Когда-то советские школьники до дыр запиливали «секретовские» пластинки «Секрет» и «Ленинградское время», а жизнь была намного интереснее и веселее благодаря Максу, Фоме, Заблуду и Муре. 20 лет назад бит-квартет «Секрет» распался, став символом по-своему счастливого времени, которое больше никогда не вернется.
Максим Леонидов был в квартете «Джоном Ленноном», он же развалил «Секрет», заявив, что группа больше не развивается. Его жизнь «после» наглухо закрыта для посторонних и в воображении складывается только из оборванных газетных заголовков: эмигрировал в Израиль-не сложилось-вернулся в Питер-«девочка-виденье»-юбилейные концерты «Секрета»-сольные альбомы-выступления в клубах. Ситуацию не исправила автобиографическая книга, которую Леонидов издал недавно.
Группа распалась из-за того, что, по словам Фоменко, Леонидов зазнался после спектакля об Элвисе Пресли?
Фоменко прав, конечно. Со стороны это выглядело, как «зазнался». А с моей стороны это выглядело, как «Леонидов созрел для того, чтобы начать что-то делать самостоятельно». Вот и все. В компании Леонидову стало тесно, потому что компания подразумевает все-таки различные мнения по одному и тому же вопросу, споры и так далее. Мне хотелось поискать себя. Самому. Не вместе с другими людьми – это невозможно.
По прошествии лет вы с такой же уверенностью можете сказать: группа себя исчерпала как творческий союз?
Да, абсолютно. Люди сходятся, им вместе интересно, они что-то делают. А потом выясняется, что это – все, что они могли вместе сделать. Художественный потенциал исчерпался. Как писатель: писал-писал, а потом писать перестал. Все, вдохновения у него нет. Писалка закончилась.
Четыре таких творческих человека с неисчерпаемым чувством юмора и идеями – и вдруг все прекратилось?
Привыкайте, это – жизнь. С «Битлз» дела обстояли намного хуже.
Давайте внесем ясность в тогдашние финансовые дела группы. Фоменко говорил, что у рок-театра «Секрет» образовались какие-то колоссальные долги, что и стало одной из причин, из-за которых группа распалась. Откуда взялись эти долги?
Я понятия не имею, почему распался проект под названием «рок-театр «Секрет», я при этом не присутствовал. Что касается долгов – на момент моего отъезда никаких долгов не было. Что случилось после моего отъезда, видимо, Фоменко что-то об этом знает. Я – не знаю. А говорить с чужих слов не хочу, не буду. Я привык присутствовать.
Но ведь «Секрет» мог существовать еще какое-то время как удачливый финансовый проект?
Я так скажу – долго и счастливо. Потому что мы знаем массу примеров, когда группы, давно уже мертвые, прекрасно существуют, зарабатывают деньги, ездят на гастроли и этот труп возят по городам, как Ленина из мавзолея. Но только это не для меня.
В 1990 году вы уехали из Союза. Впечатления, которые Израиль произвел тогда на бывшего советского гражданина? Как они менялись с годами, прожитыми в этой стране?
Ну, во-первых, это была не первая моя заграничная поездка, поэтому какого-то особенного шока я не испытал. Все-таки я бывал до этого в различных капиталистических странах, европейских в том числе. Впечатлений было много, начиная с невероятной красоты моря, солнца. Я всю жизнь мечтал когда-нибудь пожить у моря, и вдруг так оказалось, что я живу в квартире, из окон которой видно море. Это потрясающее ощущение. Заканчивая всякими неловкими моментами, когда ты не знаешь, как платить в автобусе, и спросить не можешь, потому что языка не знаешь. Не знаешь, как себя вести в банке, как себя вести в супермаркете. За все это ужасно стыдно, потому что ты - взрослый человек, и вдруг оказываешься, практически, младенцем, который вынужден заново учиться жить, по другим законам, в другой стране. Но без этого не бывает. Без мук не бывает рождения. Это надо понимать.
