Сохраняющаяся вовлеченность РФ в глобальный рынок, которую небезосновательно считают важным сдерживающим фактором для местного террористического режима, в очередной раз сыграла с Москвой злую шутку. Речь идет о наиболее громкой приватизационной сделке прошлого года — продаже 19,5% государственных акций «Роснефти», загадочную историю которой теперь можно считать практически завершенной.
Злая шутка состоит в том, что Кремль, уверенно демонстрирующий способность контроля над информационным полем, как оказалось, не может полностью перекрыть каналы финансовой информации, в частности банковской. Так и выяснилось, что вся поступившая в страну по результатам этой сделки валюта тут же ушла обратно за рубеж. Именно это следует из данных ЦБ РФ по платежному балансу за четвертый квартал.
Дело в том, что в декабре прошлого года, после объявления о приватизации, чистый приток в Россию капитала из-за рубежа составил лишь $0,7 млрд долларов. Это, в свою очередь, в 15 раз меньше суммы, которую разрекламированный консорциум из швейцарского сырьевого трейдера Glencore (давно находившегося на грани банкротства) и катарского суверенного фонда QIA (при том, что Катар является одним из спонсоров сирийской оппозиции) якобы согласился заплатить за 19,5% акций крупнейшей нефтяной компании РФ (€10,5 млрд).
При этом валюта в страну все же приходила: по статье «прямые иностранные инвестиции» ЦБ РФ внезапно зафиксировал рекордный за 10 лет приток в $15,2 млрд долларов. Но одновременно и практически на ту же сумму — 15,3 млрд долларов — произошел отток в виде инвестиций российских компаний за рубежом, в том числе — на $11,7 млрд (€10,5 млрд евро) по статье «прочие активы». Между тем до сих пор нельзя было установить, откуда, собственно, взялась эта сумма, если бенефициары приватизации признавали свое реальное участие примерно на €2,8 млрд . Кто же согласился рискнуть такими средствами, инвестируя в страну-изгоя? Причем даже эти деньги были заплачены за какие-то экстраординарные преференции (в частности, продажу сверхплановой нефти конкретным покупателям по льготной цене, выкуп их акций по завышенной стоимости и т. д.).
Россия осторожно промолчала по этому поводу, но в массы была вброшена версия о кредите, который был получен Glencore и катарским фондом от группы банков. Фигурировали Intesa Sanpaolo, Газпромбанк и Всероссийский банк развития регионов (ВБРР). Примечательно, что крупнейшим акционером ВБРР является ОАО «Роснефть» с долей около 84% (а в наблюдательный совет входит скандальный экс-директор МВФ Доминик Стросс-Кан). И это только один из элементов, указывающих на то, что приватизация 19,5% акций «Роснефти» является аферой (по сути, фиктивной сделкой). Показательно, что про ВБРР российские СМИ сразу «забыли». Но шило упорно продолжало вылезать из мешка: даже если предположить, что реально существующие иностранцы вынули из кармана подлинные €2,8 млрд и переложили их в карман российского госпредприятия «Роснефтегаз», которое возглавляет Игорь Сечин, откуда же взялись еще €7,7 млрд?
Уже в новом году, после «недружественного» по отношению к Москве поведения итальянского банка Intesa Sanpaolo, отказавшегося прикрывать очередную многоступенчатую аферу Игоря Сечина и Владимира Путина со ссылкой на санкции, на помощь был призван сервильный ВТБ.
Что касается Intesa Sanpaolo, то в последние годы алчность европейских банков в отношении Ирана сдерживалась быстрыми и чувствительными репрессиями американского Минюста и европейского финансового ведомства. Так, в декабре 2014 года немецкий Commerzbank cогласился заплатить более миллиарда евро за нарушение американских санкций в отношении Ирана и Судана. В ноябре 2015 года на $200 млн «попал» Deutschebank. В октябре 2015 года агентство Bloomberg сообщило, что французский банк Credit Agricole согласился заплатить $800 млн для урегулирования претензий Минюста США по поводу нарушения режима санкций в отношении Ирана и Судана. В марте 2016 года проблемы появились и у британского банка HSBC, на который пали подозрения в отношении операций с Ираном и Сирией. Причем в 2012 году банк уже заплатил $1,9 млрд Министерству юстиции США, которое обнаружило, что HSBC нарушил режим американских санкций в отношении Ирана, а также не заметил отмывания денег от наркотраффика в Мексике. В то же время банку ВТБ, и без того находящемуся под санкциями, особенно терять нечего.
