Зимой 2015 года в боях за Дебальцево принимало участие большое количество добровольческих подразделений, на тот момент уже переформатированных из батальонов территориальной обороны в отдельные мотопехотные батальоны с усиленным вооружением. Для многих бойцов уже была вторая ротация, почти все имели боевой опыт. Кроме того, в боях активно принимали участие и милицейские батальоны, батальон НГУ «Донбасс», а также международный миротворческий батальон имени Джохара Дудаева. Об участии бойцов одного из батальонов — 25-го «Киевская Русь» и пойдет речь в этом материале.
Карта боевых действий в районе Дебальцево.
Осенью 2014 года батальон стоял в районе Дебальцево и к 20 декабря был отведен в тыл на отдых — в учебный центр «Десна». Однако ситуация потребовала напряжения буквально всех сил, и в первую очередь вспомнили о 25-м батальоне, бойцы которого прекрасно знали обстановку в секторе. Уже 24 января подразделение было поднято по тревоге и отправлено железной дорогой в Харьков.
Уже через два дня (26 января) батальон прибыл в район боевых действий. Командование сектора решило создать две сводные группы для замены личного состава на опорных пунктах, которые держали бойцы 128-й горно-пехотной бригады. Кроме того, отдельно действовали группа артразведки и противотанкисты.
Так, группу на базе 1-й роты с усилением в виде разведвзвода (всего 52 человека при 1 БТР-70) выдвинули на Никишино, вторая группа заняла позиции в районе Коммуны (фактически западная окраина Дебальцево). На самом танкоопасном направлении, в районе железнодорожного переезда на дороге Углегорск — Дебальцево, выставили противотанкистов: два расчета противотанковых пушек «Рапира», три расчета СПГ и три расчета ПТРК «Фагот».
Все подразделения заняли свои позиции 28 января. С утра следующего дня их позиции по всей линии соприкосновения были подвергнуты массированному обстрелу ствольной и реактивной артиллерией противника. Один из бойцов-противотанкистов вспоминал: «Выступили на эту позицию, не успели даже расположиться на месте, как нас начали обстреливать „Грады“. Нас крыли целый день с интервалом в 30 минут». Сильно досталось и Никишино: было разрушено здание на территории опорного пункта, 3 человека получили тяжёлые ранения. Тут же противник пошел в атаку, которая была отбита.
Бойцы сводной группы в Никишино, 28 января 2015 г.
Однако общее положение опорного пункта было катастрофическое, к тому же отсутствовала связь с командованием батальона. В этих условиях командиры групп (старший лейтенант «Пит» и майор «Дед») самостоятельно приняли решение прорываться в сторону опорного пункта «Станислав» (где находились около 60 бойцов 128-й ОГПБр), который находился в посёлке Редкодуб.
В ночь на 30 января при поддержке танка с ОП «Станислав» группа во главе с «Питом» прорвалась на этот опорный пункт. Во время отхода единственный БТР вышел из строя, и последние 500 метров его буксировал танк. Впоследствии он использовался как стационарная огневая точка.
Получив такое подкрепление, командование «Станислава» решило предпринять попытку выдавить противника из Редкодуба, чтобы улучшить свои позиции. Для этого была сформирована штурмовая группа в составе 13 человек (2 бойца 128-й ОГПБр и 11 бойцов 25-го ОМПБ), которая 31 января атаковала противника. Однако противник имел серьезное превосходство в артиллерии и смог отбить такую отчаянную атаку, причем 25-й ОМПБ потерял двух человек убитыми, еще один боец был тяжело ранен. Фактически «Станислав» оказался в почти полном окружении, и через пару дней это стало сказываться: не хватало прежде всего боеприпасов. Тут, кстати, начал отрицательно действовать и другой фактор — разница калибров: армейцы были вооружены автоматами калибра 5,45-мм, а «киевляне» — 7,62-мм.
Мгновения боя в районе Редкодуба (ОП «Станислав»).
Однако, несмотря на недостаток противотанкового вооружения, иногда удавалось нанести противнику серьезные потери. «Мы сожгли два вражеских танка. На следующий день приехала машина Красного Креста с российским флагом. Забрали тела тех, кто был в танках. Остальные убитые их не интересовали».
Тем временем тыловые подразделения батальона активно использовались для сопровождения многочисленных конвоев снабжения. В условиях неразберихи и огневого контроля противника это было крайне небезопасно. Это подтвердили события 2 февраля, когда при попытке прорыва колонны на опорный пункт «Балу» погибли сразу 4 бойца, а двое раненых попали в плен.
