К началу июля 2014 года ситуация вокруг почти взятого в кольцо Славянска стала стремительно меняться — к району боевых действий были подтянуты отмобилизованные части ВСУ и НГУ, усиленные танками и артиллерией. Фактически основные выходы из Славянска и Краматорска были перекрыты, однако гарнизон Гиркина-Стрелкова в ночное время суток проселочными дорогами все еще ограниченно снабжался набиравшим силу «военторгом». Увы, на тот момент возможностей для полного перекрытия зоны боевых действий у нас не было, поэтому в основном действовали методом установки блокпостов, усиленных танками.
Схема боя у «Стелы», 5 июля 2014 г.
Противостоять танкам «стрелковцы» почти не могли — перегнанные из России в условиях строжайшей секретности несколько (как минимум четыре) Т-64БВ использовались крайне неэффективно. Так, одна машина была потеряна при неудачном штурме Артемовских танковых складов и Соледарской базы хранения стрелкового оружия. Также было крайне ограниченное количество дальнобойных противотанковых средств.
В создавшихся условиях кураторы при Стрелкове-Гиркине (российские офицеры в звании майор — полковник) разработали план выхода славянской группировки. Отход было решено организовать в два этапа: сначала боевики должны были собрать силы в самом Славянске и его пригородах и выйти на Краматорск, а оттуда (вместе с местными отрядами) пробиваться в направлении Горловки.
Однако на заключительном этапе план подкорректировали, что было вызвано независимой позицией горловского «главсепара» — Безлера. Вот как объясняет ситуацию один из соратников Гиркина-Стрелкова «начальник разведуправления ДНР» некто Петровский: «Стрелков и не собирался приходить в Донецк, опять все возникло спонтанно. Я утром вывез его в Горловку, оставил у Безлера, туда же начали выходить и все славянские подразделения, располагаться в Енакиево. Сам Стрелков со штабом собирался расположиться у Беса. Единственное исключение — РУ (разведуправление) передислоцировалось именно в Донецк. Я вернулся назад в Краматорск за своими, а когда примерно в 17 часов вошел в Донецк, то оказалось, что Стрелков, разругавшись за это время с Безлером, приказал всем двигаться в Донецк».
Для выполнения плана россиянами были запрошены средства войсковой ПВО — ЗРК «Стрела-10». Требования были удовлетворены, и 2 июля через Луганск в район боевых действий было переброшено несколько (по крайней мере, две единицы засветились на фото и видео) ЗРК, обратной колонной к границе ушли кураторы.
Главной «изюминкой» плана стал отвлекающий удар по блокпосту № 5 на главной дороге к Краматорску силами импровизированной бронегруппы. Предполагалось, что после внезапного удара и разгрома блокпоста бронетехника уйдет полями на соединение с основными силами.
Гарнизон блокпоста № 5 после боя.
Приказ на отступление, выданный Гиркиным-Стрелковым в ночь на 5 июля, был фактически шоком для всего славянского гарнизона. Тем более что из-за недостатка топлива состав колонны был крайне ограниченным — была брошена часть техники и большая часть боеприпасов. Зато многие боевики смогли эвакуировать свои семьи на частных автомобилях, что в итоге только добавило хаоса в отработанный план.
Стоит сказать, что не все приняли такое решение на отход — некоторые отряды, которые держались вместе только за счет авторитета своего полевого командира, взбунтовались. Сколько было таких, боевики, естественно, не спешат рассказывать. Известно, например, о казачьей банде «Бабая» (в миру — Александр Можаев), которая не подчинилась приказу и самовольно отошла в Луганскую область. Сам «Бабай» в боях больше не участвовал, отправившись сначала в Крым, а потом на родину — город Белореченск Краснодарского края.
Выход колонны боевиков из города проселками начался около полуночи. Двигались несколькими колоннами по разным направлениям. Кроме отвлекающей группы, основная колонна смогла обходными путями выйти на Краматорск, где заночевала. На рассвете к Краматорску пешком вышел гарнизон Семеновки, через несколько дней — отряд полевого командира «Моторолы».
Остатки танка боевиков возле блокпоста.
Один из местных жителей вспоминал: «В районе 11 вечера слышны были выстрелы ближе к центру. Были слухи, что будут брать аэродром. Ночью пошла информация с Беленькой, что куча боевиков, в том числе и броня, движутся в город. Но по темному бульвару Краматорскому мимо моих окон проехало всего три единицы, одну технику тащили на шнурке. Основная колонна, вероятно, была в центре города. Через некоторое время были слышны минометные разрывы где-то недалеко. Мы решили, что начался штурм аэродрома со стороны кладбища по Кима. Но как-то все затихло.
Утром взял машину и выехал на работу в Старый город. Видел, что следы от брони с бульвара ведут вниз по Кима, стало быть, они в бой не вступали.
Следы проследил до парка Ленина на Новом Свете. Там броня пряталась до вечера. Часа в три дня, во всяком случае, они находились там.