Но, как утверждает статистика ЦБ РФ, деньги пришли все-таки из-за границы. В этом контексте нельзя не вспомнить о многочисленных предприятиях российских виолончелистов в бассейне Карибского моря. Афера в целом, похоже, состоит в том, что пакет акций «Роснефти» был приобретен все тем же садово-огородным кооперативом «Озеро», как уже многие годы называют группировку Путина, а Glencore и QIA, равно как и иностранные, а также российские банки, были привлечены для маскировки отъема государственной собственности. Отчасти, так сказать, для респектабельности — хотя в случае с Glencore говорить о респектабельности сложно, а в случае с QIA — о декларируемых национальных интересах. Такая схема призвана была, в том числе, показать Западу, что санкции якобы не мешают выгодному сотрудничеству с Россией, которая способна «предложить хорошую сделку», что должно ласкать ухо нового президента США Дональда Трампа. Вероятно, такие планы были известны и экс-министру экономики РФ Алексею Улюкаеву, арестованному в офисе «Роснефти» и находящемуся под домашним арестом.
Но куда же испарились и эти средства? Ведь, в конце концов, в российских условиях исчерпания резервного фонда и растущей бюджетной дыры какая разница, каков их источник? По версии аналитиков Сбербанка СIB, в декабре прошлого года «Роснефть» должна была заплатить $3,8 млрд для погашения внешнего долга, еще $3,8 млрд — расходы на НПЗ в Индии и еще $2 млрд — за долю в газовом месторождении в Египте. Вот, по сути, и все полученные от «приватизации» деньги. Более того, часть конечных бенефициаров в конце концов оказалась офшорными лондонскими и сингапурскими компаниями. Но как только российская пресса заикнулась на их счет, так сразу же внезапно и замолчала.
Второй вариант (и как тут не вспомнить доклад Кристофера Стила?): деньги на сделку в качестве кредита все-таки выдал ВТБ, но дальше они покинули РФ в качестве кредита (и кое-какие доказательства такой схемы имеются). Поэтому политический подкуп западных деятелей из кармана возглавляемой Путиным и Сечиным российской организованной преступности исключать тоже пока нельзя. Что касается российского бюджета, то в него были перечислены деньги ЦБ, отмечал Сбербанк CIB ранее. За неделю до сделки Банк России влил в банковскую систему 650 млрд рублей (примерный аналог общей суммы сделки) дополнительных кредитов «репо», которые и ушли в казну. Любопытно, что в таком случае валюта все-таки появилась изнутри РФ, возможно даже из государственных закромов, а чтобы компенсировать ее внезапно образовавшийся дефицит, и была проведена такая операция. Ведь, как оказалось, по итогам 2016 года общая сумма долгов крупнейшей нефтяной компании России «Роснефть» составила 3,585 трлн руб. (более $61,74 млрд), установив новый исторический рекорд. Долг «Роснефти» растет все время существования компании и за последние 13 лет увеличился в 35 раз...
Чего не отнять у бухгалтерского крыла ОПГ «Озеро», так это навыков очковтирательства. Однако, как видим, в подобных масштабах скрывать эти махинации становится все сложнее. Да и вряд ли они помогут Кремлю найти общий язык с Белым домом. Месяц назад кандидат на пост главы Минфина США Стивен Мнучин на вопрос, поддерживает ли он санкции, сказал: «На 100%». «Избранный президент четко дал понять, что он изменил бы санкции только тогда, когда удастся заключить „лучшую сделку“, когда мы получим что-то в ответ», — добавил Мнучин. Но пока хорошую сделку такого рода заключил не Трамп, а сбежавший в Киев депутат-коммунист Вороненков, известный российский «решала», одним махом избавившийся от санкций, сменив флаг.
