В то время, когда в Украине идут яростные баталии на тему евроинтеграции, переходящие в «евромайданы» и «еврореволюции», на самом Западе уже бьют в набат по поводу неуклонного ухудшения социально-экономической ситуации сейчас и мрачных перспектив в будущем. Недавно западные СМИ, политики, исследовательские центры по обе стороны Атлантики разразились заявлениями и публикацией результатов целого ряда исследований, лейтмотив которых сводится к тому, что подавляющее большинство западных обывателей безнадежно утрачивает веру в «светлое будущее».
Попытки заграничных аналитиков объяснить это исключительно глобализацией и выходом на мировой рынок дешевой рабочей силы из Азии выглядят по-детски. А главное, эти процессы ведут к эскалации в обществе радикальных настроений, что ведет к росту популярности националистических и праворадикальных сил в Европе и Америке.
Западные социально-гуманитарные эксперты страдают детской болезнью: непонимание социальных процессов, неумение их истолковать, а также отсутствие необходимых для этого идейно-теоретических основ они пытаются компенсировать цифрами, процентами и опросами общественного мнения. Впрочем, иногда сия социологическая эмпирика бывает весьма интересной и показательной.
Весной 2013 года американский исследовательский центр Pew Research Center провел в 39 развитых странах социологические исследования, в ходе которых задавался, в частности, вопрос: «Будут ли дети в вашей стране жить лучше своих родителей?» В ответ 62% американцев заявили, что их дети будут жить хуже своих родителей, и только 33% выразили оптимизм по поводу перспектив своих потомков. Европейские обыватели оказались еще большими пессимистами: только 28% немцев, 17% британцев, 14% итальянцев и 9% французов выразили надежду, что их дети будут жить лучше своих родителей.
На этом фоне просто таки-таки поражают своим оптимизмом страны Азии и Африки. По данным Pew Research Center, в светлое будущее верят, в частности, 82% китайцев, 59% индийцев и 65% нигерийцев.
Аналитики уважаемого центра не потрудились хоть как-то истолковать такие, мягко говоря, неожиданные цифры. Хотя ничего неожиданного нет. В последние годы, а особенно с началом кризиса, в развитых странах была разрушена и обращена вспять многолетняя, стартовавшая после окончания Второй мировой войны, тенденция неуклонного роста уровня жизни. Процессы в капиталистической миросистеме все более ухудшают экономические условия существования западного среднего класса.
В свою очередь выявленная опросами Pew Research формальная жизнерадостность азиатов и африканцев говорит лишь о неких коллективных субъективных ощущениях, присущих определенным нациям и социальным нишам, но не более того. Едва ли можно серьезно говорить о «светлом будущем» в Нигерии. Эта страна охвачена гражданской войной и терроризмом, ее богатейшие ресурсы, прежде всего нефтяные, нещадно грабят транснациональные корпорации и местные мафиози, а нефтедобывающие регионы находятся на грани или даже за гранью экологической катастрофы. Примерно то же можно сказать о перенаселенной, раздираемой национальными и социальными противоречиями Индии, в которой ширятся радикальные настроения и группировки маоистов, хотя на родине маоизма, в Китае, от него уже давно отказались. Наконец, в самом Китае общественное мнение крайне искажено однопартийной пропагандой; здесь уровень жизни неуклонно растет, хотя далеко не везде, но вместе с ним обостряется социальная несправедливость, углубляются имущественное и классовое неравенство, а также межнациональные противоречия, что приводит к массовым бунтам.
Другое дело, что граждане указанных стран, в отличие от западных обывателей, не избалованы благам цивилизации, у них жизнь действительно пока идет «по нарастающей», поскольку «база для сравнения» в виде жизни предыдущих поколений крайне низкая. Перефразируя слова из Писания, блажен страждущий, ибо не ведает...
Есть еще один аспект, который не учитывают исследователи Pew Research, повторяя общую ошибку западных аналитиков. Несмотря на то, что население Азии и Африки все более перенимает западные ментальные матрицы, понимание «светлого будущего» на Западе связано преимущественно с уровнем потребления и материальным благосостоянием, тогда как азиаты и африканцы смотрят на это иначе.
