Отставка Михаила Саакашвили (и так или иначе «его» людей) не стала неожиданностью, тем более что часть сотрудников одесской областной власти плавно покинула ее ряды на протяжении года. Вместе с тем некоторые нюансы сосуществования экспериментальной ОГА с президентско-кабинетной (такой она стала вновь с февраля 2014 года, а с конца 2015-го — еще и де-факто однопартийной) вертикалью прояснил Саша Боровик в своем прелюбопытном интервью «Фразе».
Впрочем, инсайдеры давно шушукались о нарастающем разладе, а скандальные мэрские выборы в Одессе, на которых опять каким-то крайне специфическим образом победил выдвиженец местной «традиционной» элиты Труханов, свернули и без того небольшое экспериментальное поле до масштабов полномочий губернатора. А они в Украине не велики.
Реформа местного самоуправления, которую относят к удачным (хотя считается, что воплощена только ее первая часть), финансово усилила местные общины, и в частности города, но никак не области, которые продолжают оставаться туманным политическим объектом. Поэтому в среднесрочной перспективе в этом отношении ничего измениться не может, пока краевая община (а ее в законодательном смысле просто нет) не будет избирать полноценную власть — по германской, американской или же какой-то другой модели. А пока эта сфера целиком в руках олигархии и ее партийных представителей.
Так, «Народному фронту» после ухода Арсения Яценюка с должности премьера все еще «принадлежит» Черновицкая область, прочие, как представляется, распределены по группировкам внутри партии-доминанты — БПП. Партии, надо сказать, без каких-то устойчивых взглядов: здесь посмотришь — вроде либералы, там — эсдеки, а по гамбургскому счету — такие же популисты, как и прочие, просто более осторожные в высказываниях...
То, что парламентская демократия в нашем исполнении начинает утомлять и удручать, — тема хотя и смежная, но другая.
Вопрос теперь — в политической роли Саакашвили. Представляется, что закон ограничивает его возможности избираться в парламент и на пост президента, однако какое-то кипение вокруг «грузинской сотни» постоянно происходит.
С одной стороны, летние презентации были явным фальстартом, а партийное строительство — конфликтным, ведь про то же название «Хвыля» все-таки следует спрашивать у его прародителей, да и вообще не стоит бегать по огородам с призывами, а надо строить партийную структуру (вот как будто 25 лет не было напрочь — что это, двухминутная память золотой рыбки или «педократия», власть детей?). «Рух новых сил» — звучит несколько анекдотично. Лучше бы Саакашвили перехватил старый «Народный Рух» — движение с историей и репутацией. Но кто его знает, вдруг взлетит?
С другой стороны, Саакашвили вполне может стать центром некоего крупного движения, ведь как бы нам с этими тарифами не дойти до варианта грузинской эпохи Шеварнадзе, когда народ настолько обнищал, что поддерживал любого адекватного моменту харизмата (не стоит забывать, что на своих первых президентских выборах Саакашвили набрал 90% голосов).
Но есть и третья сторона: сможет ли он построить общенациональное (ради фракции в 15 человек идти в Раду явно не стоит) движение, в котором сам может быть лишь духовным лидером? Как будут относиться к политику, который на каждой встрече станет утверждать, что «он — это не он, а Михаил Саакашвили»? Вероятно, со смехом. Это в американской политической практике есть неологизм «суррогат» (surrogate), представитель, доверенное лицо кандидата в президенты, но там такая практика обосновывается огромными масштабами страны и физической невозможностью кандидата присутствовать везде. А у нас «суррогат» и есть суррогат.
По-видимому, президент Порошенко искренне верил и надеялся на то, что «Единое национальное движение» в Грузии возвращается к власти, но не выгорело (опросы «соврали» точно так же, как уже дважды в Британии и вот теперь в США). Выдать Саакашвили невозможно — у него есть украинский паспорт, а Украина своих граждан не выдает, да и подобная идея деструктивна для самого Порошенко. Ведь в рейтингах он впереди лишь «сравнительно» с другими (и что с ним, рейтингом, происходит после размолвки Саакашвили, а что произойдет с ним после обвинений, озвученных уже экс-губернатором?).
Михаил Николозович тоже настроен решительно — в ближайшие четыре года ему в Грузию вход воспрещен, а у нас нормальные, не досрочные выборы как раз в 2019 году. Но, опять-таки, на данный момент формат потенциального участия в них Саакашвили ограничен. Союзников-то он найдет. Это в первую очередь осколки БПП, «Народного фронта» и даже праворадикальных партий. А почему бы и не тот же «Национальный корпус» («Азов»)? Ведь вряд ли новых ультраправых (хотя такой статус надо еще завоевать) соблазняет право потолкаться на одном пастбище со «Свободой».
Те, кто обвиняет Саакашвили в популизме и «показухе», отчасти правы. Но правы и те, кто говорит, что больше ему особенно нечем было заниматься, единственная серьезная квота, которую он получил, так это таможня, входящая при этом в собственную вертикаль. Финансовая служба, которая так и не подверглась никакому реформированию, отомстила Марушевской типично по-совковому: выговором с занесением в трудовую книжку. Этой печальной иронией реформы в Одесской области закончились (кончено, Саакашвили и сам делал ошибки — как вот с аэропортом, у которого остались чуть ли не старые хозяева, вовремя переметнувшиеся на правильную сторону в Киеве). Хвосты одесского компромата неизбежно потянутся за ним в столицу, где он успел со многими побить горшки...
Видимо, глубины украинских проблем (в частности, натянутости канатов круговой поруки) Саакашвили и вправду не осознавал, ведь если Грузия была бедна в силу коррупции, то Украина «благодаря» ей «богата». Здесь можно действовать только из центра и резать только по-живому, опираясь на «черных человечков», эффективно устранивших угрозу иностранного вторжения в Днепропетровскую область.
Разумеется, что бы Саакашвили ни делал, его будут «обливать» СМИ — свобода слова у нас в 2014 году полностью восстановлена, но над ней находится свобода олигархии вытворять все, что ей вздумается, в случае если она вовремя выбросит правильный партийный флаг. Встроится ли Саакашвили в постепенно подымающуюся волну негодования против роскоши и безответственности политического класса, сказать трудно. Пока что ее эксплуатируют более естественные популисты, находящиеся в своего рода (поскольку разумно не заявляют о готовности сменить власть — все-таки ситуация в стране остается крайне сложной) оппозиции.
Но Михо в этой оппозиции никто не ждет, там все роли давно распределены.