Израильский шоу-бизнес отличается от российского?
Российский шоу-бизнес – это вообще отдельная история, потому что никакой это не шоу-бизнес. Так, чепуха. А что касается израильского – он работает по модели, по которой работает весь мир, вся Европа. Просто за счет того, что государство маленькое, то и шоу-бизнеса, как такового - в смысле большой финансовой машины - тоже быть не может. Израильские группы, артисты, поют, в основном, на иврите – языке, на котором в мире говорят, может быть, миллионов десять, не больше. Поэтому, соответственно, и зрителей мало.
Из-за того, что он такой маленький, сложно было вписаться?
Это не главная причина. Главная состояла в том, что как бы ты ни был хорош и талантлив, все равно ты чужой. Ты не учился в одной школе с этим людьми, не служил с ними в армии, у тебя нет с ними общего прошлого. Поэтому все, о чем ты говоришь… ну, представим себе, что очень хороший музыкант Стинг вдруг приехал в Украину и запел по-украински. Этой сенсации хватит максимум на полгода. Все. Дальше будет неинтересно. Он интересен, когда поет о каких-то своих вещах, по-английски.
По приезде в Израиль вы тут же решили поддержать одного из тогдашних кандидатов президенты, ездили по стране, давали концерты в его поддержку, разъясняли гражданам его перспективность…
Это сильно преувеличено. Все сделал только одну вещь – записал маленький рекламный ролик. И, в общем, сделал свою работу. Нужен был певец, который может спеть рекламный слоган Рабочей партии Израиля. И я его спел. Из этого тут же сделали выводы, будто я агитирую за эту партию. Действительно, если бы я выбирал тогда какую-нибудь партию, я выбрал бы именно ее, поскольку она была самой перспективной на тот момент. Но все, что я сделал – спел рекламный слоган, где не было написано: голосуйте за партию Рабина и подпись – Максим Леонидов. Просто кто-то узнал мой голос, и из этого сделали вывод.
Ваше финансовое положение в Израиле…
… оно было разным…
… удалось купить квартиру и чувствовать себя более-менее на ногах?
Нет, ну это разные вещи: «чувствовать себя на ногах» и «купить квартиру». Потому что 70% населения Израиля живет на съемных квартирах. Да и в Европе очень многие живут в съемных квартирах и не парятся по поводу того, что нужно обязательно что-то купить. Поэтому я так скажу: конечно, моих заработков было недостаточно для того, чтобы купить квартиру, но их было вполне достаточно, чтобы вести достойный образ жизни. У меня было довольно много концертов, спектаклей, работы на телевидении. В общем, я не отказывал себе в заграничных поездках, дорогих ресторанах, автомобилях.
Когда пришло понимание, что пора собирать чемоданы и уезжать?
Это постепенно происходило. Мое долгое возвращение началось с предложения Макаревича сделать туристическую программу «Эй, дороги!» Потом, делая эту программу, я стал чаще бывать в Москве и Петербурге, тут же появилось желание попробовать дальше писать по-русски. Возникли какие-то песни, они требовали реализации, я сделал в Израиле аранжировки, послал их Кутикову, он предложил мне сделать пластинку, я ее сделал, она пользовалась сдержанным, но успехом, и после этого я уже постепенно начал перебираться в Петербург.
Макаревич преследовал еще и корыстную цель – вытащить друга назад, в Россию?
Думаю, в первую очередь ему нужен был хороший ведущий для программы. Но это не отрицает и того, что ты сказал.
Вы уезжали из Советского Союза, а вернулись в Петербург в 1996 году, смутное время. Какое впечатление произвел город?
