На прошлой неделе СМИ потрясло громогласное заявление российского президента Владимира Путина о том, что, дескать, Россия готова вернуть Украине военные корабли и авиатехнику, оставшиеся в аннексированном Крыму.
«Пользуясь случаем, что называется, хочу сказать, мы готовы продолжить этот процесс: готовы передать военные корабли Украины, которые в Крыму еще есть, готовы передать авиационную технику, бронетехнику. Правда, она находится вся в таком плачевном состоянии, но это уже не наше дело, она в таком практически и была, за эти годы никем не обслуживалась, конечно», — сказал Путин.
По его словам, речь идет о десятках кораблей и боевых самолетов. «Что касается кораблей, думаю, будет лучше, если украинские военнослужащие приедут и их заберут. Мы готовы помочь им осуществить транспортировку в Одессу», — заявил он.
Путин добавил, что есть и значительный боезапас, но он, по данным российских военных экспертов, не подлежит транспортировке, а только утилизации на месте. «Мы готовы пригласить украинских военных, чтобы они поучаствовали в утилизации этих боеприпасов», — добавил Путин.
В то же время командующий Военно-Морскими силами Вооруженных сил Украины вице-адмирал Игорь Воронченко почему-то не обрадовался и заявил, что заявление Путина о готовности передать военную технику из аннексированного Крыма требует тщательного изучения, поскольку за ним может скрываться «грязная кремлевская игра».
Но самое интересное, что командующий ВМС ВСУ опроверг слова президента РФ о том, что украинская военная техника в Крыму на время аннексии была в плачевном состоянии. То есть то, что Путин громогласно назвал хламом, в действительности таковым не является.
Что же на самом деле стоит за заявлением Путина о готовности вернуть Украине остатки флота, оставшегося в Крыму? Насколько серьезную игру может вести Россия и какова ее окончательная цель? Об этом «Фраза» спросила у людей, которые давно не верят в совпадения и прекрасно понимают, что за любым заявлением политика всегда стоит титанический труд политтехнологов, просчитывающих каждый шаг и каждый вздох.
Вадим Карасев, политолог, директор Института глобальных стратегий:
Подобные путинские высказывания всегда имеют двойное, а то и тройное дно, поскольку в этом пассаже Путин, с одной стороны, демонстрирует жест примирения и настрой на снятие напряженности в межгосударственных отношениях, а с другой стороны, наряду с показательными жестами примирения есть и троллинговый подтекст, который выставляет украинскую власть и наше военное руководство в не очень приглядном свете.
Это заявление о готовности вернуть корабли в качестве троллинга с точки зрения Путина может означать только одно — то, что украинская власть слишком спешно покидала Крым, не боролась за него, не отстаивала, что даже забыла там технику своего военно-морского флота. А стало быть это в какой-то степени призвано легализовать действия России в Крыму в марте 2014 года, поскольку получается, как говорят в России, украинская власть занималась дележом портфелей, а не защищала Крым и крымчан. Поэтому якобы и оставила всю эту технику, которую сейчас Путин готов нам отдать.
Коварство высказываний Путина упаковано во вроде бы миролюбивый пассаж, в жест примирения, в милость победителя. Но на самом деле главный меседж был именно в том, что украинская власть тогда не защищала Крым, а стало быть, какие могут быть претензии к России? Если говорить о том, нужны ли нам эти корабли, то, конечно же, не нужны, поскольку это только лишний раз подчеркнуло бы неосознаваемое согласие с этим главным троллингом Путина. Если уж отдавать, так все вместе, с полуостровом, а корабли, даже если они уже частично пришли в негодность, пусть пока там и остаются. Если возвращать, так все сразу.
Анатолий Луценко, политолог, директор GMT Group:
За этим заявлением Путина в первую очередь стоят президентские выборы в России, и Путину сейчас активно выстраивают образ мудрого правителя, который якобы умеет находить общий язык со всеми. В этом контексте их информационная политика будет строиться на усилении любви с белорусами, плюс он сделает несколько заявлений по Донбассу.
