.thumb.jpg)
«Парламентарий Ренат Кузьмин инициирует общественную дискуссию для окончательного определения национальной идеи Украины. Об этом нардеп заявил во время пресс-конференции. По его словам, за годы независимости Украина превратилась в одну из беднейших стран Европы, экономически уступающей многим странам Латинской Америки и Африки. „Возможно, мы выбрали неверный путь? И, возможно, этот путь не украинский, а навязан извне?“ — задался политик вопросом.
„Никто не может знать лучше нас, как нам жить, поэтому мы должны сейчас сами создать новую национальную идею и перезагрузить государство в интересах его народа, к чему призываю присоединяться всех желающих“, — подчеркнул Кузьмин. Автор инициативы открыт для идей относительно того, чтобы творить новые украинские реалии со всеми, кто неравнодушен к судьбе Родины».
Эта информация появилась во всех центральных украинских СМИ еще 22 июня. Можно было пробежать глазами заголовок и тут же забыть, потому что разрабатывать украинскую национальную идею — древняя забава наших политиков.
Все парламентские партии Украины 30 лет заявляли о том, что их партийные программы основываются исключительно на национальной идее.
В период каденции Президентов Леонида Кравчука и Леонида Кучмы поиск национальной идеи едва не стал приоритетным мейстримом исследовательской работы профильных академических институтов истории и философии АН Украины.
Над проблемой работали очень грамотные люди: историки, философы, этнологи, которые известны далеко за пределами Украины (Наталья Яковенко, Ирина Кресина и др.). Через несколько лет вышло несколько монографий и статей, которые объяснили всем политикам «на пальцах», что такое «национальная идея», «национальная мечта», «национальная вина», «национальный характер», то есть весь набор историко-этнологических операционных понятий.
Партийные лидеры все прочли и... заскучали. Уже в последние годы правления Кучмы из выборных программ исчезли тезисы о непонятной «национальной идее», и появилась "«живая конкретика» — слова о расцвете культуры, уничтожении коррупции, повышения уровня жизни, качества образования, медицины, экологии и прочее.
Через короткий период, во времена Виктора Януковича и Петра Порошенко, когда олигархическая экономика стала данностью, а население Украины стремительно нищало, — из партийных лозунгов исчезло всякое «колыхание воздуха» об абстрактном расцвете культуры, экономики и социальной сферы.
На баннерах появилась жесткая конкретика в цифрах: средняя зарплата будет такая-то, пенсии повысят настолько-то, учителям, военным и медикам — добавят оклады, тарифы ЖКХ, цены на газ и электроэнергию снизят до такого-то уровня.
В общем, с каждым годом политические элиты становились «все конкретнее и конкретнее» в движении к абстрактному будущему.
Пятнадцать лет подряд никто из парламентских функционеров даже не заикался об украинской национальной идее и вот... случилось.
Бывший опальный прокурор и сегодняшний нардеп Ренат Равельевич Кузьмин не просто сообщил журналистам о необходимости «окончательного определения национальной идеи Украины», а развернул самую широкую дискуссию на эту тему. Он призвал всех граждан высказаться о том, как они мыслят себе будущее страны и какие видят пути достижения цели.
Мероприятие постепенно обретает масштаб референдума. Современный набор коммуникаций позволяет быстро определить идеальную (мыслительную) картинку будущего в сегодняшних ожиданиях народа.
Тут, правда, возникает отдельная тема для аналитиков: какие геополитические рычаги включились в Европе и мире, чтобы начать этот провокационный опрос в воюющей стране? А он именно ПРОВОКАЦИОННЫЙ, так как никакой рациональной и научной ценности не представляет. Почему? — Да потому, что понятие «украинская национальная идея» на практике не может иметь своего определения. Это то, что нельзя потрогать руками.
То, что нельзя потрогать руками
Понятие «украинская национальная идея» — не имеет определения или, напротив, имеет бесконечное количество определений. Сколько людей — столько определений. Это отпечатки пальцев. Каждый мыслит национальную перспективу через свою личную и неповторимую будущность.
Зато в исторической этнологии есть операционное понятие, которое звучит так: «национальная, народная, племенная, родовая идея — есть совокупность внутренне одобряемых событий совместного исторического прошлого, которое создает целевые установки и вектор развития будущим поколениям».
Что такое «внутренне одобряемое совместное историческое прошлое»? — Это то самое этическое наполнение истории народа, которое разделяется всеми гражданами страны. Солидарность в восприятии своего прошлого — цементный раствор, который внутренне скрепляет нацию.
