... У африканцев болевой порог ниже плинтуса. Однажды мы сдуру пожаловались на то, что не убрана взлетная полоса. Через минуту приехал открытый джип с пятью мордоворотами из военной полиции, вытащили на поле черного мальчишку, который аэродром подметал, и стали его дубасить автоматными прикладами. У меня от одного такого удара башка бы раскололась. Лупили его ровно три минуты, затем окровавленного бросили в канаву...
Убили?..
Нет. Через пять минут он поднялся, взял метлу и пошел работать. Вот так вот.
Нормально, поэтому все черные в бокс идут...
Наверное... Чай холодный будешь?
Буду, потом. Хочу немного побродить... оглядеться.
Поболтал с Борисом Яковлевичем Машкаренко. Замечательный человек. Авиамеханик старой закалки. Разъезжает по всему миру, чинит самолеты в каких-то авиакомпаниях. Хороший специалист, востребован в Африке, Южной Америке и Европе. Вечные командировки, дома бывает редко. Любит общаться с нашими художниками.
Мы приехали в село Костычи Баштанского района (Николаевская область). Ежегодный пленэр посвящен светлой памяти Михаила Владимировича Терновского николаевского писателя, публициста и путешественника. Он умер четыре года назад от тяжелой болезни. Вдова Лариса Анатольевна собирает в мае его друзей-художников и вывозит на три дня к себе в загородный дом. Частный пленэр дело хлопотное. Людей нужно привезти, разместить и накормить. Затем, через несколько месяцев, организовать выставку в городе. Ей помогают родственники и старые приятели покойного мужа. Борис Машкаренко и Михаил Терновский друзья с детского песочника.
***
Костычи древняя земля, глухой угол Николаевской области. Мобильное покрытие здесь слабое. Чтобы позвонить в город, нужно полкилометра взбираться на высокий холм или лезть на чердак двухэтажного дома. Местного телевидения тоже нет. На крышах деревенских хат спутниковые тарелки.
Все художники расползлись с этюдниками по окрестностям. Я не умею рисовать и потому бесцельно слоняюсь от одного к другому. Меня не прогоняют, позволяют стоять за спиной и наблюдать за чужой работой. Иногда лениво болтают. Диалоги бывают интересными.
***
... Он уже тогда был парень не промах. Приходит к Мартиросу Сарьяну защищать дипломную работу...
А что Церетели учился у Сарьяна?
Зураб Константинович окончил живописный факультет Тбилисской академии художеств. Не знаю, может быть, прадед у него что-то и читал когда-то, а может и нет. Однако диплом Церетели пришел защищать именно к нему...
Сарьян его выгнал с защиты?!
Да нет, не выгнал. Просто отправил переделать работу. Он, оказывается, принес Мартиросу Сарьяну картину «под Мартироса Сарьяна», надеясь отделаться легкой кровью. Не получилось. Прадед заметил лукавство... Он не любил нецельных натур...
А Церетели?..
А что Церетели. Взял работу и ушел. Потом у кого-то другого защитился. Иди уже, мне тут закончить надо...
Аня Сарьян правнучка легендарного Мартироса Сарьяна. Выросла в доме художника. Много училась и много работала. Был несколько раз у нее на выставках. Нежные акварели и скупое, «мужское» масло. Ничего лишнего. Вот и сейчас расположилась в старой хате у окна, заканчивает натюрморт с ирисами. Нет беспомощной тональной растяжки. Цвет и свет подбираются с первого раза, как надо. Это все дорогого стоит. Не зря музеи покупают ее картины. У нас в Верещагинском тоже есть несколько работ Ани Сарьян.
***
Костычи длинное село. Дома разбросаны на несколько километров вдоль берега Ингула. Одна дорога, одна центральная улица. Здесь местная ойкумена началась с эпохи поздней бронзы. В
Сейчас рыбы в реке почти нет, зато есть бескрайние луга, которые тянутся к Христофоровке и далее. Раздолье для коров, а коровы здесь... особенные. Каждое утро сельское стадо переплывает Ингул и пасется на зеленом острове. Вечером животные возвращаются домой и... опять коллективный «заплыв» на 150 метров. В полдень на дойку хозяйки добираются к своим кормилицам с ведрами на лодках.
