Даже лоялистские российские СМИ не слишком усердствуют в том, чтобы преподносить сделку по Сирии как крупную победу кремлёвской дипломатии. Проблема состоит в следующем: Путин в очередной раз схитрил. И несмотря на всю бурную борьбу правящей партии с гомосексуализмом и оральным сексом, на громкие претензии на лидерство хотя бы в постсоветской части Азии, на не небезрезультативный саммит «двадцатки» в Санкт-Петербурге, Кремль теперь недостаточно правоконсервативен для того поколения в СМИ, которое он же и взрастил на общественном активизме и выгодах приближенности к «медвежьей» партии.
Это поколение, возглавляющее крупную группу избирателей Путина, размышляет полярно, чёрно-бело. Оно «нутром» чувствует, что Асада всё-таки сдали, хоть и изящно, и он сам, вроде бы, даже не «против». Но что произошло на самом деле?
Во-первых, Сирия крупно подставила Россию, своего союзника (в своём обращении к нации Обама впервые назвал Россию таковой, и от этого мог поймать кайф люмпен, но не корпоративный истеблишмент Москвы), признав, что обладает арсеналом химического оружия. И, судя по раздражённой реакции Лаврова на политику Асада (он заявил об этом на лекции в МГУ, сказав, что Сирия сделала много ошибок) и Пан Ги Муна (который не имеет права называть виновника массового убийства), прокололись всё же в Дамаске, а не в разношёрстном оппозиционном лагере.
Во-вторых, оказалось (это не было секретом, но риторика России последних лет становилась всё более воинственной), что Вашингтон может угрожать Дамаску, но Москва не способна или не решается угрожать Вашингтону. В то же время США способны действовать без России, а Россия в свою очередь решилась на односторонние действия лишь в 2008 году. По иронии судьбы президентом тогда был «мягкотелый» Медведев, хотя обманула ли кого-нибудь эта замена на поле? Да и то пикирующая в тот момент Америка не рискнула ввязываться в конфликт на стороне Саакашвили. Были сделаны некие реверансы, буйствовал кандидат в президенты из разряда «почти без шансов» Джон Маккейн, к берегу подошло несколько американских кораблей с целью наблюдения (и, возможно, снабжения), но они не вмешивались в разгром силами ЧФ РФ грузинской береговой охраны.
Это был пик (как и пик цен на нефть) российского влияния — если не в мире, то в регионе.
В нынешнем году Россия впервые поучаствовала в игре Большого Региона (попыталась противостоять экспансии ЕС и, вроде бы, «выдернула» Армению), и в глобальной игре (Ближний Восток). Можно констатировать текущий счёт 1:3 (Армения против Молдовы, Грузии и Украины) в пользу ЕС в первой игре. И печальную ничью во второй игре. Печальную потому, что игра была интересной и достойной, но:
а) США играли половиной состава, в «полсилы»; заметно, что пугать Сирию Обаму заставляли обстоятельства, и этот вариант полностью устраивает Вашингтон, не отзывающий поддержку сирийской «умеренной» оппозиции;
б) Россия была вынуждена подыграть США, не имея реальных возможностей военного вмешательства (даже база в Тартусе давно выведена, а из союзников в регионе — лишь Иран, возмущенный невыполнением Москвой крупного военного контракта);
в) Асад будет ослаблен, хотя химический арсенал — вовсе не главное в его военной машине.
Иными словами, сливают этот режим по столовой ложке, а не вёдрами, как раньше. Отступления России связаны с базовым непониманием тех перемен, которые произошли в дипломатии эпохи постмодерна.
К примеру, Путин в своей статье журит американцев за их чувство «исключительности» (эвфемизм или смягчение понятия «превосходство», отсылающего к Гитлеру). Но ведь эта «исключительность» давно превратилась в универсалию. Это Россия застроена Макдональдсами, а не США — «Ёлками-палками». Это «Боинг» покупает чуть ли не весь российский алюминий, а не «Ильюшин» — американский. В общем, таких примеров тысячи.
Империализм в эпоху постмодерна тоже другой, особенно это заметно при Клинтоне и Обаме, президентах-демократах.
Во-первых, нападение на целевую территорию — крайний способ, что сейчас было вновь продемонстрировано (разве что с этой территории исходит внезапная и сильная угроза, как в 2011 из Афганистана).
Целевая территория попадает сначала в «объятия»: её удушают экономическими санкциями (как Ирак, а теперь Иран), а её молодёжь массово, хотя сначала это незаметно, перевоспитывается западными вузами и стажировками, опытом работы и иной языковой культурой.
Таким образом происходит накопление критической массы, ветка слабеет, яблоко наливается, ладони подставлены. Гляньте, что происходит с Ираном, — санкции довели его до гиперинфляции, граждане внезапно избрали президентом условного либерала, а кольцо вокруг продолжает сжиматься. Думаю, Обама ещё будет в Белом доме, когда это яблоко упадёт в руки «Глобалити», доминирующей цивилизации.
Архаичный и противоречивый «антизападный» союз во главе с Москвой и Пекином выглядит, как Дон Кихот, внезапно ворвавшийся на поле битвы при Вальми (1792), в которой Конвент одержал первую победу над интервентами и эмигрантами, защитниками «старого режима». Боюсь, рассмеялся бы даже герцог Брауншвейгский, командовавший армией прошлого. Правда, рассмеялся бы печально.
Еврокоммисар Штефан Фюле в ходе прений в Европарламенте по вопросу торговой блокады Украины сказал, что является сторонником единого пространства от Лиссабона до Владивостока. Автор этих строк — тоже. Заметно, что ЕС относится к России как к талантливому, но хулиганистому ребёнку, который пока не понимает, как забавна «исключительность» в эпоху строительства единой глобальной империи. Определенные влиятельные круги в Москве тоже понимают, в чем дело, вот и предложили Путину третий путь между капитуляцией и кризисом с непредсказуемыми последствиями.