В первый раз я приехал туда, еще не собираясь возвращаться из Израиля. Было это году в 1993-м. Я ужаснулся. Потому что весь Питер представлял собой огромный базар. На базаре стояли пенсионеры и продавали все с себя: какие-то чудовищные вязаные носки, жуткие пирожки. И все это вместе, все эти лотки, невероятная инфляция, угнетали. В 1995-м стало получше, в 1996-м еще лучше – наметился прогресс. А когда я вернулся – это было в 1996 году – собственно говоря, мне было не до окружающей обстановки просто потому, что было чем заняться. Я записывал альбом «Проплывая над городом», собирал группу, мне нужно было начинать с нуля выступления в клубах, залах, напоминать о себе, так что, в общем, это было главным, а не разбитые дороги.
В 1997 году вы, по инициативе Заблудовского, собрались и дали концерт в честь юбилея. К тому времени страсти, связанные с распадом группы, среди «секретовцев» поутихли. Ни у кого из вас не возникло желания объединиться на какое-то время и что-то делать совместно?
Бесполезное дело. Это мертвая группа. Она способна иногда собраться и сыграть старые песни. Больше ничего.
Мертвая музыкально или с точки зрения союза четырех?
Да никому это не нужно, как вы не можете это понять. Фоменко не нужно ничего писать, ему это абсолютно неинтересно. Когда была живая группа, ему это было интересно, он этим занимался. Заблудовскому было интересно. У всех была цель – стать великой группой. Цель в некотором смысле была достигнута. И теперь им это не нужно.
А Леонидову это нужно?
Я единственный, по сути дела, кто продолжает этим заниматься. Но мне неинтересно заниматься этим с кем-то, кого надо уговаривать. Я не собираюсь быть дядькой с ремнем, сидеть над людьми и говорить: «пиши музыку», «ты плохо играешь – занимайся на гитаре». В 50 лет нельзя играть так, как было простительно в 22 года. Надо либо играть, как Эрик Клэптон, либо вообще не соваться на сцену. И я не буду взрослых людей обучать музыкальному мастерству. Вот и все.
Что для вас важнее в группе «Секрет» - музыка или отношения, что были между вами?
Энергетика, которая от нас шла – вот это было самое главное. Энергия молодости, энергия азарта, энергия любви. Музыка, тексты – повезло, что они тоже были хорошими. Но, вообще, это в истории «Секрета» было вторично.
С опытом таких отношений вы и о «Битлз» можете рассуждать иначе, потому что какие-то вещи известны не понаслышке.
Мне, например, понятно, что Маккартни и Леннон были совершенно разными людьми, и пока общая цель их сближала, все было хорошо. А потом, когда цель была достигнута, им становилось все менее интересно друг с другом. Их тянуло в разные стороны.
То есть, вам совершенно понятно, почему «Битлз» не собрались в 1973 году или 1976-м?
Да, они стали чужими. Это очень похоже на семейные пары. Жили муж и жена, потом развелись, а через некоторое время им звонят и говорят: соберитесь и трахнитесь. А они и отвечают: ну не любим мы друг друга! А им в ответ: да неважно, трахнитесь публично, вам за это дадут много денег. Отношения в группе – то же самое.
Вы следите за околобитловским событиями сейчас? Недавно переиздали каталог «Битлз» - в моно и стерео…
Нет, мне уже неинтересно, потому что я перерос это. Не потому, что я перерос музыку «Битлз» - не дай бог! А потому, что я перерос «Битлз» как смысл моей жизни, как божество, которое вело меня куда-то. «Битлз», когда я первый раз услышал их, были как звезда, которая загорелась на небосклоне и указала мне путь: тебе – туда. Я понял, для чего живу и чего от жизни вообще хочу. Я хочу вот так. Но постепенно эта звезда утратила свои очертания, потому что ты до нее вроде как дошел. Это не значит, что ты стал таким же великим, таким же богатым, как Пол Маккартни. Но это значит, что, в принципе, ты познал это. И появляются другие звезды, к которым надо идти. Или не надо. Поэтому «Битлз» остаются для меня волшебными музыкантами, сыгравшими невероятно важную роль в моей жизни. Но на сегодняшний момент мы расстались.
