Социалистка Валентина Семенюк-Самсоненко — народный депутат Украины четырех созывов, с апреля 2005 года по январь 2009 года возглавляла Фонд госимущества Украины. Об инвентаризации, интеллектуальной собственности, последствиях приватизации и госимуществе Украины в целом она рассказала в эксклюзивном интервью «Фразе».
Валентина Петровна, до 2005 года в Украине не было реестра госимущества...
...И после вступления в должность руководителя ФГИ мне пришлось создавать электронную систему учета, причем, делать ее как по территориальному принципу, так и по отраслевому. Также была сделана серверная система и электронные базы данных, замкнутые на каждом министерстве и ведомстве. Кроме всего, методику проведения инвентаризации коммунальной собственности я отправила на ОГА. Инвентаризацию мы проводили в течение 7 месяцев, было так, что с работы уходили в 4 утра, а приходили на 7 утра. Сотрудники были сплоченные, тем более, тогда еще стоял вопрос о ликвидации ФГИ — представители «помаранчевого» Кабмина планировали сделать Фонд филиалом Министерства финансов. Мне приходилось отбивать эту реформу...
Инвентаризировав госимущество и проанализировав последствия приватизации, я выяснила, что после приватизации 50 тысяч (49%) предприятий остановили свою работу! Это происходило в период с1994 года по 2005 год: до 2000 года через ваучерную приватизацию, а с
В 2005 году Соцпартия была в «оранжевой» коалиции.
Тем не менее, мы даже в этой либеральной коалиции оставались на своих идеологических позициях — требовали пересчитать оставшееся госимущество, принять программу управления, закон о реприватизации, закон о праве коммунальной собственности, об управлении объектами госсобственности. И то, что нам удалось провести инвентаризацию госимущества и добиться принятия закона об управлении — это победа. Потому, что после «оранжевой» революции только мы остались на заявленных позициях.
А лидеры Майдана ведь обещали, что всё вернут в собственность народу.
Вот именно, обещали, но потом передо мной складывали стопки бумаг по предприятиям: мол, это у Пинчука забери, а Коломойскому отдай... А что, один другого не стоит? Мне важно, чтобы предприятие работало, а если приватизация прошла незаконно или с нарушениями, то все нужно делать на основании закона! И мы предложили принять такие законы. Но тогда Кабмин Тимошенко вынес официальное решение не поддерживать, и, соответственно, в сессионном зале ни БЮТ, ни «Наша Украина» за это не проголосовали. При встрече с Ющенко и Тимошенко я спросила: вы же на Майдане говорили одно, а сейчас делаете другое, где же соблюдение слова? А мне в ответ: Семенюк, ты портишь имидж государства, потому что хочешь забрать имущество! Я говорю: подождите, 50 тысяч заводов остановились, государство потеряло налоги, а люди — работу. Что дала эта приватизация? Молчат.
То есть, аргументировать предъявленную вам «порчу имиджа» они не смогли?
Нет. Мне как-то в Англии приходилось встречаться с Маргарет Тетчер. Говорю ей, мол, у вас есть законы об управлении муниципальной собственностью, об общественном имуществе, реприватизации, национализации — всё это принято при вас! Вы портите имидж государства? Она отвечает: «Знаете, когда мы продали железную дорогу — поднялась стоимость билетов, сократилось количество работающих, железнодорожный транспорт начал плохо функционировать. Поступления в бюджет снизились. Вот мы приняли закон о национализации и возвратили железную дорогу назад. Имидж страны портится тогда, когда предприятия работают плохо».
Кстати, в Украине тоже стоит вопрос о приватизации «Укрзализныци»...
Неизбежно подорожают билеты! Будут «по куску» всё делить. Вот тогда люди и прочувствуют на себе. У нас ведь как — хотят жить, как при социализме, а голосуют за капиталистов! Люди взяли на себя ответственность на этих выборах — и пусть не думают, что только политики за все отвечают!
Получается, Ющенко и Тимошенко откровенно не были заинтересованы в восстановлении работы предприятий?
Конечно, не заинтересованы! Я предлагала им такую программу, где всё было расписано до мелочей! Но ее тоже не приняли. А знаете, что мне Ющенко тогда сказал? «Вы что, хотите сделать социализм?! Моя Катя уже доложила в Лондоне, что капитализм построен, и ему альтернативы нет!»
Тем не менее, перед очередными парламентскими выборами они снова без стеснения начали рассказывать о реприватизации. Мол, всё вернем! Знаете, в 2007 году я могла выйти из Соцпартии, мне это предлагали... Но я выдержала и рейдерские атаки на себя, и психологическое давление, и угрозы... Знаю точно: у нас не такой капитализм, как во многих странах. У нас — период средневековья, дикий капитализм! И альтернатива всему этому должна быть в левом движении. Поверьте, для меня, социалистки, руководить ФГИ при либеральном президенте и правительстве было нелегко...
Фактически, приватизация стала способом уничтожения экономики страны?