Глумиться над памятью предков — табуировано у всех этнических сообществ на планете. Но если одинаковое восприятие своего прошлого отсутствует, то тогда люди жарят яичницу на Вечном огне, разрушают храмы, предают Родину и переходят на сторону врага.
Помните, у Гоголя, шинкарь Янкель объясняет Тарасу Бульбе, что его сын Андрий — не предатель, он, просто, «перешел» к полякам. У космополитичного еврея — другое восприятие реальности и другой этнический «цементный раствор», который позволял распыленному народу тысячелетиями сохранять свою культурную идентичность, чтобы создать в ХХ веке процветающее государство.
Украинскую национальную идею нельзя оформить по партийному свистку на референдуме, майдане, через круглые столы, «мозговые атаки» и проч.
Это процесс, растянутый во времени. Сначала создается народ с единым восприятием прошлого, и только потом определяется вектор его будущего бытия.
Солидарное восприятие своей истории — тонкий и очень дорогой инструмент единения людей, живущих в одном государстве. За тысячелетнюю историю концепция исторического прошлого в России менялась всего два раза. Это «Москва третий Рим — четвертому не бывать», авторства псковского монаха Филофея и вторая — от графа Уварова — «Самодержавие, православие, народность». Вот и все, больше ничего не было.
Официальная история страны: от гимназических учебников до многотомных монографий — формировали по этим концепциям одинаковое этическое отношение десятков поколений россиян к своему неповторимому прошлому.
У большевиков не было времени, чтобы веками создавать народ с единым восприятием истории. Им понадобилась Гражданская война, революционный террор 20-х, вынужденная эмиграция 3 миллионов представителей интеллигенции, политические репрессии, коллективизация, голодоморы, Вторая мировая война, переселение малых народов, у которых была своя «неубиваемая» родовая идея... Здесь можно долго загибать пальцы.
За 30 лет сталинизма коммунистам удалось создать из многонационального населения гомогенную (одинаковую) массу, готовую к восприятию большевистской концепции прошлого, где развитие человечества шло от пещерного уровня, через пять общественно-экономических формаций, к самой высокой стадии бытия — коммунистическому обществу.
Чтобы не бросать слов на ветер, 17 октября 1961 года на XXII съезде КПСС Хрущев объявил, что к 1980 году в СССР будет построен коммунизм.
Иначе говоря, он поступил, как сегодняшние украинские политики, — обозначил конкретную дату, когда «источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».
Однако большевистский режим рухнул, так и не реализовав национальную идею. Государствам постсоветского пространства понадобились новая трактовка исторической памяти, оправдывающая бытие своих народов.
Новые национальные идеи
Как можно создать «национальную идею», если ей невозможно дать определение? И вообще, есть какие-то признаки сложившейся единой исторической памяти этносов, которые определяют движение к будущему? — Конечно, есть. У японцев — это «опора на силы предков». Именно поэтому они тянут в XXI век свои самурайские мечи, чайные церемонии и другие традиции прошлого. У европейцев — выстраданный тезис Альберта Швейцера: «Хочу, чтобы все люди были счастливы». У англичан — статус островной державы, создавший на этнической карте планеты свою цивилизацию, с англо-саксонским правом, глобальной экономикой и противоречивым прошлым, которое никто не оспаривает.
Если поскрести ногтем, то у каждого народа в истории есть свои объединительные маркеры, которые тщательно оберегаются на законодательном уровне.
После распада СССР бывшие союзные республики столкнулись с общей проблемой создания своей официальной истории. Нужно как-то было дрейфовать от империи и учить детишек не истории Эстонской ССР, Азербайджанской ССР или Грузинской ССР, а истории Эстонии, Азербайджана, Грузии и проч. Это было сделано очень быстро.
Все государства поменяли историческую концепцию (читай «солидарную память») только один раз, кроме... Украины. В нашей стране за тридцать лет учебники истории концептуально менялись целых пять (!) раз.
В начале 90-х появилась социоцентрическая концепция, в которой наша страна объявлялась ойкуменой всей цивилизации. Именно с берегов Днепра человек пошел заселять планету. Не было ни Шумера, Вавилона, Египта, Индии и Китая... — только люди из Украины несли свет и заселяли самые отдаленные уголки Земли.
Затем этот абсурд сменила версия трех поколений діячів українського відродження. Согласно их теории Украину гнобили все: хазары, половцы, печенеги, татары, литовцы, поляки и, конечно, кляты москали. Народ стал счастлив только в 1990 году, когда обрел долгожданную независимость.