Не всякая корова мечтает плавать каждый день. Животные, купленные в других селах, поначалу отказываются лезть в воду, но... срабатывает стадный инстинкт и рогатые пловцы единым пелетоном ныряют в реку...
***
Учись, как нужно трудиться. Прямо посредине дороги поставил этюдник Миша Кузьминых. Вокруг него столпился местный народ из соседних хат. Это дети. Девчонки в застиранных платьях, пацаны в рваных кроссовках. Стоят за спиной и наблюдают. На холсте появляется деревенская хата, желтый горизонт и белые кусты сирени. Зеленых тонов мало, пейзаж получился совсем зимний.
Дядя Миша, а мне можно порисовать? Маленькая девочка тянется к мастихину.
Конечно, Маричка, тебе все можно...
А мне?
И тебе, Коля, можно. Давайте, красок вам еще надавлю.
Детвора вооружилась кистями и вносит свои коррективы в почти готовый этюд.
Вот, дружище, отходит Мишка в сторону и закуривает, на чужую работу можно смотреть вечно. Пошли к реке. Скоро коровы поплывут...
Через сорок минут мы вернулись. Дети славно поработали, стоят виноватые. От готового этюда ничего не осталось. На весь холст одно разноцветное пятно.
Ничего, ничего... Сейчас немножко подправим и будет замечательная картина.
Выдавливает на палитру краски и пальцами делает несколько мазков. Все возвращается на место: перистые облака, вечернее небо и линия реки у горизонта. Еще несколько точек мизинцем ожила прежняя сирень. Мазок открытой подушкой большого пальца реанимировалась сельская дорога, жест тыльной стороной ладони ушла черная тень с деревенской хаты. Пейзаж обрел новую жизнь.
Вот и все. Потрепал по голове помощников. Приходите завтра, будем красить новую картинку.
Пошли, трогаю его за рукав, Лариса звала на ужин
Михаил Кузьминых художник, которого любят в Костычах все дети. Он им, действительно, позволяет всё. Много лет учился и много лет учил других. Года три назад на праздновании Дня художника николаевские живописцы выставили прямо на проспекте Ленина громадный холст. Каждый желающий мог подойти и начать рисовать СВОЮ картину. В результате коллективного творчества получилась полная белиберда. Мэтры морщили лбы и пытались что-то сделать из всей этой мазни. Думали и спорили до тех пор, пока не пришел Мишка и тремя волшебными движениями создал пейзаж перспективу проспекта Ленина и улицы Инженерной.
Такой вот интересный талант.
***
Если верить энциклопедии «История городов и сел Украинской СССР», Костычи появились на карте в 1768 году. Село заселили казаки-бурдюжники, которые разводили овец, выращивали хлеб и пополняли казачье ополчение в долгий период русско-турецких войн. Деревня несколько раз меняла свое название по фамилиям казацких старшин (Скортулино, Франково, Липское).
При советской власти здесь находилась центральная усадьба колхоза «Коммунар». Богатое хозяйство. На балансе 5000 гектаров пахотных земель, несколько животноводческих ферм, МТС, оросительные системы и проч. Население, по переписи 1981 года, 1023 человека. Деревенская школа переполнена детьми.
В начале мутных
По решению сельсовета пустующие строения и земли были переданы туркам-месхетинцам. Мусульманская община поначалу была бедна. Дети и взрослые голодали. Однако постепенно жизнь наладилась. Трезвые сунниты возродили огородничество и овцеводство. Построили гектары теплиц. Первые овощи сегодня отвозят в Одессу. Во дворах появились грузовики и внедорожники. Теперь украинские аборигены приходят к ним проситься на работу.
***
Почему они все одинаково толстые?.. Диета такая?.. Молдаванов кивнул в сторону женщин, которые вышли встречать коров.
Какая диета? Беременные все. Хотят получить пособие на ребенка. Это у них любимый способ заработка. Дай посмотрю, что накрасил. Кузьминых повернул к себе холст.
