Героев этого книжного обзора объединяет страсть к путешествиям. Генис залихватски колесит по собственной карте эстетических наслаждений, каждая точка на которой — прочитанная книга. Генри — отправляет своих персонажей в романтическую поездку в Венецию. А Барнс пытается заскочить по вчерашнему билету на сегодняшний поезд, дабы вновь встретить тех, кто навсегда уехал из его жизни. Уверен, многим из вас будет с кем-то из этих троих по пути.
Каждый интеллектуал рано или поздно ставит перед собой задачу составить собственную культурную карту. Ранее мы уже писали о подобных опытах Оксаны Забужко, Дмитрия Быкова и Михаила Брыныха. Их книги представляли собой своего рода путевые заметки интеллектуальных путешествий по произведениям разных видов искусства.
Гармонично в их ряд вписывается работа Александра Гениса «Уроки чтения. Камасутра книжника». Перед вышеупомянутыми книгами эта может похвастать многим — богатством языка, внезапными, как инфаркт, образами, изысканностью изложения... Но главное — это произведение просто переполнено наслаждением автора от знакомства с важными для него лично фильмами, книгами, местами, людьми...
Среднестатистический читатель обязательно встретит на страницах этой книги хотя бы несколько признаний в любви произведениям, с которым ранее не был знаком. В таком случае «Камасутра...» Гениса не только открывает ему стоящую внимания книгу или фильм. Но и подсказывает, в какой позе на них браться.
Сам автор характеризует эту книгу, как «35 уроков литературного гедонизма, усвоив которые, читатель получит общедоступное ежедневное счастье — для всех и даром». Герои его уроков шедевральны (если речь о книгах), авторитетны (если — о художниках в самом широком смысле этого слова) и заманчивы (если — о блюдах и городах). За их взаимодействием на страницах «Уроков чтения...» следишь, как за матчем всех звёзд. Когда каждый по отдельности игрок прекрасен и величав, а игра выходит безнадёжно нудной. Так что впитывать этот сборник эссе лучше дозами.
Сколь бы широкоизвестны ни были отдельные «игроки», Генис рассказывает о них, как консьержка общежития. Она, ведь, всегда знает о своих постояльцах нечто такое, что никому больше не ведомо.
Интеллектуальное остроумие Гениса — феерично. Отдельные фразы загоняются в память, как золотые занозы. Засев в сознании, они не раздражают, но напоминают о себе при каждом последующем мыследвижении. «Любовь с первого взгляда объяснить куда труднее, чем неприязнь даже со второго». «Драка, как секс и пьянка — никогда не повторяется и не может надоесть». Или, говоря о пляжном чтиве, о котором, в общем-то, и сказать особо нечего, Генис ловко обобщает «Приключенческие романы — самые важные в жизни, ибо с них она и начинается».
Опытные книгочеи воспримут его книгу, как вызов. Неудовлетворённые — как возбудитель, а перевозбуждённые — как хороший шанс. Ну, а рядовой читатель вместе с прекрасными лекциями от Гениса получит ещё и мастер-класс по изящной словесности.
«Уроки чтения...» вдохновляют на повторный пересмотр фильмов и прочтение книг, о которых рассказывает Генис. Делать это просто необходимо. Сколь бы самодостаточным ни было то или иное эссе, в отрыве от первоисточника, оно теряет главное. То, без чего и Венера Милосская — обломок целого.
Не обращайте внимания на то, что название «Ночь в Восточном экспрессе» перекликается со знаменитым детективом Агаты Кристи. Не обольщайтесь и тем, что на обложке красуется Венецианский канал. Этой Мекке романтики и красоты в романе отведено совсем немного места. Основной же массив событий своего произведения Вероника Генри посвятила тому, как обычные люди ищут в жизни себя и свою половинку.
Идеальное место для чтения книги — дорога. Будь то длительный переезд в поезде или пятнадцать минут в маршрутке — атмосфера путешествия гармонично дополняет её сюжет. К тому же движение читателя в отдельных эпизодах компенсирует буксующую динамику книги.
Рассказывается в ней о пяти парах. Среди прочих — о двух ранее не знакомых молодых людях, которые случайно выиграли путёвки в Восточном экспрессе. Если бы судьба не побаловала их этим подарком сейчас, будущее вряд ли бы предложило им что-нибудь столь же шикарное.
