Судьба европейского проекта как конфедерации – а именно об этом идет речь – будет решаться весной-летом следующего года, в ходе цикличных, проходящих в установленный законодательством срок, выборов во Франции и Германии. Можно, конечно, вспомнить и о выборах в Нидерландах, а также о грядущем референуме в Италии, от результата которого зависит судьба действующего правительства Ренци, но все это скорее некие второстепенные факторы.
Конечно, здесь следовало бы несколько сбить напряжение и подчеркнуть, что развалить ЕС отнюдь не так легко, но те массовые психологические проблемы с глобализацией, которые испытывает западный обыватель – вынуждают делать все больше оговорок. В частности, такую: с некоторых пор предсказание итогов голосований в западных странах превратилось в нелегкую задачу. Потому что, с одной стороны, в медиа-сфере доминируют политически корректные левые либералы, а с другой – часть избирателей избегает говорить правду о своих предпочтениях, стесняясь, по-видимому, быть уличенной в ретроградстве.
Нельзя не отметить, что ситуация, в которой консерватизм превращен в «плохую привычку» не может не вызывать тревогу и печаль.
Но у этого процесса оказалась и обратная сторона – традиционные правоцентристские партии, сблизившиеся с левым центром (в Германии и Австрии, к примеру, их вообще не отличить) начали уверенно терять своего избирателя, ведь он начал отвечать взаимностью на призывы радикалов (по крайней мере, внешне выглядящих как таковые). Чего ожидать от радикалов, эксплуатирующих волну недовольства истеблишментом – и впрямь неспособным запретить автоматизацию производства или сократить социальные стандарты в несколько раз – сказать трудно. В прошлом они быстро сдувались, соглашаясь на рациональные компромиссы с большим бизнесом, чем, естественно, неизменно «разочаровывали» своих рядовых сторонников. Процесс такого компромисса можно уже сегодня воочию наблюдать в США, где Дональд Трамп все быстрее выходит из амплуа разрушителя и потрясателя основ, превращаясь в традиционного консервативного американского президента.
Однако в Европе дело обстоит сложнее, поскольку условно внесистемные элементы (увлекая за собой конъюнктурщиков) сделали своей мишенью Евросоюз. Примером последствий этого может служить недавний саммит ЕС-Украина, в ходе которого руководители институтов Сообщества – Европарламента, Еврокомиссии и Евросовета – разводят руками: мы готовы ввести в действие безвизовый режим и окончательно ратифицировать Соглашение об ассоциации, но теперь это зависит не от нас, а от договоренностей национальных государств-членов.
Речь в первую очередь идет о Германии и Франции, пробивающих механизм приостановки такого режима (причем тут Украина, получившая позитивный вердикт Еврокомиссии - неизвестно, да и норма о неприемлемости внесения изменений в договора задним числом выпукло скандализирует нынешние телодвижения Парижа и Берлина). А также о Нидерландах, пытающихся выторговать уступки в уже подписанном сторонами Соглашении, и постоянно находящими отговорки для пролонгации подвешенного состояния.
Очевидно, что Киев уже ничего не может сделать, чтобы как-то улучшить статус-кво. Это не в наших силах.
Французский истеблишмент пытается не допустить к власти в мае Марин Ле Пен, германский – удержать у власти Ангелу Меркель (впрочем, ее поддерживает более половины немцев), а Марк Рютте в Нидерландах – усидеть на двух стульях, глобалиста и националиста (честно говоря, это предположительно невозможно). Даже дедушка Юнкер пришел в редкое раздражение и обрушился с критикой на политиков этих стран (главным образом, французов) как, так или иначе, препятствующих нормальному функционированию ЕС.
Но, ничего не поделаешь – представляя собой политически слабосвязанную конфедерацию (а экономически, по крайней мере, в том, что касается зоны евро – практически единое целое) Союз вынужден продолжать страдать этой хворью во многом порожних, но с удовольствием использующих свои блокирующие полномочия национальных суверенитетов. Просто о «национальном» западноевропейские политики вспомнили лишь после того, как оказалось, что коренное население все еще не вымерло, оно просто долго молчало, а теперь вот почувствовало себя раскрепощенным брекситом (перспектива развития которого неясна, поскольку вопрос пошел по судам) и трампизмом.
Так истеблишмент Запада, Центра и Юга Европы попал между двух огней – отступление от своих ценностей приводит к обвалу доверия к ЕС в его же непосредственном окружении, причем важные торговые парнеры США и Канада уже убедились, что Брюссель утрачивает возможность влиять на ряд стран-членов, но в тоже время интеграционные шаги повышают риск антисистемного протеста «коренного, белого и христианского» населения стран Союза. Теперь европейские политики методом тыка пытаются понять что именно для них опаснее.
И с этой точки зрения французские (президентские и парламентские выборы практически синхронизированы), германские и нидерландские (это парламентские республики) избирательные кампании 2017 года являются для проекта ЕС ключевыми и историческими. Если и на них победят еврофобы (или с ними придется идти на компромисс), ЕС можно будет назвать нежизнеспособным. Реальные очертания обретет в нашем регионе Балто-Черноморское объединение с ядром из четверки стран Вышеградской группы.
К сожалению, жертвами этой недалекой конъюнктурщины уже стала интеграция Турции, а первый этап интеграции Украины, Молдовы, Грузии и Косово – вновь трепыхается на волоске в порывах исторического ветра. Но на этот раз по-зимнему холодного – поэтому главной задачей попавших под этот европейский ветер стран является: не простудиться и не подхватить старческий грибок впадающей в политический инфантилизм Западной Европы.