Вот такая грустная и поучительная история…
Нет, почему? Это нормально.
Ваша карьера могла развиваться и в кино – вам предлагали роль Шаталина в сериале «Моя прекрасная няня»…
Я не люблю сниматься в кино. Рассматриваю, конечно, время от времени, какие-то предложения. Кино – это вообще очень тяжелый, неблагодарный труд. Финансово мне это почти неинтересно, я только потеряю, если буду много сниматься.
Тогда чем сейчас живет Макс Леонидов?
Сейчас вот этим интервью живу, через полчаса буду жить телячьим стейком – с удовольствием им немножко поживу, а потом поеду отдыхать, и буду три часа жить тем, что я отдыхаю. Так что не надо загадывать на будущее. Каждую минуту надо принимать и брать для себя самое прекрасное, что в ней есть.
Вы стараетесь отбирать для себя людей, с которыми приятно общаться?
Только так и живу. Мне приятней общаться с теми людьми, которые вокруг меня. Я стараюсь не общаться с теми, кто мне неприятен, ни по работе, ни по жизни.
Незнакомцу сложно к вам пробиться?
Не знаю. Смотря, с какой целью.
Допустим, предложить идею.
Я открыт для любых идей. Если мне это будет интересно, я буду с этим человеком общаться, если неинтересно, я сразу так и скажу. Голову морочить не буду.
Общение с журналистами – в охотку или по долгу службы?
Каждый раз начинаю общаться по долгу службы. Если человек завоюет мое внимание – тогда наша беседа приобретает неформальный характер. Зависит от собеседника. Если он умеет слушать, задавать вопросы, тогда – да. А иногда, сами знаете, журналист задает вопросы, а ответ твой не слушает. Он в это время вычитывает у себя в вопроснике следующий вопрос и думает, как бы его задать. На телевидении это часто происходит. Начинаешь отвечать и видишь затылок, потому что журналист читает, что там у него дальше.
Максим Леонидов полностью самодостаточный человек? Если скажут: собирай вещи, семью, едешь на необитаемый остров – этого достаточно для счастья с семьей, или будет чего-то не хватать?
Думаю, мне все же будет не хватать концертов, потому что это какой-то наркотик, от которого избавиться сложно. Но это не значит, что я не самодостаточный человек. Я абсолютно не привязан к вещам, то есть, вообще никак. Нет ничего такого, с чем мне было бы тяжело расстаться. Я не имею ввиду людей.
Концерты – это необходимость видеть публику, или публичная игра на музыкальных инструментах?
Это обмен энергией.
Российский шоу-бизнес в 90-х вроде как воспрянул духом, появились интересные песни, имена. А сейчас совсем уж нехорошо. Что с ним случилось?
Мне трудно давать рецепты или ставить диагноз. Система сама по себе теперь циничней. Все стало еще более продаваемым и покупаемым, чем тогда. Если раньше были сдерживающие центры, то сейчас все происходит иначе:
- Давай снимем сериал?
- Давай. Про что?
- Давай про то, как убили человека – это будут смотреть.
- Давай. Но давай, это будет ребенок, тогда будет еще жальче, и еще больше людей будут это смотреть.
- Давай. Но давай мы его распнем.
- Супер! Давай.
- А давай, это будет сирота?
- Да! Слепой!
- Отлично!
Вот ведь как это происходит, и ни у кого не возникнет мысли: что же мы творим?! Это инфантилизм, безответственность перед богом, перед собой, перед жизнью. Это растрата своего «я» и наработка чудовищной кармы. Последствия будут ужасны.
Бескультурье?
Мне трудно заподозрить руководителя Первого канала Константина Эрнста в бескультурье в том смысле, что он книжек не читал. Я знал его в молодости, он читал книжки. Он приходил к Андрюше Макаревичу и брал книжки почитать. И, тем не менее, все что происходит, делается и с его легкой руки тоже.
