Весною года Тигра я, Акакий Герцен, был приглашен заведовать крупным департаментом в одном центральном ведомстве украинской исполнительной власти. В этих мемуарах, я, разумеется, не стану называть конкретных имен и адресов. Как вам станет ясно из данного душеведческого исследования, этих облеченных властью людей законно ненавидеть, но скорее стоит пожалеть...
Все «Записки украинского чиновника» — читайте здесь.
Ах, приёмные руководителей высшего звена! Именно туда вы стремитесь со своими проблемами и заботами. Именно там волком глядят друг на друга коллеги, призванные работать в единой команде, спаянной доверием и оптимизмом. Потому что все стараются дорваться до тела министра или его заместителей, но нет, не душевного расположения его или её они жаждут, но лишь державной визы или отмашки. Там же толкутся и разнообразные «бывшие», мечтающие возглавить хотя бы какой-нибудь мединститут в Коломые, чтобы не опуститься на социальное дно после смачного пинка с высокой должности.
В приёмных царствуют секретари.
И, кстати говоря, министры меняются, а секретари, обычно носящие гордое название «советник-помощник», — нет. Это отнюдь не любовницы или другие приживалки — тем найдут местечко в аппарате, пресс-службе или в ничего не значащей приёмной. У правильного секретаря есть все телефонные номера, она/он (но обычно — все же она) в курсе всех дел и постоянно отвечает на звонки, даже если звонят (только в приёмных понимаешь, за что чиновники ненавидят Интернет!) совершенно ненормальные люди, нашедшие на сайте первый попавшийся телефон.
Стандартный подобный звонок: «Здравствуйте! — Приемная ... Слушаю вас...— Я на днях освободился из мест заключения в Российской Федерации. Как мне подтвердить в Украине свою квалификацию? — Минуточку... Наберите, пожалуйста, 2127712 — там Подколодный Иван Петрович, специалист по этому вопросу вам всё объяснит». Проходит минута. «Привет, это снова я! — Здравствуйте, „Снова вы“. — Я звонил, но там никто не отвечает! — Только туда. Обязательно кто-нибудь ответит». И так целый день.
Выдержку, как вы понимаете, с такой работой необходимо иметь просто железную. Иначе все будут иметь вас, и вы долго не продержитесь.
Советник-помощник является последней преградой на пути в личный храм руководителя ведомства. Через повелительницу приёмной проходят все завизированные державной рукой документы — или почти все. Поэтому, если у вас плохие отношения с первой, второй (первого зама) и третьими (просто замов) приёмными, вы можете приготовиться к роли мебели в ведомстве.
Не только ваши, но и вельможные попытки проявить независимость и самостоятельность в отношениях с кадровыми бюрократами ни к чему не приведут.
Постоянный секретарь сэр Хамфри Эпплби по похожему поводу тревожно писал личному секретарю Бернарду Вулли:
«Советую вам принять во внимание следующее:
1. Относительно повышения уровня наших знаний: каким бы достойным и похвальным ни было это честолюбивое стремление, пожалуйста, не забывайте, что оно оборачивается глупостью, если рост знаний достигается ценой нашей власти.
2. Когда министр на деле берет бразды правления в собственные руки, дела не могут идти „достаточно хорошо“, ибо они могут идти только из рук вон плохо. Управлять министерством надлежит не министру, а мне, человеку, за спиной которого 25 лет специальной подготовки и практического опыта работы.
3. Если бы нашему министру было позволено самому управлять министерством, мы бы сейчас имели:
а) хаос;
б) нововведения;
в) публичные обсуждения;
г) внешний контроль.
4. Министр должен выполнять три основные функции:
а) нашего адвоката: он отстаивает интересы министерства в парламенте и доводит их до сознания общественности;
б) нашего человека в Вестминстере: он проталкивает наши решения в парламенте (NB. Наши, а не свои);
в) нашего кормильца: он добивается в кабинете выделения денег, необходимых нам для выполнения нашей работы.
