На днях в китайской провинции Синцьзян лидеры Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана договорились о создании альянса в сфере коллективной безопасности под названием «Четырехсторонний механизм координации и сотрудничества». Ключевая идея китайской инициативы заключается в объединении усилий государств-участников в деле борьбы с исламским экстремизмом и терроризмом.
Новый альянс в сфере безопасности предполагает обмен данными разведки между спецслужбами Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана.
Если данные договорённости найдут практическое воплощение, то «Четырехсторонний механизм координации и сотрудничества» поспособствует обеспечению национальной безопасности всех стран-участниц. Китай не случайно пригласил в альянс именно Пакистан, Афганистан и Таджикистан. На территории всех четырёх стран активны исламистские террористические организации. В Пакистане и Афганистане продолжается противостояние террористической организации «Аль-Каида» и исламистскому движению «Талибан». Пакистанские исламисты выступают за создание теократического государства на территории региона Вазиристан на границе с Афганистаном. Создать собственное исламистское государство желают и уйгуры на юго-западе Китая. В соседнем Таджикистане в этом году была попытка свержения светского президента Эмомали Рахмона представителями оппозиционной «Партии исламского возрождения Таджикистана» (ПИВТ) во главе с генералом Абдухалимом Назарзода.
К тому же через территорию Таджикистана проходит один из маршрутов афганского наркотрафика в Китай.
Ситуацию осложняет то, что в разной степени на территории всех четырёх стран активны ячейки ИГИЛ. Исламское государство рассматривает регион Центральной Азии, где есть нефтегазовые месторождения, как пространство для дальнейшей экспансии. Маргинализация приграничных стран Центральной Азии крайне не выгодна Китаю. В таком случае ИГИЛ начнёт оказывать поддержку уйгурским сепаратистам прямо через границу.
Поднебесная заинтересована в локализации и уничтожении исламских террористов в Афганистане, где уже 15 лет проходит военная операция США и местных сил безопасности.
Кроме борьбы с радикальными исламистами, «Четырехсторонний механизм координации и сотрудничества» интересен Китаю и для усиления своего влияния в Центральной Азии. Ещё в начале года российские эксперты выражали обеспокоенность относительно того, что Китай сформирует альянс в сфере безопасности без участия РФ. Пекин заинтересован вытеснить военно-политическое влияние Москвы из региона Центральной Азии, который воспринимается в качестве ресурсной базы для китайской экономики (прежде всего нефть и природный газ). Китай пользуется тем, что Россия завязла в военных конфликтах на территории Украины и Сирии, в своих интересах. Китай уже смог посодействовать реализации альтернативного транспортного коридора «Новый Шёлковый путь» (Китай — Центральная Азия — Южный Кавказ — Европа), который исключает участие России в транзите товаров из Поднебесной. Теперь Китай намерен закрепить за собой реноме гаранта безопасности Центральной Азии.
Если инициатива «Четырехсторонний механизм координации и сотрудничества» окажется успешной, тогда заинтересованность к участию в данном проекте могут выразить Узбекистан и Туркменистан. В этих странах у власти находятся светские режимы, которые опасаются усиления радикальных исламистов в своих обществах. В том числе ИГИЛ. Политическая элита Туркменистана и Узбекистана не спешит вступать в пророссийские Таможенный союз и ОДКБ, где главенствует РФ. Туркменистан достаточно успешно сотрудничает с Китаем в газовой сфере (газопровод Центральная Азия — Китай), покрывая 35% китайских потребностей в голубом топливе. Китай — основной рынок сбыта туркменского газа, после того как в 2016 году российский «Газпром» прекратил выкупать природный газ у Туркменистана из-за разногласий по условиям контракта. Активное сотрудничество Туркменистана и Китая в газовой сфере, нежелание местных элит оказаться в сфере влияния Кремля могут стать поводом для сближения с Поднебесной в военно-политической сфере.
Даже у президента Казахстана Нурсултана Назарбаева существуют разногласия с российским коллегой в политической сфере. Несмотря на членство Казахстана в ОДКБ и Таможенном союзе, государство не присоединилось к ограничительным мерам РФ по отношению к Украине. Нурсултан Назарбаев не поддержал агрессию России на Донбассе и аннексию Крыма. Возможно, благодаря вступлению в китайский «Четырехсторонний механизм координации и сотрудничества» Казахстан смог бы снизить давление РФ на свой политический курс.
Если Таджикистан, который является страной — членом ОДКБ, вступил в альянс в сфере безопасности с Китаем, то ничего не мешает другим странам Центральной Азии последовать его примеру.
В случае расширения «Четырехстороннего механизма координации и сотрудничества» за счёт других центральноазиатских стран Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и ОДКБ, в которых РФ претендует на лидерство в сфере безопасности, утратят своё значение в Центральной Азии. Это выгодно Китаю, который является участником ШОС, однако не заинтересован иметь имидж явного военно-политического союзника страны-агрессора в лице РФ. В последние годы политический режим в России стал менее склонным к компромиссам. Политическая конфронтация России с НАТО не выгодны Китаю, у которого и без того непростые отношения с Белым домом из-за спора вокруг принадлежности островов в Южно-Китайском море со странами — членами АСЕАН. Китай пытается присвоить спорные морские территории и возвести военные объекты, нарушая баланс сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Создав «Четырехсторонний механизм координации и сотрудничества», Китай демонстрирует международному сообществу, что его военно-политический альянс с РФ в рамках ШОС является формальностью, а реальную ставку в обеспечении региональной безопасности он делает на собственные силы.
Неудивительно, почему представитель Госдепартамента США Марк Тонер считает китайское «НАТО» положительным явлением для региона. США продолжают придерживаться курса на перекладывание большей ответственности в противодействии исламским экстремистам на региональные центры силы. Возможно, Вашингтон рассчитывает на то, что Китай выступит инвестором афганских и пакистанских сил безопасности в противостоянии радикальным исламистам, сократив, таким образом, военные расходы США. Идея вывода американских войск из Афганистана муссируется в течение последних лет. Однако США не рискуют сделать это из-за вероятности того, что Кабул не сможет самостоятельно противостоять «Аль-Каиде», талибам и с недавних пор ИГИЛ.
Китай создаёт собственный альянс в сфере безопасности, чтобы более эффективно бороться с исламским экстремизмом и терроризмом в приграничных регионах, сократить влияние РФ в Центральной Азии и избавиться от навязываемого имиджа военно-политического союзника Кремля.