Пытались прорываться и на «Станислав». Так, 6 февраля на Редкодуб была выдвинута колонна из четырех «Уралов» (из состава батальона «Артемовск) во главе с офицером штаба 25-го ОМПБ. Однако, не зная обстановки, колонна увязла в сплошных болотах в 2–2,5 км западнее села.
В этих условиях командиром 25-го ОМПБ майором Андреем Янченко (позывной «Высота») было принято решение снять с позиции в Коммуне БМП-1 и направить его в помощь колонне. Часть боекомплекта была перегружена на эту БМП, и она, благодаря суматохе, вызванной манёврами колонн 30-й бригады, и поддержке двух БМП разведки 128-й ОГПБр, смогла прорваться на опорник.
Однако в ходе начавшегося боя в Редкодубе практически весь полученный боекомплект был израсходован, и старшие офицеры приняли решение под прикрытием тумана отойти.
К сожалению, в дебальцевской эпопее были и примеры недостойного поведения бойцов батальона. Речь идет о событиях 31 января, когда командир противотанкистов 25-го ОМПБ старший лейтенант Евгений Ткачук (позывной «Зона») самовольно снял с позиций свою батарею и убыл в сторону Харькова.
Бойцы батальона на фронте.
Вот как рассказывал об этом один из бойцов: «На Савелевку мы выступили 28 января, а 30 января нам привезли приказ о том, что мы должны выступить на эту позицию. И это при том, что мы там два дня стояли. После того, как атака украинских военных в районе Углегорска была сорвана, мы с удерживаемых позиций отступили на 300 метров в более удобную позицию. При этом у нас не было ориентиров, куда стрелять, четких приказов со стороны руководства батальона.
На позиции прибыл командир батальона. Он приказал сворачиваться и отходить ближе к Дебальцево на несколько километров. К нам подошли местные жители. При разговоре я не присутствовал, но ребятам они передали слова террористов о том, что если военные в этом районе до утра будут, то они полностью сравняют все с землей. Кто останется в живых, вырежут.
Мы собрали офицерский состав, обсудили ситуацию. Прямого приказа командира батареи о том, что все должны собраться, загрузиться и уехать, не было. Он сначала посоветовался со своими заместителями. Собрали всю батарею и объявили свое предложение. Это предложение поддержали все, потому что все видели абсурдность отправлять людей на смерть. Когда было принято решение, попытались связаться со штабом АТО. Мы вышли через волонтеров на представителей штаба АТО. Нас заверили, что свяжутся с оперативным штабом АТО, который должен был выйти на нас и дать дальнейшие указания. Ждали-ждали. Впоследствии командиром батареи была отправлена SMS: „Во избежание напрасных потерь состава принимаю решение вывести личный состав в безопасную зону“».
После того, как колонна батареи была остановлена ВСП в Харькове, в результате телефонных уговоров в район боев вернулся один расчет «Рапиры» на «Урале» (его сразу направили на опорный пункт «Еж» на усиление). Сам командир батареи был арестован.
Самовольное оставление позиций значительно ослабило нашу оборону на этом направлении, чем не преминул воспользоваться противник. В итоге практически без боя был сдан опорный пункт «Копье».
После наступления противника по всем направлениям большая часть 25-го батальона была собрана в Дебальцево, где начались уличные бои.
Одна из БМП-1 батальона в районе Дебальцево.
Замкомбата Игорь Костенко вспоминал: «Жили в привокзальном помещении. Спать было тесно, потому что оно не рассчитано на такое количество людей. Ночью по команде приходилось всем переворачиваться с боку на бок. Обстреливали нас с утра до ночи. К этим звукам привыкли.
Засыпали, как под колыбельную.
Недалеко от этого помещения был колодец. Воду набирали ночью, потому что днем он простреливался. Мыться негде было. Решили сделать баню в сарае, где хранили оружие. Перевели ее и немного освободили места. Наносили воды, натопили. Первый боец пошел мыться. Не прошло и 5 минут, как начался обстрел, и снаряд попал в баню. Вдруг открывается дверь. Когда черный дым рассеялся, увидели на пороге того парня без единой царапины. Правда, он был контужен, из носа текла кровь. Подхватили его на руки, а он говорит: ничего себе попарился.