Во времена Кучмы все учебники истории вновь переписали сообразно мультикультурной концепции, которую Президент озвучил в книжке «Украина — не Россия». Наша страна объявлялась устоявшимся фронтиром, где «проходит линия перемирия» между ментально враждебными мирами Востока и Запада. Преемники Кучмы не согласились с его трактовкой и переписали учебники еще несколько раз.
О какой общей исторической памяти народа можно сегодня говорить?! — После таких упражнений головы наших детей набиты ментальной кашей, зато... граждане стали оперативно управляемы.
Табуированный порог — запрет глумления над памятью предков — исчез. Теперь каждая элита у власти быстро приспосабливает национальное прошлое Украины к своим интересам. Это очень удобно и, самое главное, эффективно. За будущее своих детей на майдан в 2014-м вышли даже самые аполитичные граждане.
Национальная идея для аполитичных граждан
До войны с Россией и даже раньше, существовала некая академическая трактовка национальной идеи, как модели будущего бытия украинского народа. Она была основана на теоретических посылах в трудах консервативных деятелей украинского возрождения: Вячеслава Липинского, Василия Кучабского, Ивана Лисяк-Рудницкого и др.
Здесь выглядит все пристойно. Будущее Украины должно включать:
• гармоничную связь с природой, частную собственность на землю;
• сохранение существующих границ и защиту территориальной целостности государства;
• юридическое равноправие всех граждан Украины;
• духовную и культурную целостность народа, как основу консолидации нации;
• национальное самоутверждение на традициях терпимости и защиты национальных интересов.
Вот такая картинка будущей жизни народа. Здесь, как в Конституции, нет ничего лишнего — одни лозунги и, самое главное, никаких протестных реакций ни у кого не вызывает. Эту концепцию взяли на вооружение лидеры украинской диаспоры, которые 30 лет успешно транслируют ее в наши современные реалии.
Однако, тезисы были написаны в начале ХХ века для народа, у которого была иная национальная память, иной менталитет, иной этнический состав и другой исторический опыт (восприятие современности).
Именно эти древние лозунги сегодня удобно использовать украинским элитам, которые насквозь космополитичны (как Новинский, осеняющий себя православным крестом, так и Порошенко у Стены Плача).
Мы сегодня смирились с моделью олигархической экономики, которая превратила государство в насос по выкачиванию ресурсов самой богатой страны Европы. Это незыблемая данность и встроенная опция нашей реальности, которая не обсуждается. Нет общей исторической памяти и нет конкретных людей, которые могли бы встать и сказать: «Такое было не всегда».
В общую корзину ментальной разрухи можно добавить ситуацию, когда безумные деньги тратятся на противодействие обретению нацией внутреннего единства. Мы на свои средства создали и содержим культурную жандармерию: институт Национальной памяти, многочисленные штаты наблюдательных советов на ТВ, радио и, как вишенку на торте, — целого языкового омбудсмена со штатом секретарей.
Эти искусственные препятствия закрепляют состояние внутреннего конфликта единой украинской нации. В условиях войны с РФ все русскоязычные украинцы в бытовой коммуникации де-факто объявляются пособниками путинского режима, им отказывают в даже таком «интимном чувстве», как патриотизм.
Недавно языковой омбудсмен — Тарас Кремень из русскоязычного Николаева — публично заявил о том, что будет всеми силами бороться с «пятой колонной», то есть с русскоговорящими налогоплательщиками — опосредованными работодателями, которые платят ему зарплату.
На этом печальном фоне инициатива нардепа Рената Кузьмина «создать новую национальную идею и перезагрузить государство» выглядит безобидно только в том случае, если она основана на элементарной безграмотности. Ну, не обязан грамотный юрист быть одновременно экспертом в исторической этнологии и антропологии — таких людей у нас сразу забирают в правительство.
Однако, думается, что доктор юриспруденции все-таки знает природу понятия «национальная идея» и понимает весь утопизм своей затеи.
Организовать всеукраинское обсуждение на тему: «Какой мы хотим видеть свою страну в будущем» — есть не что иное, как способ составить очередную предвыборную партийную программу от имени всего населения. Получить «идеальную картинку будущего» и пообещать сделать ее реальностью.
Все это нормально и этично с точки зрения избирательных технологий, однако в реализации этой затеи есть одно препятствие — для создания украинской национальной идеи нужно создать украинскую нацию.