В районе полудня мне пришлось выехать в Дружковку. Напротив шиномонтажки на Новом Свете столкнулся с боевиками, затарившимися в магазине. „Уазик“, пару будок „Оболонь“, пара-тройка легковушек, одна „Таврия“- пикап, в будке которой дверей не было. Из проема торчал дулом вверх крупнокалиберный пулемет, за которым виден был сидевший на полу басмач.
Доехал до Дружковки без происшествий, два блокпоста сепаров были пусты. На Мане встретил машину, которая отказалась ехать в Краматорск, как они сказали из-за потока боевиков. Пока стояли, видел несколько мини-колонн с боевиками, максимум до шести авто. Все это вперемешку с обычными гражданскими авто. Так что я не знаю, как можно было бы атаковать боевиков на марше».
Переночевав, боевики ушли в сторону Дружковки по второстепенным дорогам, а маршрутки, автобусы и гражданские авто начали движение по основной трассе в направлении Донецка.
Часть «славянского гарнизона Стрелкова-Гиркина». В тельняшках — перебежчики из 25-й десантной бригады.
Но только в сторону Краматорска боевики прорывались в более или менее «комфортных» условиях — те, кто по первоначальному плану шел в Енакиево, вовсю почувствовали мощь нашей артиллерии с Карачуна. Вот что спустя год говорил один из командиров боевиков: «Мне пришлось отдать в 22.30 команду и в 22.35 начать движение колонны, не дожидаясь Семеновский гарнизон, по причине того, если бы я оставил людей там, — нас бы просто уничтожили. Били прицельно. Били конкретно. Мы удивлялись меткости на тот момент. Там ведь не только моя рота должна была выходить. Просто так получилось, что я оказался один из офицеров, старший этой колонны. И остальные замешкались. Мне пришлось отдать команду на начало движения. Наш, скажем так, проводник, куда-то быстренько исчез. Нас „накрывали“ „сто пятьдесят вторые“, „сто двадцать вторые“, „сто двадцатые“, „Васильки“... Скажу так: четыре часа массированного обстрела. Там же я получил тогда вторую контузию и ранение».
На проход основной колонны в Краматорск сработала атака на блокпост № 5 (более известный как «Стела» — по стеле на выезде из Славянска) — примерно в километре от города. Для удара Стрелков-Гиркин выделил практически всю наличную бронетехнику — два танка Т-64, две БМП-2 и две БМД-2 и примерно человек 80 личного состава.
И это против небольшого гарнизона блокпоста — 56 десантников 25-й воздушно-десантной бригады и 17 милиционеров из запорожского сводного отряда (бывший «Беркут») при четырех БМД-2. Единственным преимуществом наших бойцов была прямая связь с артиллерией на горе Карачун, где находились минометная (120 мм) и гаубичная (Д-30) батареи 95 ОАМБр.
Нельзя сказать, что попытка прорыва у боевиков получилась неожиданной — примерно в 23:00 на блокпосту была остановлена машина с весьма интересными пассажирами. Вот как этот случай описывал в своем интервью командир запорожских милиционеров: «Вначале через наш пост попытались выехать на большой скорости два автомобиля. Они не остановились на предупреждающий знак, и мы были вынуждены открыть огонь.
Одна из машин остановилась, другая каким-то чудом сумела удрать благодаря темноте и отсутствию освещения, несмотря на многочисленные попадания.
Уничтоженный БМД-2 боевиков.
Четыре человека выбрались из подбитой машины и попытались скрыться. Но я их видел в тепловизор, и им пришлось выйти на дорогу по моей команде. Приказал снять штаны, чтобы они не смогли сбежать, и поднять руки. Тут выяснилось, что трое задержанных — девушки, четвертый — мужчина. Одна из девушек имела удостоверение корреспондента какого-то российского СМИ — кажется, „Рен-ТВ“, а остальные имели документы „ДНР“ за подписью „Стрелкова“. Одна из девушек по документам значилась поваром, а другая — оператором-наводчиком БМД-2. Всех пленных сдали в особый отдел штаба АТО». Задержанные в ходе допроса заявили, что на данном участке «стрелковцами» готовится танковый прорыв.
Примерно в 00:00 по посту был открыт огонь из танка, причем крайне эффективный, так как противник, вероятно, обладал свежими разведданными от местных жителей: первый снаряд попал в окоп, где был убит один и ранено двое военнослужащих, второй вывел из строя экипаж одной из БМД-2.
Оператор второй БМД-2 — десантник Дмитрий Бажура — прожектором ослепил экипаж танка и открыл по нему отвлекающий огонь из пушки. Однако 30-мм орудие не может причинить танку особого вреда, поэтому эта стрельба была просто прикрытием для командира специального отряда милиции, который смог подобраться к вражескому танку на 100 метров и сделать удачный выстрел из РПГ-26 «Аглень». Практически сразу танк взорвался из-за сдетонировавшего боезапаса.