Особо отметьте: в его функции не входит ознакомление с министерскими процедурами или с работой заведующих отделами, не говоря уж о старших клерках». (Джонатан Линн и Энтони Джей. «Да, господин министр!»).
Отсюда следует, что, возвращаясь из заграничных командировок, вы несете милые презенты именно в эти влиятельные ручки. Вы, конечно, никому и ничего не обязаны (а вы и правда так думаете?!), но приходя в мир приёмных, входящих и исходящих, совещаний и решений — обязаны сделать другое: выстроить систему отношений. Иначе на вас станут смотреть с жалостью, как на социального диссидента, или с брезгливостью, как на идиота.
В приёмных можно провести множество часов, поэтому ваша непосредственная задача — тренировать мышцы ягодиц и беречь ступни. Первое пригодится в любом случае, второе проистекает из того обстоятельства, что многие часы вы проведете в «многозначительном хождении» как по периметру Приёмной, так и по коридору, её предваряющему, если внутри скопится слишком много народу.
И, сразу отмечу, — не следует молча проклинать Большого Босса.
Дело не в отношении к вам — возможно, он бы и рад вас видеть, и пообщаться на отвлечённые темы, но он проводит до пятидесяти встреч в день и просматривает до тысячи документов. И больше всего на свете ему хочется не разговоров о политике или ваших общих планах реформ, а просто отлучиться по нужде. Поэтому даже у самого наилиберальнейшего демократа рано или поздно появится личная уборная. Хотя бы потому что путь в общую уборную пролегает через приёмную. А там уже собрались щёлкающие клювами стервятники. И вы — один из них!
«Когда же я выказал некоторое неудовольствие, сэр Хамфри объяснил, что министерству приходится ежедневно принимать множество важных решений и делать множество ответственных заявлений. Правда, затем он попытался обвести меня вокруг пальца.
— Впрочем, мы вполне могли бы сократить до минимума такого рода материалы и давать только то, что необходимо для выработки позиции по принципиальным, политическим вопросам.
Я сразу же раскусил его хитрость и категорически заявил, что буду принимать все решения и читать все соответствующие документы. В результате я отправился домой с пятью красными кейсами». (Джонатан Линн и Энтони Джей. «Да, господин министр!»).
В конце концов, министр прикажет сделать себе отдельный выход на улицу, даже если его кабинет находится высоко. Это конец политических советников как влиятельных личностей в ведомстве. Внизу министра ждёт верный личный водитель.
Но стоит иметь в виду, что если вы появитесь в Первой или Второй приёмной (третьи можно во внимание не принимать, как правило, их распорядительницы и хозяева малозначительны) в мятом или каком ещё неподобающем виде, об этом к обеду будут знать даже уборщицы и буфетчицы.
Если ваш кабинет располагается в простреливаемом от первой или второй приёмной диапазоне — лучше не опаздывать на работу без уважительной причины. Бывают, конечно, руководители-пофигисты, но как раз из-за их неорганизованности в кактусы попадете вы, а не они. У меня, к счастью, был иной случай — служба превыше всего, до полного выпадения кишечника на голову отраслевых профсоюзов. И хотя — не раз шепнем merci красавице и кубку — мой кабинет, как было сказано в предыдущей части, был ловко укрыт от державного надзора, я не забывал заглядывать в центры силы даже безо всякого дела. Иначе могут подумать, что вы умерли. И если о вас забыли в Первой и Второй приёмной, если вы, упаси господи, кого-то там обидели — мнение о том, что вы отошли в лучший мир, возможно, недалеко от истины.
Продолжение следует
*Акакий Герцен — чиновник для особых поручений в отставке. Вместо реального имени и фамилии автора мы преднамеренно поставили псевдоним. Сами понимаете — у человека впереди еще длинная жизнь, зачем ему лишние проблемы...
-1.thumb.jpg)