Я все время привожу такой пример (не называя фамилии). Помните, во время президентской кампании 2010 года один политик (Сергей Тигипко — авт.) рассказывал: мол, я получил Орден Почетного легиона из рук президента Франции? Связываюсь со знакомыми во Франции, спрашиваю, что написано на том ордене? А мне говорят: «За вклад в экономику Франции»! Представьте себе: когда этот политик в 2001 году впервые пришел в правительство, французская компания «Лафарж» приватизировала Балаклейский цементный завод (Харьковская область). Там производился известный на весь мир цемент марки «900», используемый на ВПК, в космической и химической отраслях. Завод остановил работу, людей выбросили на улицу... Зато «Лафарж» подняла цену на продукцию в 12 раз и в 8 раз нарастила мощность своего производства! А украинский политик получил за это орден Почетного легиона. Помню, тогда при Верховной Раде была создана специальная следственная комиссия, но она так ничего и не выяснила. Вот вам типичный пример, как уничтожались предприятия, которые были конкурентоспособными на внешнем рынке.
Уничтожение подобных предприятий повлекло депрессивность ряда регионов Украины...
Еще пример. В Одесской области есть предприятие, выпускающее вино. Владелец — олигарх. Но у этого олигарха есть конкурент — аналогичное предприятие в Закарпатье. Он покупает его, останавливает, поскольку ему более выгодно заниматься бизнесом в Одессе. Вот так в результате приватизации многие области стали депрессивными регионами — ни работы, ни зарплат, ни, соответственно, поступлений в бюджет. Люди уезжают в поисках заработка. К сожалению, это уже проблема большинства областей Украины.
В Украине существует и проблема с интеллектуальной собственностью, а именно: известные бренды работают на экономику чужих стран. Как с этим бороться?
В Украине вся приватизация была проведена без учета стоимости брендов и интеллектуальной собственности. Бренды зарегистрированы на отдельных физических лиц довольно странным образом, а деньги идут не в бюджет Украины, а в другие страны. В бытность главой ФГИ в феврале 2008 года я подписывала соглашение с республиками бывшего СССР. Тогда была четкая договоренность, что вся интеллектуальная собственность остается за конкретной страной. Владимир Путин в России сделал очень правильно — решением Конституционного суда он закрепил эту собственность за государством. Среди стран СНГ мы — единственные, кто не получает денег в бюджет за использование брендов! Когда после подписания соглашения я делала доклад на заседании Совета национальной безопасности, должен был выйти соответствующий указ президента Украины. Но он не вышел. Почему? Наверное, потому, что идет борьба за предприятия... И как только я заявила, что приватизация проведена без учета интеллектуальной собственности, а это — недопустимо, сразу стал вопрос о моем отстранении.
Сколько всего брендов подпадает под категорию интеллектуальной собственности?
По моим расчетам на 1 января 2008 года в эту категорию подпадали около 10 тысяч брендов — это продукты питания, виноделия, ликеро-водочные изделия и многое другое. За интеллектуальную собственность из Украины «уплывают» миллиарды долларов.
А интеллектуальная собственность приватизированных объектов?
Есть и такое. Например, приватизировали Черноморский судостроительный завод, продали недостроенный корабль, при этом службой безопасности даже не была изъята техническая документация! Тогда СНБО руководил Петр Порошенко — он и помогал мне изымать документацию. Делая инвентаризацию, я увидела, что вся документация по разработке военных предприятий «рассекречена»! Пришлось изымать с подключением силовых структур — это ведь не только интеллектуальная собственность, но и система безопасности страны. Когда производятся такие военные корабли, техдокументация должна быть объектом охраны!
Сегодня имеет место «водная» борьба — на предприятиях по производству минеральных вод ТМ «Моршинская» и ТМ «Миргородская» сложилась конфликтная ситуация...
Бренды этих предприятий зарегистрированы на чужих людей: и «Миргородская», и «Моршинская» были приватизированы без учета интеллектуальной собственности. Эти бренды должны были быть зафиксированы как объекты госсобственности.
Руководство этих предприятий обвиняют в неуплате налогов.
Это — борьба акционеров! За бренд ведь надо платить с первого дня после приватизации завода! И в этой ситуации налоговая администрация правильно поднимает вопрос. В России за одну этикетку «Советского шампанского» 0,7 копеек перечисляется в бюджет...
Чем все закончится для ТМ «Миргородская» и «Моршинская»?
Знаете, многое зависит от того, насколько налоговики смогут четко сработать по доказательному вопросу. А именно, доказать, что государство теряет налоги. Главное, чтобы акционеры не «засевали» судей для вынесения решения не в интересах Украины. Владельцы этих двух предприятий проживают в Тбилиси и Лондоне (Бадри Патаркацишвили и Борис Березовский — авт.). Поэтому налоговикам нужно не только разобраться с неуплатой налогов, но и предпринять все меры, чтобы из-за спора акционеров эти предприятия не остановились. Когда идет борьба акционеров по определенному объекту, то в первую очередь теряет трудовой коллектив и государство.
Остановились два ферросплавных завода — Запорожский и Стахановский. Их контролирует группа «Приват» Коломойского. Действительно ли причиной остановки этих предприятий является дорогая электроэнергия?