По всей видимости, после этого экипажи второго танка и одной БМП покинули место боя (впоследствии танк был найден брошенным в кювете на проселочной дороге недалеко от места боя), и в развернувшемся бою приняли участие только пара БМП-2 и БМД-2, экипажи которых с пехотой «на броне» попытались прорваться, что называется, «нахрапом». В итоге за блокпостом одна БМП-2 подорвалась на минных шлагбаумах, которыми бойцы успели перегородить дорогу, а вторая была подбита из РПГ всё тем же командиром милиционеров.
Уничтоженная БМП-2 боевиков.
Отличились и десантники: их командир (в звании капитана) выстрелом из РПГ в упор в кормовое отделение уничтожил БМД-2. Из всей колонны прорвалась только одна БМД, которая, однако, ушла недалеко и в нескольких километрах от места прорыва была уничтожена (обстоятельства на сегодняшний день доподлинно не установлены).
Итог боя для боевиков был неутешительным: большая часть личного состава бронегруппы и вся техника были потеряны, хотя командир группы с позывным «Таран» вышел в Краматорск. В этом бою пропал без вести (фактически погиб) один из самых «именитых» российских боевиков в славянской группировке — учитель Гиркина-Стрелкова в прямом смысле: 76-летний (!) Владимир Николаевич Коллонтай («Дед»). По линии ГРУ он в свое время прошел четыре войны (Приднестровье, Карабах и две чеченских (где пересекался с Гиркиным) и ушел на пенсию из 22-й бригады спецназа ГРУ. С нашей стороны погиб один десантник (сержант Роман Владимирович Мендель), было ранено пятеро милиционеров и десантников.
С другой стороны, бронегруппа свою задачу выполнила: показала активность вовсе не там, где происходили основные события, что в какой-то мере позволило организовать планомерный отход.
Брошенный в кювете Т-64БВ.
С утра 5 июля из Краматорска потянулись многокилометровые колонны грузовиков, бронетехники, обильно перемешанные гражданскими машинами. Стоит отметить, что командование боевиков боялось удара с воздуха, и основную («штабную») колонну прикрывал единственный на тот момент ЗРК «Стрела-10» (кстати, есть сведения, что по крайней мере один пуск по воздушной цели расчет сделал), а менее важные — «гантраки» с ЗУ-23-2 и джипы с крупнокалиберными «Утесами».
А стоит сказать, что опасения боевиков были не напрасными. Утром заместитель командующего ВВС генерал Никифоров поднял в воздух все имевшиеся в Днепропетровске пять штурмовиков Су-25. Летчики получили разрешение на свободную атаку целей, однако только в случае полной уверенности, что она военная. При этом стоит отметить, что наведения с земли не было, поэтому эффективность таких вылетов была минимальная. В результате всего двух авиаударов по «мини-колоннам» они были полностью уничтожены. Идентифицировали их исключительно по грузовикам, окрашенным в зеленый цвет, «работать» по автобусам и «маршруткам» никто не решился.
Хотя в районе накопления колонн в районе Ясиноватского поста ГАИ был наводчик из местных (из состава батальона «Донбасс»), однако из-за большой вероятности потери штурмовика (тут был развернут ЗРК «Стрела-10») от удара отказались. По воспоминаниям летчиков, часто боевики на грузовых машинах военного образца, только завидев над головой самолеты, сразу же заскакивали в первый попавшийся населенный пункт и уже оттуда не выезжали. Ввиду ограниченности запасов топлива (так, только подлетное время от аэропорта Днепропетровск составляло 30-35 минут) такая тактика для боевиков оказалась крайне эффективной.
Всего вышло около полутора тысяч боевиков на нескольких десятках бортовых «Уралов» — КамАЗов. Бронетехники почти не вышло — у «стрелковцев» остались один БТР-80, пара САУ «Нона» и несколько 120-мм буксируемых минометов.
Вышедшие из окружения боевики.
Отход отряда Гиркина-Стрелкова фактически вызвал падение всего северного направления обороны «ДНР» (или, как любили тогда говорить, Новороссии). Фактически сразу боевиками были оставлены Дружковка, Константиновка и Артемовск (ныне — Бахмут). Под фланговым ударом оказался выступ в Северодонецке и Лисичанске, что предопределило их взятие, впрочем, как и выход к Дебальцево — важнейшему транспортному узлу, связывавшему Донецк и Луганск.
И это не только «заслуга» Гиркина-Стрелкова (которому, кстати, такого провала не простили — его авторитет на Донбассе настолько пошатнулся, что кремлевское руководство приняло решение вернуть его в Москву), но и продуманная тактика украинского командования.
Михаил Забродский, на тот момент командир 95-й аэромобильной бригады, отмечал: «Фактически судьба Славянска была решена в Семеновке, Кривой Луке и Закотном. Это была классическая операция на окружение. Полная изоляция населенного пункта. Была создана группировка, которая обеспечивала замыкание внутреннего кольца».