С едой проблем не было. Сухпайков не было, но в погребах заброшенных домов находили картофель и свеклу».
Один из приданных батальону танков, подбитый и брошенный в Дебальцево.
18 февраля примерно в 3 утра бойцы получили приказ на отход. К тому времени часть 1-й роты, которая вышла из Редкодуба, находилась на опорнике «Еж». Получив приказ, они загрузились на броню 30-й бригады. У «ежей» же был только один «Урал» (тот, что вернулся из Харькова). К нему прицепили одну «Рапиры», а другую пришлось повредить. Боекомплект снесли в палатку и взорвали.
Был получен приказ выдвигаться к «Поляне», где находился штаб 128-й бригады, и оттуда уже выходить. В 5 утра стало непривычно тихо. Десять бойцов выехали через поле к Коммуне, там подобрали еще четырех бойцов. В конце концов приехали на «Поляну». Там уже никого не было. По счастливому стечению обстоятельств оказалось, что один из бойцов был местным и очень хорошо знал все полевые дороги.
Тут на связь вышел комбат, который отдал устный приказ отходить к Мироновскому. Пока стояли на «Поляне», обстрел из тяжелой артиллерии не прекращался ни на минуту. Здесь бойцы потеряли машину, орудие, боекомплект и свои личные вещи.
После выхода из Дебальцево, в районе Артемовска (Бахмута), 18 февраля 2015 г.
Группу повел местный боец, который провел ее через Дебальцево. А затем полевыми дорогами стали выбираться в сторону Углегорской ТЭЦ, трубы которой служили прекрасным ориентиром.
По дороге к «ежам» присоединялись бойцы других подразделений.
В конце концов, едва двигаясь, бойцы вышли на пост украинских десантников у Мироновского. Таким образом, бойцам с «Ежа» удалось вывести, кроме своих, еще примерно 40 бойцов из других подразделений.
Через некоторое время всех бойцов батальона вывели на постоянное место дислокации для ремонта техники и пополнения личного состава.
Потери 25-го ОМПБ за время дебальцевской операции
1. Солдат Ефименко Вячеслав Александрович. Погиб 28.01.2015 в районе г. Дебальцево.
2. Лейтенант Ступак Иван Станиславович. Погиб 29.01.2015 в районе г. Углегорска.
3. Младший сержант Листровой Александр Михайлович. Умер 30.01.2015 в больнице от тяжелых ранений, полученных в бою в районе г. Дебальцево.
4. Майор Заверюхин Игорь Анатольевич. Погиб 30.01.2015 в бою в районе Редкодуба.
5. Солдат Голуб Аркадий Юрьевич. Погиб 31.01.2015 во время эвакуации раненых в районе Никишино—Редкодуб (добит контрольным в голову). Тело возвращено боевиками в конце февраля 2015 г.
6. Солдат Москаленко Сергей Николаевич. Погиб 31.01.2015 во время эвакуации раненых в районе Никишино—Редкодуб. Тело возвращено боевиками в конце февраля 2015 г.
7. Старшина Сабадаш Андрей Васильевич. Погиб 2.02.2015 во время транспортирования боеприпасов: БТР был подорван из засады.
8. Старший солдат Гултур Денис Анатольевич. Погиб 2.02.2015 во время транспортирования боеприпасов: БТР был подорван из засады.
9. Старший солдат Гурич Сергей Николаевич. Погиб 2.02.2015 во время транспортирования боеприпасов: БТР был подорван из засады.
10. Майор Шайдюк Виталий Викторович. Погиб 2.02.2015 во время транспортирования боеприпасов: БТР был подорван из засады.
11. Солдат Грицай Александр Васильевич. Убит снайпером 6.02.2015 во время боев под Редкодубом.
12. Солдат Сыч Тарас Степанович. Погиб 13.02.2015 под Дебальцево, когда мина попала в кухонную палатку.
13. Старший солдат Черненко Максим Зиновьевич. Погиб 15.02.2015, когда машина попала под минометный обстрел.
14. Солдат Антоненко Василий Николаевич. Погиб 15.02.2015 во время минометного обстрела под Дебальцево.
15. Солдат Чумак Дмитрий Сергеевич. Погиб 15.02.2015 во время минометного обстрела под Дебальцево.
16. Старший прапорщик Живкович Владислав Хайдарович. Погиб 18.02.2015 во время выхода из Дебальцево.
