Те, кто терпеть не могут популистов, любят приводить в пример Черчилля, как крайне честного перед избирателями политика. При этом всегда вспоминают его первую речь в качестве британского премьера. А именно вот эти слова: «Мне нечего предложить кроме крови, тяжкого труда, слёз и пота».
Глядя на украинских коллег великого британца, невозможно не удержаться от тягостного вздоха: ах, как жаль, что у нас нет своего Черчилля! Вот уж кто не обещал людям «покращення» уже сегодня!
Действительно, очень жаль. Особенно на фоне безудержного популизма любого украинского политика. Чего-чего, а честности в отношениях с избирателями им явно не хватает. Но есть пара нюансов.
Во-первых, Черчилль стал премьером не в результате победы на выборах (а первые же послевоенные выборы проиграл). Во-вторых, щедро проливая кровь, пот и слёзы, британцы могли всё-таки в итоге рассчитывать на победу (какой бы призрачной она ни казалась в
Кстати говоря, ближе всех к Черчиллю в плане честности подобрался Азаров, обещающий украинцам лопаты, грядки с капустой и призывающий «не скиглиты». Но социологи почему-то даже и не пытаются измерить его персональный рейтинг (Черчилля даже в самые черные для Британии дни поддерживало свыше 80% населения).
А во имя чего условный украинский Черчилль мог бы пообещать избирателям пусть не кровь, но пот, слёзы и тяжкий труд? Вариантов не много. Часть украинцев мечтает жить, «как в Европе», другая «как при советской власти». Но достаточно и тех, которые готовы выбрать любой из этих вариантов лишь бы жить не так, как сейчас.
Условному украинскому Черчиллю пришлось бы честно сказать избирателям, что «как при советской власти» они уже не будут жить никогда, даже в десятом приближении; а «жить, как в Европе» в лучшем случае смогут их дети, и причем уже в пенсионном возрасте. После этого условный украинский Черчилль с треском проиграл бы условному украинскому Чавесу, Бокассе или Мобуту Сесе Секо.
В России, кстати, этот вопрос решили проще: там избирателям объяснили, что они всю жизнь будут жить, как в России. И научили этим гордиться, презирая весь остальной «неправильный» мир. У нас такой номер, увы, не пройдет.