А для некогда модного престарелого фотографа Райли пребывание в роскоши Восточного экспресса стало едва ли не рутиной. Ежегодно в течение уже несколько десятилетий он садится в люкс этого поезда вместе с Сильвией, любовью всей своей жизни.
Для примерной Имоджен поездка в этом поезде становится своего рода экватором. Некая условная линия, отделяющая неопределённое и нерешительное прошлое от возвышенного и амбициозного будущего.
Переломной поездка станет и для Саймона, и его семьи. Это наиболее драматичная сюжетная линия в романе. Здесь и раскаяния, и ссоры, и жаркие примирения, и сокровенные признания... Словом, по сравнению с этими героями, проблемы остальных персонажей кажутся суетой хлопотливых туристов.
Закругляет же роман история отношений уставшей от безделья домохозяйки Адели и чванливого искусствоведа. Все эти пять историй практически не взаимодействуют между собой. Наверняка такая россыпь действующих лиц была подобрана лишь для того, чтобы как можно больше читателей узнало в ком-то из них себя.
Все эти персонажи ищут себя, надеются на случай и условности судьбы. Всё то, на что полагаются слабые духом обыватели. «Ночь в Восточном экспрессе» буквально лишь одной хромосомой отличается от женских романов.
Книга приятна своей атмосферой. В ней встречаются самые ходовые сюжеты популярного чтива. Приключения в богемной тусовке. Романтика двух молодых жарких сердец, у которых ни копейки в кармане. Последняя любовь, гармонично переродившаяся из первой. Отношения с любовником. Страдания молодого человека, делающего нелёгкий выбор между творческим и обыденным будущим. Все эти коллизии разрешаются в книге неоригинально, без особых надрывов и предельно внятно. Так что во время чтения неоднократно проскакивает «вот бы и в жизни так...»
Говоря о скорби, каждая фраза — чем точнее, тем короче. В таких случаях слов всегда не хватает. А те, что вертятся на языке — не до конца точны. Будь ты хоть букеровский лауреат, как Джулиан Барнс, словам никогда не угнаться за чувством. Тем более, если словам — наоборот — приходится не догонять, а спасаться бегством от холодного ливня скорби.
Его последняя на сегодня книга «Уровни жизни» складывается из трёх коротких историй, которые по сюжету практически не сообщаются друг с другом. Открывает книгу текст «Грех высоты», посвящённый жизни знаменитого Феликса Турнашона (Надара). Прославился он тем, что в ХІХ веке поднял фотографию до уровня искусства. При этом поднимал он её и в буквальном смысле тоже — серии снимков, сделанных им с воздушного шара, сегодня признаны жемчужинами фотодела.
Вторая часть «На уровне» посвящена душевным страданиям полковника Фреда Бёрнаби по звезде его эпохи Саре Бернар. Их недолгий трёхмесячный роман окончился расставанием. Но этого было достаточно, дабы отравить одиночеством всю дальнейшую жизнь Фреда. Место Сары в сердце полковника так никто и не занял.
Заключительный текст — «Потеря глубины» — исповедь самого Джулиана Барнса. Рассказывая об утрате своей супруги, он указывает на мелочи и даты их совместной жизни. Скрупулёзно анализирует поведение после смерти жены окружающих и самого себя. Всерьёз обдумывает возможность самоубийства. Сканирует свои воспоминания о ней. Память для него становится единственным, что ещё хоть как-то способно удержать человека на этом свете. Притом, как мёртвого, так и живого.
Повествование, как и в других произведениях автора, скачет здесь в творческом произволе. Тот, кто был автором — на следующей странице уже может стать персонажем. Текст, казавшийся исторической повестью в одной главе, под напором эмоций стремительно мутирует в мелодраматический рассказ, а затем и вовсе в дневник жизни.
Нарочито несвязанные между собой тексты по смыслу пересекаются буквально в нескольких деталях, подтекстах и чувствах. По форме же эти три части очень далеки друг от друга. Но оттого сильнее бросаются в глаза крупицы, их объединяющие.
Эмоции эта книга оставляет по себе далеко не положительные. Осень — лучшая пора для её чтения. Радуют в ней мастерство прозы, точность образов, ну, и то, что её украинский перевод вышел практически в одно время с русскоязычным.