Что касается внешнего фактора, то я думаю, что на этом будут выстраивать информационную кампанию, построенную на заявлении типа «посмотрите, в каком состоянии у хохлов суда».
Олеся Яхно, политолог, директор Института национальных стратегий Украины:
Я считаю, что мы очень преувеличиваем значение этого заявления Путина. Дело в том, что оно носит обычный издевательский характер, и таких заявлений было уже много. Вспомните хотя бы заявление о том, что на Донбассе воюют трактористы и шахтеры.
Мы же прекрасно знаем, что Украина подала иски против России, в том числе и иски о материальном ущербе, нанесенном нам аннексией Крыма. А Путин почему-то не говорит о шельфе, а говорит исключительно издевательскими формулировками, чтобы еще раз подчеркнуть, что это якобы негодная техника, хлам. Он тем самым хочет показать, что при Украине Крым был в плачевном состоянии и что там если что-то и было, то исключительно хлам.
Я считаю, что не стоит преувеличивать значение его заявления. Начиная с 2014 года нашей целью является возвращение не кораблей, а Крыма. Речь идет об аннексии Крыма и об агрессии на Донбассе. Если Путин сводит это к нескольким кораблям и подает это в такой издевательской форме, то здесь, по сути, нет ничего нового. По большому счету, нет глобального выбора в том, что на это может ответить Украина, мы не судимся в судах за несколько кораблей. Мы судимся за Крым. Возвращение флота не отменит другие шаги, которые предпринимает Украина.
Сергей Быков, политический эксперт:
Самое главное для России — это оставить за собой территорию крымского полуострова, поскольку он для них является в определенном роде сакральным местом. Это то место, которое у россиян воспето в былинах, легендах и песнях, и соответственно для них владение Крымом имеет некое даже мифологическое значение.
Что касается заявления Путина о возможной передаче техники, то здесь нужно понимать, что не стоит вопрос о той технике, которая является ликвидной. Речь идет о неликвидной технике, которая не используется сегодня силовиками, находящимися в Крыму, и которая, в принципе, уже просто не пригодна к эксплуатации. Вполне возможно, что такая техника действительно будет передана украинской стороне, однако из этого российской стороной будет сделана достаточно широкая информационная помпа. Это будет преподнесено как «вот посмотрите, мы передали украинцам эту технику, и теперь будьте добры, выполняйте политические договоренности и обязательства, которые вы брали на себя в рамках международных договоренностей». Таким образом будет создаваться положительная картинка для Российской Федерации на мировой арене.
Евгений Филиндаш, политолог, директор Украинского центра социальной аналитики:
Я думаю, что ничего особенного за заявлением Путина не стоит. Никаких глобальных стратегий и планов здесь нет. Еще в самом начале всех этих событий в 2014 году был начат процесс возврата техники из Крыма, и этот процесс был прерван только во время разгара активных боевых действий на Донбассе. Поэтому заявление Путина — это всего лишь жест, который якобы призван показать миролюбивые намерения со стороны России и что якобы она готова к мирному процессу, к реализации Минских договоренностей и т. д. Это демонстрационное заявление. Приведет ли оно к какой-либо конкретике, сложно сказать, но в любом случае, даже если этот процесс и состоится, он никоим образом кардинально не повлияет ни на улучшение, ни на ухудшение российско-украинских отношений.
***
Когда Россия анннексировала Крым, у многих было состояние, напоминающее нечто среднее между шоком и ступором. Понять, а главное принять это не получилось тогда и навряд ли получится сейчас. У журналистов до сих пор есть десятки вопросов по аннексии Крыма, и все мы прекрасно понимаем, что едва ли когда-нибудь получим на них честные ответы. Вопрос не в том, на ходу корабли, которые нам якобы предложили вернуть, или это действительно хлам, и даже не в том, вернут нам их или нет. Вопрос в том, собирается ли Украина в принципе возвращать себе Крым...
