За время карантина в Одессе произошло три крупных обрушения жилых домов в историческом центре. Лишь по счастливой случайности обошлось без человеческих жертв — среди погибших пока только коты. Дома восстановлению не подлежат. Проблема комплексная, но, увы, не обговариваемая обществом и властью.
Дореволюционные дома массово строились из ракушечника — природного, недолговечного и размягчающегося материала, чьи качества несопоставимы с красным кирпичом и бетоном. Архитекторы говорят, что почвы и грунты в приморском городе по своей консистенции сравнимы с тортом «Наполеон». Обветшавшие мягкие стены на мягкой почве вполне закономерно приводят к обрушениям.
При этом в Одессе явно просматривается дефицит земель. Застраивается каждый освободившийся квадратный метр. Только системной работы с износившимся жилым фондом со стороны местной власти не просматривается. Похоже, что в мэрии не знают слов «реновация» и «джентрификация». Складывается впечатление, что власть преднамеренно дожидается разрушения ветхого жилья чтобы потом отдать землю застройщикам. Но ведь можно и даже нужно расселять ракушечниковые дома с трещинами во избежание человеческих жертв. Только для этого нужна политическая воля и трёхсторонняя коммуникация между властью, жильцами и застройщиками. Опыт расселения разваливающихся домов возле «Привоза» в нулевых годах положительным никак не назовешь — при невмешательстве власти застройщики просто выживали людей из аварийных домов, ничего не представляя взамен. Но при вмешательстве властей все могут остаться в выигрыше. В центре существует ограничение на высотную застройку. Но если даже вместо ветхих двух и трехэтажных домов строить пяти и шестиэтажные здания, предоставляя отселенным жилье взамен снесенного, девелоперы останутся в выигрыше. Власть обязана выступить медиатором между жильцами и застройщиками. Девелоперы, привыкшие к сверхприбылям, должны умерить свои аппетиты и задуматься о социальной ответственности своего бизнеса.
И это я не говорю о падающих балконах и осыпающихся кусках лепнины с фасадов на тротуары — подобные сообщения стали печальной обыденностью, которой никого не удивишь. Реконструировать и поддерживать дома из ракушечника нет ни малейшего смысла — зыбкий материал морально устарел. Дешевле и быстрее построить новый дом, чем восстанавливать старьё из ракушечника. Даже советские хрущёвки шестидесятых годов прочны в сравнении с ракушечниковыми строениями. На месте домов из ракушечника следует возводить дома по современным строительным технологиям.
А что же одесская власть? А ничего. Реакция на обрушения одна — прикидываются шлангом. Я не я и хата не моя. Жалобно скулят, что теперь у строительной инспекции нет возможности контролировать объекты и вмешиваться. Зато речи о повышении туристической привлекательности города толкаются с завидной регулярностью. Только кто из уважающих себя путешественников поедет в город, где всё рушится, сыпется и падает? Вопрос безопасности в Одессе стал как никогда остро. Только раньше приходилось смотреть под ноги, а теперь следует смотреть вверх и по сторонам.
Долгие годы одесского избирателя подводили к мысли «Если не Труханов, то кто?». Создавали иллюзию незаменимости действующего мэра. Только льстивыми и хвалебными плакатами не скроешь удручающее положение дел в историческом центре. И ведь средства в городском бюджете есть, причем немалые, только расходуются они на показуху, а не на нужные, но не столь заметные дела. Лишившиеся жилья из-за обрушений люди размещены властью в гостиницах. Получат ли они жилье взамен разрушенного — вопрос пока совершенно неясен. Труханов приехал на место последнего обрушения и под камеры лояльных журналистов спас кота — не знаешь плакать или смеяться от неуместного и неэтичного пиара на чужом горе.
С каждым годом проблема обрушения жилья из ракушника будет только нарастать. Властям не удастся спрятать голову в песок как страус, сделав вид, что ничего не происходит. Тишина в прессе по данной теме сейчас обусловлена лишь тем, что пока нет погибших из-за обрушений.
Дореволюционный и советский багаж не вечен. Моральный и физический износ зданий страшнее любого коронавируса. Когда пол уходит из-под ног, а стены с потолком обрушиваются на тебя, то никакой аппарат ИВЛ не спасёт.