Возвратимся на Запад и рассмотрим данные еще одного исследования, проведенного не менее известным американским Brookings Institution. По его данным, с учетом инфляции заработная плата мужчин трудоспособного возраста в Соединенных Штатах с 1970 года снизилась на 19%. Это если говорить о так называемом среднем американце, который еще не так давно считался воплощением американской мечты о «сделавшем самого себя человеке». В то же время доходы 5% людей с наибольшим уровнем доходов за это время существенно возросли. Озабоченность этим уже выражают даже консервативные политики из числа республиканцев, которые в Америке являются ярыми приверженцами «законов капиталистических джунглей». Например, сенатор Марко Рубио, который намерен выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах 2016 года от Республиканской партии, обратил внимание на тот факт, что его родители имели возможность «пробиться и стать представителями среднего класса», начав карьеру в роли бармена или горничной, но в наши дни это уже невозможно.
Вслед за аналитическими центрами крайне пессимистические заявления сделал президент США Барак Обама. Он подчеркнул, что, «начиная с конца
Неуверенности в завтрашнем дне западному обывателю придает понимание того, что в будущем пособия и пенсии будут все менее щедрыми, а стоимость, можно сказать, дороговизна жизни, наоборот, неуклонно возрастает. Едва ли стоит говорить о странах, на которые пришелся максимальный удар долгового кризиса, прежде всего о Греции и Португалии. Но даже в Германии, которая вследствие «экономического чуда Меркель» считается сейчас самой крупной и успешной экономикой Европы, рост доходов наблюдается преимущественно в верхней части шкалы заработной платы. К тому же нынешние экономические успехи Германии и рост ее экспорта вызваны сдерживанием роста заработной платы, сокращением социальных выплат и использованием большого числа временных рабочих, на которых не распространялись социальные гарантии.
Те же проблемы, что и в континентальной Европе, имеют место на Британских островах, которые еще недавно было модно ставить в пример неолиберальным наследием Тэтчер, и лишь теперь приходит понимание того, что одной из важнейших причин нынешнего глобального кризиса была именно неолиберальная «мина», заложенная в
Недавнее исследование, проведенное Financial Times, показало, что рожденные в 1985 году британцы представляют собой первое поколение граждан за последние 100 лет, которые не ожидают улучшения жизненного уровня по сравнению с теми людьми, которые родились на 10 лет раньше. Более того, по данным британского Института налогово-бюджетных исследований (Institute for Fiscal Studies, ИНБИ), родившиеся после 1960 года в среднем беднее своих родителей. И вообще, по сравнению с поколениями, рожденными в
Комментируя результаты исследования ИНБИ, эксперт Энгус Хэнтон из аналитического центра Intergenerational Foundation обращает внимание на стремительный рост дисбаланса между поколениями. В результате, младшие поколения сталкиваются с растущей стоимостью жилья и образования, но при этом зарабатывают меньше и будут получать меньшие пенсии по сравнению с более преуспевающими старшими поколениями.
Это свидетельствует о том, что западная финансовая система, включая пенсионную, представляет собой все ту же «пирамиду Понци», в которой больше достается тем, кто «раньше пришел», то есть родился. Кроме того, эта система устанавливает и неуклонно углубляет социально-экономическое неравенство, поляризуя разрекламированное «общество всеобщего благоденствия», которое все более перестает быть таковым.
Пытаясь объяснить указанные тревожные явления, западные аналитики и комментаторы пускаются в разного рода авантюрные умопостроения. В частности, Гидеон Рахман в британской The Financial Times делится весьма «проницательным» наблюдением: сокращение темпов роста доходов в западном мире наступило «именно в конце 1970 годов, когда Китай начал открывать себя для внешнего мира». Комментатор отмечает: «Появление глобальных трудовых ресурсов помогло сдержать рост уровня заработной платы в Европе. Некоторые мои европейские друзья пребывают в мечтах относительно того, что протекционизм или даже война в Азии способен вернуть на Запад немало хорошо оплачиваемых рабочих мест. Однако на самом деле глобализация вряд ли пойдет вспять, если принять во внимание толкающие ее вперед технологические, экономические и политические силы. Конечно, было бы сомнительно в моральном плане пытаться повысить жизненный уровень на Западе, подрывая основы того экономического тренда, который смог вырвать из нищеты миллионы людей в развивающемся мире». Терзаясь подобными морально-этическими коллизиями, Рахман идет еще дальше, к научно-фантастическим умозаключениям: «Даже если западные государства закроют свои рынки, западные наемные рабочие, в том числе белые воротнички, будут все отчетливее осознавать, что некоторые виды работ дешевле выполнить с помощью компьютеров или роботов. Действительно, нашествие роботов скоро будет представлять собой угрозу и для тех, кто работает на конвейерах в Китае».