Как-то Михаил Боярский сказал, что Путин – человек номер один на Земном шаре…
… а Михалков сказал: «Да!!! Да!!!»
… «он – краеугольный камень всех проблем на планете». Понятно, это личное мнение Боярского Михаила. Непонятно, зачем не последние люди в России произносят вещи, которые можно не произносить?
Потому что они обласканы. В «Крестном отце» есть хорошая фраза: «Никогда не идите на поклон к мафиози, потому что вы им будете всю жизнь должны». Потому что Боярского и Путина связывает давний шлейф отношений. Когда Собчак жил в том же доме, в котором жил Боярский, Путин был начальником охраны Собчака. И он для Миши Боярского был «Вова». А Миша Боярский уже тогда для него был «Михал Сергеич». А сейчас вдруг в жизни все так поменялось, и я подозреваю, что Путин как бы привечает Боярского по старой памяти, а ответить на это неблагодарностью, наверное, неловко. Но все равно, говорить, что Путин – человек номер один и краеугольный камень мироздания, понимаете, это уже too much… чересчур, даже для людей в близких отношениях, даже если он действительно так думает.
Что с Россией происходит сейчас?
Это называется авторитаризм. Это еще не тоталитаризм, но уже авторитарный режим.
Судьба?
Не знаю.
Разве вы не размышляли об этом, когда возвращались из Израиля в Россию? Ведь Россия – очень специфическое пространство.
Да, согласен. И есть масса причин, по которым в России не стоит жить. Но в моем случае есть одна, которая, к сожалению моему большому, перевешивает: я пишу и пою по-русски, я играю спектакли по-русски. И нигде в другом месте я не смогу получать удовольствие от общения с людьми, которые говорят со мной на одном языке. Только в России.
Значит, приходится закрывать глаза на какие-то вещи?
Приходится. Но если я почувствую, что все возвращается … Я надеюсь, что это не произойдет просто потому, что мы живем в таком информационном поле, когда уже ничего нельзя скрыть. Тоталитарный режим возможен тогда, когда нет доступа к информации, когда нет интернета, телевидения. И тогда народ можно оболгать, наврать ему, что у нас лучше всех. Это уже невозможно. Но авторитаризм, а именно, вселение в народ уверенности, что либо будет царь-батюшка, либо все пойдет в тар-тарары, это мы умеем. Убрать всех конкурентов с поля боя, выставить трех идиотов, Жириновского и еще кого-то, за которых все равно никто не будет голосовать, и остаться вдвоем, как Добрыня Никитич и Алеша Попович, б…дь, на белых конях, среди поля. Вот и все. И некого выбирать – голосуйте за нас. А иначе, ребята, будет очень плохо, придет бука злой. Вот, что происходит. Но дело ведь не только в этом, а еще и в чудовищном воровстве и коррупции, которые в России. Короче, о недостатках России можно разговаривать бог знает сколько времени. Это сотрясение воздуха. Проблема, как мне кажется, глубокая, главным образом, ментальная, проблема в головах российского народа, который всю жизнь хотел хозяина и без хозяина пока существовать не может. А они говорят: видите, не может народ пока существовать без хозяина, ему нужен хозяин. Конечно, Россия пока не готова к демократии. Но важна тенденция. И, как люди, стоящие у власти, они должны понимать, а я думаю, они понимают, тенденция демократического развития – она другая. Она не в авторитаризме, а все-таки в пробных каких-то шагах в сторону демократии. Пусть с мозолями и ранами на ногах. Но – туда! А не обратно. Пока происходит наоборот.
Максим Леонидов выживет при любых обстоятельствах? Броня и законы выживания выработались за эти годы? Какие?
Не бойся. Делай, что должен, и будь что будет. Не будь белоручкой. Надо выживать – выживай, можешь жировать – жируй. Не можешь – не жируй. Относись к этому легко. Так что вот.