По дороге домой встретили Диму Молдаванова. Знаменитый николаевский примитивист расположился у заброшенной хаты и нарисовал классное дерево. На ветке сказочная птица. Все по закону жанра. Минимальное смешение красок, пятна, линии и грамотная перспектива.
Работать в примитиве редкий дар. Месяц назад зашел на какой-то арт-сайт, где высоколобые критики назвали шесть «настоящих» художников примитивистов на Земле. В этом списке: три греческих фамилии, один англичанин, один грузин (Пиросмани) и... наш родной Дима Молдаванов.
Дима сумел сохранить в своей душе Ребенка. На пятом десятке лет он продолжает по-детски рефлексировать и как младенец хранит прошлую память поколений. В его картинах мало фольклора и много модернистских тем. Он больше европеец в искусстве. В работах нет древних украинских мотивов, нет перепевов с казака Мамая, нет писанок и рушниковой этнографии. В общем, настоящий городской примитив.
А как они сумели в один день все забеременеть? Не может успокоиться Молдаванов. Это сильно фантастично...
Собирайся быстро, дитё неразумное, злится Мишка. Нас за столом ждут.
Дима складывает кисти и зонт.
Понимаешь, мой друг, продолжает нервничать Кузьминых, зимой тут ночи длинные, заняться нечем, вот они и занимаются тем, что у них хорошо получается...
***
В начале
Соседи смотрели на него, как на умалишенного. Терновский существовал в селе отдельно и... как-то неправильно. Покупал у всех бесполезные (древние) каменные поилки для коров, гигантские жернова и гранитные силосные давилки. Разместил все это среди непривычных цветов и деревьев. Получился «японский» ландшафт.
Местные хозяйки смотрели, как Терновский благоустраивает общую улицу, пожимали плечами. Новый сосед был бесконфликтным человеком и совершал множество непонятных поступков.
В начале
В Костычах бывали многие писатели и поэты. Сергей Галушкин написал здесь «Николаевский детектив», Михаил Терновский работал над «Историями Николаевского яхт-клуба» и путевыми заметками «Под парусами Икара в Америку и обратно». По итогам художественных пленэров обычно устраивались выставки в городском муниципальном зале.
Костычевский дом писателя вскоре стал походить на знаменитую «Волошинскую дачу» в Крыму, однако его внезапная смерть превратила эти пленэры в памятные.
***
Мы опоздали на ужин. Все собрались за столом, тихо болтают и терпеливо нас ждут. У восточной стены дома стоят готовые работы. Этюды Валентина Меркулова, Инны Мяло, Юры Дзинтарса, Саши Ипатьева, Вадима Пустыльника, Володи Карпенко, Лени Ященко и Анны Сарьян. Коля Розин сделал хорошую роспись верандной ниши, карандашные портреты Тараса Завирюхи прикреплены к картону. Кузьминых и Молдаванов присоединяют свои работы к общему вернисажу.
Костычи самое «рисованное» село в Николаевской области. За все годы пленэров написано около 600 различных пейзажей, портретов, этюдов и... есть даже несколько картин. Работы хорошо покупаются, многие уходят в частные коллекции за рубеж. Частный пленэр обрел свою биографию. Почти всегда здесь бывают друзья покойного Михаила Терновского известная в городе издатель Ирина Гудым и тележурналист Инга Хоржевская (Савицкая). Приезжают гости из Киева, США и Западной Европы.
***
Традиция благотворительных пленэров плохо приживается на Украине. Весь Интернет завален объявлениями, в которых молодых художников приглашают поработать в Крым и Закарпатье. Называются фантастические суммы за проживание. Начинающие николаевские художники вынуждены частным образом ездить на природу. Многие облюбовали живописные места в селах Первомайского района Курипчино и Грушевка, многие привыкли ездить в Трикраты.
Сегодня глухое николаевское село Костычи оживает. Вокруг полно «мертвых» деревень, а здесь все движется. Возвращаются люди, ремонтируют старые хаты, заводят подсобные хозяйства, рожают детей. Каждый год сюда приезжают наши художники, чтобы делать этот мир еще лучше.