Нравится нам это или нет, но Путин реализовал, как говорят знающие его люди, главную мечту и цель своей жизни — не только попал в историю, но и вошел в нее. Другое дело, что страна, в которой он это сделал, всегда готова сыграть со своим историческим героем злую шутку.
То, что о Владимире Путине будут рассказывать, писать монографии, снимать документальные и художественные фильмы спустя много лет после его смерти, лично у меня не вызывает никаких сомнений. В конце концов, история, в отличие от города Москвы, — вполне себе резиновая, за пару тысячелетий в ней найдется место и для бедняги Герострата, и для ужасного Чингисхана. Так что вряд ли стоит удивляться, если где-нибудь эдак в 2770 году какое-нибудь западногерманское шапито возьмет себе имя Poo-teen в качестве названия.
Однако же следует признать и то, что вряд ли сей факт можно отнести к заслугам Владимира Владимировича. В России, как, в принципе, и в любой большой стране, любой тушинский вор или полоумный мажор Петра Великого, волею судьбы оказавшийся хоть на какое-то время у руля, обречен на вечные скитания где-то между кандидатской диссертацией и сенсационным 45-минутным фильмом, изобличающим сексуальные предпочтения героя, на центральном телеканале.
Так что это, как говорят, не обсуждается. Другое дело, что великого Пу Ху гораздо больше интересует, как именно он войдет в историю, что о нем будут писать в учебниках, назовут ли улицы и построят ли многометровые памятники, да так, чтоб со стерхами, тиграми и «Искандерами» наперевес. И вот тут его патентованый «Русский мир» может сыграть совсем не ту роль, на которую он рассчитывает.
Беспрепятственно пребывая у руля России десяток лет, Путин в какой-то момент понял, что войти в историю в качестве великого реформатора, подобно хотя бы даже Петру Первому, ему вряд ли удастся, сколь ни переводи стрелки с зимнего времени на летнее и обратно, пытаясь приблизить Петропавловск-Камчатский к Санкт-Петербургу. А в условиях практического отсутствия как внутренней, так и внешней оппозиции это означает только одно — перспективу оказаться в списках кремлевских небожителей где-то в одном ряду с пресловутым Ельциным, слабовольный и никчемный образ которого Владимир Владимирович собственноручно и выпестовал, как когда-то Хрущев — образ кровожадного Сталина.
Попытки превратить страну из сырьевой в технологическую, если таковые и имели место быть, также потерпели фиаско. Ну скажите, что может Россия предложить цивилизации в десятых годах 21 века, когда по миру уже вовсю раскатывают электромобили, управлять которыми можно чуть ли не силой мысли, облачные технологии трепетно собирают информацию о гражданах круче любого стукача, а Япония строит подводные города? Россия продолжает выпускать Lada Kalina, стращать население ФСБ, дарить китайскому премьер-министру YotaPhone, полностью собранный в Китае, и строить потемкинские деревни. Раньше еще была культура, но нынче и от нее остались один Кобзон с Пореченковым. «Калашников» вынужден начать выпускать «линейку одежды и аксессуаров», чтобы, может быть, когда-нибудь догнать и перегнать Apple...
В таких условиях в России испокон веков заведено лишь одно — «собирать земли». Не важно, чьи и для чего, не важно, какой ценой, лишь бы все знали, что «Крымнаш». Или — Арктика. Или Луна. Не имеет значения. Тем более, что, положа руку на сердце, обвинять Россию в том, что она хочет плести интриги, на что-то влиять, быть крутой среди равных, и круче всех крутых, так же глупо, как уличать Владимира Кличко в ненависти к своим несчастным соперникам. Отнюдь, никакой ненависти нет, просто спорт такой. Отвращение в данном случае могут вызывать лишь средства достижения цели. Это как если бы на королевский бал где-нибудь в Версале каким-то фантастическим образом попал некий ремесленник из-под Самары, и услышав в мужской компании как какой-то виконт изощренно сплел очередную интригу, повергнув своих противников в бессильный шок, решил не ударять в грязь лицом. Но не умея ничего другого, просто громко пёрнул посреди зала и, скривив рожу, стал показывать пальцем на стоящую рядом баронессу. А потом, вернувшись в деревню, еще долго мужикам рассказывал, какие все в Европе двуличные сволочи, вышвырнули его на мороз, хотя он просто пытался быть такими же, как они.
Так что даже если в своих сладких снах и на сеансах щадящей психотерапии Путин уже видит себя в веках гениальным игроком, поднимателем с колен и «собирателем земель», с золотой хоругвью Русский Міръ™ над головой, запатентованной благословленной лично патриархом, то ему следует вспомнить, что, как сказал некто Михаил Задорнов во времена, когда он еще занимался хорошей сатирой, а не плохой лингвистикой, Россия — это страна с непредсказуемым прошлым. В ней ты сегодня можешь одной левой вершить судьбы миллионов молящихся на тебя людей, и одной правой вертеть против часовой стрелки пугливых мировых империалистов, а потом в одночасье оказаться психопатом-инвалидом, устроившим культ своей личности или насильником-педофилом, насаждавшим этот культ кровавыми руками.
Поэтому можно пытаться анализировать расклады на Донбассе, дальнейшее поведение Украины и реакцию на все это Запада, но просчитать свою роль в российской истории — невозможно. Тот же Николай II в пределах одного столетия успел побыть ненавистным символом царского режима, угнетателем всего прогрессивного пролетариата, потом — святым великомучеником, а нынче Путин размышляет о том, что он был слабовольным размазней. И кто из них окажется святее, лет уже через десять, не знает ни царь, ни бог и ни герой.
-1.thumb.jpg)