Действительно, глобальная трудовая миграция из бедных стран «третьего мира», а затем из постсоветских стран существенным образом удешевила стоимость трудовых ресурсов, а следовательно, снизила поступления в пенсионные фонды. Но на ухудшение экономических условий существования западного обывателя огромное влияние оказал целый ряд других факторов. Их подробный анализ потребует очень много места, поэтому очертим их перечень вкратце.
Во-первых, именно на рубеже
Во-вторых, упразднение в 1971 году президентом США Ричардом Никсоном золотого содержания доллара, фактическая отмена, таким образом, Бреттон-Вудской системы мировых денег и переход в 1976 году к нынешней Ямайской (Кингстонской) системе, являющейся, по сути, не системой, а спекулятивной игрой, привели к неконтролируемой накачке глобальной финансовой системы необеспеченными деньгами. Ситуацию еще больше обострило повальное увлечение так называемой постиндустриальной, нематериальной, информационной, развлекательной и прочей им подобной «экономикой», построенной больше на надувательстве, а не на реальных активах и знаниях. Финалом этой вакханалии стала отмена уже при Клинтоне введенного еще во времена Великой Депрессии закона Гласса-Стигола, что привело к накачке глобальной финансовой системы катастрофически разрастающейся денежной массой, фондовым «мусором» так называемых ценных бумаг типа sub-prime и т. д. Именно это стало причиной той дороговизны образования, недвижимости, ресурсов, стоимости жизни, с которыми не сталкивалось старшее поколение, но в которых утопает новая генерация.
В-третьих, к нынешнему ускоряющемуся падению уровня жизни западного обывателя привел предшествовавший кризису психоз потребления, как правило, в кредит. Это загнало в долговую яму миллионы людей и еще больше вздуло стоимость жизни.
В-четвертых, неуклонно возрастающая бюрократизация западного общества и монополизация экономики делает абсолютно бессмысленными разговоры об «американской мечте», «сделавшем себя человеке», социальной мобильности и прочих западных клише, которые давно следует сдать даже не в архив, а в утиль. Современное западное общество представляет собой жесткий иерархический механизм, комфортно устроиться в котором имеет шансы не какая-нибудь «самобытная личность», а работающие без трения «винтики».
Наконец, в-пятых, есть основания полагать, что налицо вообще кризис цивилизации, построенной на неуклонном росте всего — стоимости, потребления, добычи ресурсов и т. д. Но это выходит далеко за рамки экономики в экзистенциальную сферу.
Ухудшение экономических условий существования и рост неуверенности в будущем имеет крайне опасные социальные последствия в виде эскалации в обществе популистских, радикально-правых, националистических настроений, часто переходящие в фашизм и нацизм. Образно говоря, восстают из могил зловещие призраки первой половины ХХ века, которые еще не так давно казались похороненными навсегда. Активизация правых и ультраправых, изоляционистских, националистических политических сил имеет место в Греции, Венгрии, Великобритании. Австрии, Франции, США, Бельгии, Голландии, даже в скандинавских странах. Эксперты полагают, что это может быть только началом «правого марша». В свою очередь, упомянутый Гидеон Рахман отмечает в The Financial Times: «Растущее неравенство увеличивает давление, направленное на введение более справедливого перераспределения налогов и повышение минимального уровня заработной платы по обе стороны Атлантики. Еще одно десятилетие экономического недомогания на Западе или, не приведи Господь, еще один финансовый кризис станут, вероятно, причиной появления более радикальных решений и политиков».
