Застать в Киеве Андрея Лысюка — эксперта-криминалиста популярного телевизионного шоу «Следствие ведут экстрасенсы» — дело нелегкое. Он все время занят на съемках. Но нам удалось не только поймать его во время «майских праздников», но и взять интервью специально для «Фразы».
Сразу вопрос «по существу»: как подполковник СБУ стал телевизионным экспертом, да еще и в проекте с экстрасенсами?
Я оказался «в телевизоре», как и большинство людей, работающих на телевидении без профильного образования, случайно. Прочитал в Интернете о вакансии эксперта-криминалиста на СТБ, стало очень любопытно, сможет ли человек «с улицы» пройти кастинг и получить интересную работу. Отправил резюме, фотографии. И вот результат — уже год являюсь полноправным членом съемочной группы.
А как отнеслись коллеги, руководство к такому повороту в карьере?
Дело в том, что я уже несколько лет — офицер запаса. Поэтому никаких проблем с коллегами у меня не было. Я занимал вполне гражданскую должность в одном из коммерческих банков. Но кабинетная работа с документами — это однозначно не мое. Единственная сложность возникла с родителями. Они — верующие люди. Для них неприемлемы любые контакты с медиумами, ведьмами и потомственными шаманами. Но со временем мне удалось их убедить, так сказать, в полной «безопасности» этой работы.
Почему люди обращаются к экстрасенсам? Ведь есть более надежные и законные способы расследования преступлений?
Мне кажется, что сейчас люди склонны больше верить магам и колдунам, нежели сотрудникам правоохранительных органов. Репутация колдуньи, как бы лучше, чем у человека в погонах... Насколько это правильно, судить не стану. Каждый вправе сам выбирать, во что верить, а в чем сомневаться. На самом деле, милиция, прокуратура действительно не всегда могут быстро раскрыть преступление. Но в большинстве случаев знакомые или родственники просят нас провести независимое расследование. Чаще всего потому, что доводы следствия не убедительны для пострадавшей стороны. Люди попросту не хотят верить в самоубийство близкого человека или в причастность родственника к изнасилованию. Это одна категория граждан, которые обращаются в программу. Они просят еще раз проверить факты, установить истину. На моей памяти было несколько случаев, когда после такого расследования с человека снимали обвинение. Или всплывали факты, которым следствие почему-то не придавало значения. Вторая категория дел, с которыми приходится сталкиваться — это пропажа людей. Когда следствие зашло в тупик из-за нехватки информации, отсутствия свидетелей. Иногда к экстрасенсам обращались именно правоохранители. Несколько таких дел удалось раскрыть. К сожалению, пропавшие люди были найдены мертвыми. Но такой исход — это лучше, чем ничего. Родственники смогли по-человечески проститься и похоронить близкого человека...
И все-таки почему люди зовут на помощь медиумов, а не, к примеру, частного детектива?
В Украине частная детективная деятельность — вне закона. Детективы — это герои книг и зарубежных сериалов, а у нас «Закон о детективной деятельности» уже долгие годы лежит в Верховной Раде, но принимать его не собираются. Поэтому официально нанять детектива в Украине нельзя. Сейчас многие работают как журналисты, то есть ведут «журналистское расследование», но это очень ограничивает возможности для сбора информации, ее проверки.
Получается, что коррумпированная милиция — это безальтернативный вариант для тех, кто попал в беду?
Грубо говоря, да. Только государственные органы имеют право вести следствие. Это милиция, прокуратура, СБУ. Только собранные ими доказательства, пояснения, свидетельские показания и другие процессуальные документы принимаются к рассмотрению в суде. Кроме них собственное расследование может вести адвокат, но у адвоката нет тех полномочий, которыми обладает даже участковый милиционер. К тому же не каждый житель Украины в состоянии оплатить работу высококлассного адвоката. Поэтому помощь экстрасенса становится для людей последней надеждой. А что касается взяток... У нас действительно высокий уровень коррупции. Но, поверьте, очень многие следователи работают честно, за зарплату, если хотите. И делают все возможное, чтобы найти преступника и наказать его по закону.
Тогда почему они так плохо работают? Тысячи жалоб, тотальный непрофессионализм... Вокруг — сплошной милицейский беспредел.
Я не хочу быть адвокатом сложившейся системе. Не готов делать анализ нормативной базы, по которой вынуждены работать наши правоохранители. И спорить тоже не буду: очень часто следствие ведется неудовлетворительно, с нарушениями. Но у каждой медали есть две стороны. И обратная сторона «милицейского беспредела» — это нежелание граждан знать законы и контролировать их соблюдение. Кроме этого, мало кто из обывателей, даже став свидетелем преступления, спешит о нем сообщать. А потом отказывается от свидетельских показаний. А без показаний свидетелей раскрыть преступление не представляется возможным... Вот такой порочный круг. Сотрудников милиции не выращивают в особых условиях. Это такие же «простые люди», как Петя или Вася... Так что не стоит требовать от них уровня моральности и профессионализма выше, чем у остальных граждан страны.
Но ведь привлечение к следствию экстрасенсов — это не выход...
Конечно не выход. Более того, результат гадания на картах или разговор с духом погибшего к делу не пришьешь. Но есть еще один аспект — психологический. Для родственников — это моральная поддержка, для дела — вмешательство СМИ и резонанс — это шанс на объективное расследование.
Наверное, это очень сложно каждый день читать уголовные дела, общаться с родственниками погибших людей, патологоанатомами и свидетелями преступлений?
Каждый должен заниматься своим делом. Видимо такова моя миссия в этой жизни. Мне нравится моя работа, которая для кого-то абсолютно не приемлема. Гораздо сложнее, лично для меня, быть учителем, или врачом. Я всегда восхищался преподавателями, которые могут простыми словами объяснить сложнейшие вещи и врачами, способными вернуть к жизни даже очень больного человека.
Нет желания вернуться на службу, снова заняться настоящим расследованием?
Как говорится, нельзя два раза в одну реку войти. Мое увольнение из СБУ было вполне осознанным. Хотя предложения вернуться поступают с завидной регулярностью. Пока мне интересно заниматься тем, что я делаю. Более того, мне бы хотелось развиваться в этом направлении. Раньше я считал, что работа на телевидении — это легкий хлеб. Сейчас я смогу любому доказать, что работа «в кадре» — это порой сложнее, чем вагоны разгружать! Есть еще один момент: за год работы телевизионным экспертом-криминалистом я объездил всю Украину и столкнулся с таким количеством уникальных, сложных уголовных дел, с которым мне не пришлось работать за все время службы. Это колоссальный опыт.
Последний вопрос: узнают ли на улице? И если узнают, то какой вопрос чаще всего задают?
Я так понимаю, вопрос с подвохом? (Улыбается). Первое время многие знакомые звонили мне, особенно, когда видели по телевизору. Не верили, что это действительно я. Узнают чаще всего в небольших городах. На всю жизнь запомню свой первый автограф... Девочка-подросток подошла со своей бабушкой, в руках листок бумаги. Я тогда очень смутился, написал ей пару добрых слов... А вопрос звучит стандартный. Его задают всем, кто как-то связан с проектом. Начинается словами «а правда ли...».
...и что, правда?
Все, что вы видите на экране — это правда! Больше ничего сказать не могу.
