Когда республиканца Франсуа Фийона, одного из лидеров французской президентской гонки, обвинили в некорректном (даже не незаконном) трудоустройстве сначала жены (а затем и детей) на высокооплачиваемые места в нижней палате Национального Собрания, в памяти сразу всплыло: «Доминик Стросс-Кан».
Этому безусловному харизматику и безусловному фавориту президентской гонки «Франция-2012» надели наручники в аэропорту Нью-Йорка 14 мая 2011 года. По обвинению в попытке изнасилования 32-летней гвинейки Нафиссатоу Диалло, горничеой отеля «Софитель», где Стросс-Кан имел несчастье проживать. Потом оказалось, что Диалло совсем не ангел, дело рассыпалось, но было поздно: Доминик был вынужден подать в отставку с поста директора-распорядителя Международного Валютного Фонда, с которого так удобно стартовать в любое президентское кресло.
Уже в самый канун выборов, в феврале 2012-го, Кана еще раз задержали, и опять «ниже пояса» — по обвинению в сутенерстве и участии в секс-вечеринках в отеле «Карлтон», что в Лилле (Франция). Дело тоже развалилось, но это уже было не главное. Главное, что DSK (так Стросс-Кана часто называли в прессе, а это — признание очень высокого уровня и авторитета политика) на выборах «не стало» Франция вместо авторитетного харизматика получила в президентском кресле серость Франсуа Олланда.
Пять лет назад DSK смирился. Фийон, похоже, мириться не собирается.
Начало предвыборной недели принесло сенсационную новость.
Силы безопасности Франции предотвратили теракт накануне президентских выборов в стране, который, по информации Генеральной дирекции внутренней безопасности Франции (DGSI), был подготовлен и «неизбежен». Объектом теракта был Франсуа Фийон, а потенциальными исполнителями — двое молодых исламистов: один уроженец севера Франции и второй из департамента Валь д’Уаз, к северу от Парижа. В результате обыска в квартире, снятой ими в 3-ем округе Мармеля, было обнаружено оружие и большое количество самодельной взрывчатки TATP. И материалы, касающиеся именно Фийона.
Что это означает, с точки зрения «азбуки электоральной политтехнологии»? Это означает, что команда Фийона получила «информационный повод», позволяющий представить их кандидата в определенном свете. В данном случае — как борца с исламским экстремизмом. И не воспользоваться таким поводом просто грех.
Беженцы-мусульмане сейчас являются одним из основных раздражителей европейского общества. Беззубость и толерантность европейских государств и правоохранителей, постоянно подпитываемая эксцессами (особенно сексуальными) со стороны беженцев, сформировали в обществе, а значит — среди избирателей, устойчивый запрос на «твердую руку». И европейские лидер и кандидаты в лидеры, не в силах справиться с российским альфа-самцом Путиным решили добавить немного «мачизма» в свой образ. Первым в канун выборов это сделал премьер Марк Рютте в Голландии, не допустив в страну турецкого премьера и жестко разогнав мусульманскую демонстрацию протеста в Роттердаме. В результате он выиграл парламентские выборы с куда большим результатом, чем ожидалось.
Роттердамским разгоном Рютте сообщил избирателям: «Я — крутой. Я мачо. Я не побоюсь разгонять мусульман даже лошадиными копытами и собачьими клыками». Избиратели поверили, и Рютте победил.
Фийон не может разгонять демонстрации — власти пока не хватает. Но при надлежащей «раскрутке» информационного повода покушение можно трактовать так: «Я крутой, я мачо! Исламисты меня боятся даже сейчас! Представляете, что я сделаю, когда получу власть?». Очень грамотно! До выборов осталось четыре дня, и даже если подобное произойдет с другими кандидатами, для них использование этого повода не имеет особого смысла — в глаза бросится откровенное повторение, плагиат. Беженцы не имеют права голоса, поэтому в данном случае никого не интересуют. А вот любой инцидент с ними в течение предвыборной недели будет, безусловно, работать на результат Фийона.
Кроме того есть еще ряд признаков и подтверждений, что Фийон снова «в седле».
Во-первых, успешно преодолен неизбежный в канун выборов «раскол единомышленников». 18 апреля Николя Саркози, экс-президент и один из наиболее авторитетных лидеров республиканцев, призвал голосовать за Фийона: «Я работал пять лет с Франсуа Фийоном, он был моим премьером, я знаю, что мы можем доверять ему... Он имеет опыт, желание и программу, которая позволит Франции обеспечить альтернативу последним пяти губительным годам, которые мы пережили».
Во-вторых, Фийон, несмотря на обвинения, сумел сохранить свой электорат. И даже приумножить: если в начале апреля он колебался между 17,5 и 18-ю процентами, то на 17 апреля — устойчивые 19,5-20 %. Причем следует учесть, что большинство «попутчиков» явно отсеялись за время судебного преследования, остался «ядерный электорат», то есть те избиратели, которые при любых условиях которые всегда проголосуют за «своего» кандидата. У остальных претендентов «ядерный электорат» среди симпатиков составляет 60-80 процентов.
В-третьих, к данным опросов подходить более, чем осторожно — работает «эффект Бредли», когда избиратель при опросах указывает одного кандидата, а голосует за другого. Это заметили на выборах губернатора Калифорнии 1982 года, когда опросы единогласно отдавали победу чернокожему Тому Бредли, а победил армянин Гурген Джордж Докмеджян-младший. Тогда на опросах отвечающие боялись показаться «расистами».
На недавних выборах в США отмечен эффект «shy tramptist» (застенчивый трамптист) — «стесняющиеся» признаваться к симпатии к Трампу. В России говорили об «эффекте Жириновского» (то же самое). Сколько будет во Франции «застенчивых фийонистов» (стыдно признаваться в поддержке казнокрада) или «лепеников» (стыдно быть за фашиста) покажет сравнительный анализ прогнозов и итогов выборов.
В-четвертых, Фийон остается фаворитом французской «номенклатуры». Это ясно по результатам предоставления в Конституционный Совет подписей elected officials, «избираемых должностных лиц» (в первую очередь — городские мэры), которых в стране 45 543. Для регистрации кандидатом в президенты необходимо предоставить не менее пятисот. В канун этих выборов подписалось 14 296 «официалов», из них за Фийона 3 635 (25,4%), за социалиста Бенуа Амона 2 039 (14,2%), за Эмануэля Макрона 1 829 (12,8%). У ле Пен, кстати — 627 (4,4%), но она на любовь истэблишмента явно даже не рассчитывает. Но для остальных поддержка местной избранной власти — это то, что у нас, в Украине (да и не только у нас), называют «административный ресурс», только с меньшим уровнем коррупции. Во всяком случае — очень хочется надеяться.
Ну и последнее «по порядку, но не по существу». В-пятых, одними из первых, кто начал раскручивать тему «покушения на Фийона» в мировых медиа, стали израильтяне (ресурс israelinfo.co.il). А значение еврейской общины во Франции и французской политике не стоит недооценивать.
При желании можно найти и «в-шестых», и «в десятых». Но суть не изменится: за 3 дня до голосования (состоится 23 апреля) Франсуа Фийон вновь становится главным действующим лицом выборов.