Это крупнейшие отечественные производители ферросплавов. Цена на электроэнергию с 2011 года выросла на 76%, в то время как цены ферросплавов на мировом рынке снизились на 20%. Думаю, это борьба акционеров — тех, кто продает энергетику и тех, кто производит металл. В любом случае, спор из-за тарифов на электроэнергию не должен стать предметом остановки предприятия. Государству нужно ставить вопрос о сохранении таких заводов и быть мерилом в подобных ситуациях.
А их могут просто готовить к продаже?
Знаете, на первичном рынке государство имеет контроль, а на вторичном рынке это уже решает собственник. Наиболее, чего не хотелось бы — продажи этих металлургических заводов с целью уничтожения конкурентов на внешнем рынке.
За последние 4 года, когда вы уже не являетесь главой ФГИ, много было приватизировано?
Конечно! Продали почти все облэнерго и облгазы. Моя же принципиальная позиция была в том, чтобы такие предприятия не продавались, потому что, фактически, это приватизация кассовых аппаратов и рубильников. Почему? Потому, что атомные электростанции как были государственными, так и остались — в соответствии с законодательствами и нормами МАГАТЭ они запрещены к приватизации. У нас же получается теперь так: облэнерго — посредник между государством и людьми.
А посредник всегда себе «накручивает»...
Например, возьмем «Житомироблэнерго» — это предприятие входило в перечень первых объектов, которые приватизировались. До приватизации люди платили 4 копейки за киловатт электроэнергии, после приватизации — 16 копеек. А после выборов 2002 года (кое-кто потратился на избирательную гонку!) люди начали платить 21 копейку. И так по нарастающей — сейчас платят около 40 копеек. А для промышленных предприятий — 1 грн 20 коп-1 грн 30 коп. Не будешь платить — отключим! То есть, после приватизации энергетики все легло на плечи потребителей!
Наиболее меня поразила информация, которую я услышала недавно по одному из центральных телеканалов: за неуплату использованной электроэнергии собственник «Киевоблэнерго» ставит вопрос об отключении Чернобыльской атомной электростанции от потребления! Но вопрос ведь экологический! Если завтра ЧАЭС отключат, что получится? Чернобыль-2! Кто будет отвечать? Тот, кто управляет облэнерго и при этом находится за границей? Государство отдало какому-то дяде облэнерго: что это за «круги» и кому они выгодны?
Получается, у государства, фактически, нет никакого механизма влияния?
До 1991 года у нас была 100%-ная государственная монополия. Сейчас у нас 83% — монополия собственников. То есть, лишь 17% общественной собственности. Для сравнения: в США общественной собственности 41%, во Франции — 38%. Как и на кого наше государство может влиять в этой ситуации? Нет механизма! Сегодня у нас 7 млн. человек работают в интересах экономик других стран! А владельцы «заводов-домов-пароходов» в основном живут за пределами Украины, прилетая сюда лишь «порулить», «срубить бабло» и вывезти через оффшор. Во многих странах мира предприятия-монополисты принадлежат государству, что стратегически важно для обеспечения экономической безопасности. У нас же далеко не так!
И какой выход?
Главное сегодня нам, общественным организациям, взять под контроль выполнение программ теми политиками, которые пришли во власть под социалистическими лозунгами, а, фактически, ради собственного обогащения. Я являюсь первым заместителем Национального Совета женщин Украины и председателем Союза женщин «За будущее детей». Мы эти вопросы поднимаем — ведь наше будущее в наших руках!
Нынешний глава ФГИ Александр Рябченко недавно заявил, что возможность приватизации «Нафтогаза» исключается. А может ли быть иначе?
В нашей стране все может быть. Слава Богу, на сегодня «Нафтогаз» еще не исключен из перечня предприятий, запрещенных к приватизации. Хотя на стоимости ГТС кто-то немало зарабатывает. По проведенной мною инвентаризации её стоимость составила 24,9 млрд. грн. А после моего отстранения цифру сократили в 2,5 раза, оценив в 9 млрд. грн. Стоит заметить, что от стоимости трубы зависит и количество поступлений в бюджет за транспортировку...
За 8 месяцев текущего года ФГИ «наколядовало» от приватизации 6,7 млрд. грн. На чем колядовали?
На всем. Мне только интересно: чем будем наполнять бюджет, если на 100% продадим объекты? У нас уже период, как говорится, «Хватит, батьку, торговать, уже нечем сдачу давать!» А сейчас еще стоит и вопрос продажи земли... То, что наши деды-прадеды в Великую Отечественную не дали захватить, пытаются оформить через механизм приватизации! Мне часто говорят, мол, была на такой должности, могла стать миллиардером и жить, припеваючи... Знаете, у меня есть моя моральная ответственность и это — в первую очередь. Я до последнего буду бороться, чтобы не допустить грабительской распродажи земли! Потому, что на сегодня самое ценное, что у нас есть — это земля. Она дана нам Богом, а нарушать божьи заветы нельзя...
