Кто здесь фашист?

Киевские события борьбы с фашизмом 18 мая, закончившиеся покаянием Вадима «Румына» Титушко, зафиксировали, среди прочего, и такой факт — нашу восточную границу пересекла очередная политическая технология. Новой ее не назовешь. Так, в 1993 году сторонники Ельцина боролись с парламентом, обвиняя его в «красно-коричневой» реакционности. Многие годы путинский Кремль воюет с «либеральным фашизмом».

Не чужда эта технология и отечественным черноземам — так, в 2001 году Леонид Кучма, Иван Плющ и Виктор Ющенко в соответствующем заявлении обвинили участников акции «Украина без Кучмы» в национал-социализме. Сегодня правящая партия, вдохновленная успехами своего стратегического партнера — «Единой России» на ниве эксплуатации советской символики, занесла карающий меч Родины-матери над фашистами, угнездившимися, по мнению власти в оппозиционных фракциях. Именно они, если верить лозунгам свозимых время от времени в Киев демонстрантов, мешают стране идти в Европу. Тем временем, европейские ультраправые и традиционные правые продолжают получать баллы от теснимых рецессией избирателей.

В частности, несмотря на крупную победу социалистов в прошлогодней борьбе за Елисейский дворец и Пале-Бурбон, лидер Национального фронта Марин Ле Пен получила почти 18% голосов. Правда, она проиграла выборы по округу в Национальное собрание, но зато самым молодым депутатом Франции стала ее племянница 22-летняя Марион Марешаль-Ле Пен. А ведь будущее всегда за молодежью.

Невзирая на то, что харизматический Йорг Хайдер давно в мире ином, три правопопулистские силы — «Австрийская партия свободы», «Альянс за будущее Австрии» и «Партия свободы в Каринтии» контролируют 50 из 183 мест в национальном совете. Две первые, по сути, противостоят друг другу, но это не снижает нервозности венского истеблишмента — грандиозные коррупционные скандалы сотрясают австрийские верхи, а это лишние аргументы для ультраправых в борьбе за голоса. Ведь именно они оказываются в роли борцов с «криминальной плутократией».
Популисты завоевали новые высоты и в Италии («Пять звезд» Бепе Грилло), а в Венгрии коалиция правоконсервативной FIDESZ и ультраправой JOBBIK продолжают сохранять неплохие шансы на удержание власти, несмотря на то, что премьер Виктор Орбан начал уступать в популярности лидеру либералов Гордону Байнаи.

В прошлом году на парламентских выборах в разоренной Греции 18 мест (всего мест 300) получила крайне-правая партия «Хриси Авги» (Золотая Заря). Образцом государства для «Хриси Авги» является Древняя Спарта Ликурга. «Хриси Авги» характеризует себя как «Народное националистическое движение» и «бескомпромиссные националисты». Лидер этой партии г-н Михалолиакос описывает «Хриси Авги» как организацию, выступающую против «так называемого Просвещения» и промышленной революции, и поддерживающую национал-социализм. Согласно уставу партии, «только арийцы по крови и греки по происхождению могут претендовать на членство в партии». Устав также дает лидеру партии полную власть.

В Европарламенте крайние евроскептики из Партии независимости Великобритании, итальянской Лиги Севера и других подобных сил, сформировавшие фракцию «Европа за свободу и демократию» контролируют ныне 34 места, а несколько менее евроскептичные «Европейские консерваторы и реформисты» — 55. Еще 18 ультраправых остаются внефракционными. Иными словами, политики, открыто или неформально разделяющие правоэкстремистские взгляды, занимают 14% мест в главном законодательном органе ЕС.

Бурно развиваемый Россией «антифашизм» и его украинская калька являются орудиями из арсенала так называемой «историополитики». В 2011 году историк Алексей Миллер в статье «Вызов из прошлого» написал «В начале 1980-х гг. новый канцлер ФРГ Гельмут Коль, защитивший в молодости докторскую диссертацию по истории, сделал важным элементом своей политики „морально-политического поворота“ ревизию некоторых ключевых трактовок недавнего прошлого Германии...Критики такой политики дали ей название Geschichtspolitik. В 2004 г. группа польских историков, в политическом отношении близких партии братьев Качиньских „Право и справедливость“, заявила о необходимости проведения в Польше активной исторической политики (polityka historyczna)... В определенном смысле явление, о котором идет речь, это частный случай политизации истории, ставшей ныне глобальной тенденцией».

Несколько лет назад более половины ЕС открыто проголосовало «против» инициативы России, пытающейся противопоставить националистам в странах СНГ некую свою идеологическую линию — осуждения героизации нацистских пособников. Против проголосовали Бельгия, Болгария, Великобритания, Венгрия, Дания, Ирландия, Испания, Латвия, Литва, Нидерланды, Польша, Румыния, Словакия, Франция, Швеция, Чехия, Эстония — 17 из 27 стран, входящих в Евросоюз. И хотя здесь речь идет скорее о фантомных болях холодной войны, но резонно спросить: московский ревизионизм в отношении сталинизма, не накликает ли он такое же изменение отношения к Гитлеру в Европе? А может, эти две тенденции стимулируют друг друга?

Однако со стороны ряда постсоветских правительств вовлечение «исторической политики» в реальную политическую жизнь — это игра с огнем. Так, немецкий политолог Вольфганг Випперман пишет, что для фашистских государств характерно усиление регулирующей роли государства как в экономике, так и в идеологии: корпоративизация государства посредством создания системы массовых организаций и социальных объединений, насильственные методы подавления инакомыслия, неприятие принципов экономического и политического либерализма.

Сегодня можно и пожалеть о том, что преподаватели истории КПСС постепенно уходят на покой. Их младшие коллеги в кабинетах власти уже не помнят формулу лидера болгарских коммунистов Георгия Димитрова, высказанную им на VII Конгрессе Коминтерна: «Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала... Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала.»

Подвергаясь схожей критике и с либерального, и с правого фланга, «регионалы», рыхлая партия олигархов и чиновников, которую бросает из популизма в жесткий ограничительный реформизм, сильно рискует. Ведь, в частности, экс-посол США в Украине Грин Миллер недавно назвал нынешнюю украинскую политическую систему «криминальной плутократией». Недалекие стратеги с Банковой не замечают искусно расставленной историей ловушки — либеральная оппозиция легко ретранслирует «борьбу с фашизмом» на ее незадачливых инициаторов, а правоконсервативная не скрывает отвращения к либеральной демократии, прямо высказанной еще Иосифом Геббельсом в статье о марше на Рим.

Иными словами, скользкая технология, разработанная для выхода действующего президента во второй тур с «удобным» кандидатом и мобилизации электората «регионалов» против знакомого с детства пугала, способна катастрофически расшатать статус-кво. Ведь 90 лет назад за предложение испуганного маршем на Рим короля назначить Бенито Муссолини премьером — под давлением бригад чернорубашечников проголосовал парламент, состоявший из либералов...