В поход «на Лукича»

— Серега, нам тебя Бог послал!

Передо мной стоят Вася и Дима — два замечательных николаевских художника. Стоят уже нетвердо, но пьяного акцента еще нет.

— Пошли, мы в обкоме затарились.

Полиэтиленовый пакет призывно звякнул бутылками.

— Портвейн… три семерки… не хухры-мухры, настоящий…

— Куда пошли?

— На Лукича пошли… У нас сегодня всенощная…

20 апреля 1989 года. Вся страна готовится отметить 119-летнюю годовщину со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Обновляется монументальная наглядность Николаева. Выцветшие на южном солнце портреты вождей заменяются копиями. «Освежаются» не только стилизованные изображения Ленина, но и портреты членов политбюро ЦК КПСС, а также все партийные лозунги и призывы на фасадах городских зданий.

У художников горячая пора. Из отделов пропаганды обкома, горкома и райкомов сыпятся заказы на портреты партийных вождей. Денег не жалеют. Профиль Ильича размером 4 х 3,5 метра стоит 250 рублей (без материалов), монументальный Горбачев — 280, остальные — по 200. Эта финансовая путина на жаргоне николаевских живописцев называлась «пойти на Лукича».

В 1989-м «портретисты» стали наглыми. Они начали требовать от заказчиков не просто деньги, а их реальное наполнение. Борьба с пьянством в стране достигла апогея. С прилавков исчезло всё спиртное. Партийные секретари сначала делали круглые глаза, затем морщились и… звонили на торговые базы, где художники получали в счет заказа запретный алкоголь.

— Пацаны, а сколько у вас?
— Семь снарядов по ноль семь…
— Пять литров?!
— Ну да, на ночь хватит…
— А задание?
— Шо там, Вася? — Вася роется в карманах и вытаскивает мятый бланк наряда. Щурится пьяными глазами. — Два Лукича и один Мишка. Ерунда, пошли, Серега, расскажешь про корабли, которые бороздят Большой театр, а то скучно…

Пять литров канцерогенного портвейна на двоих пьяных художников?! Любопытно. Им нужно утром сдать заказ: два портрета Владимира Ильича Ленина размером 4,5 х 4,5 метра и гигантское панно с Михаилом Сергеевичем Горбачевым — 5,6 х 4,2 метров. Мужики плохо стоят на ногах, и в глазах нет резкости. Интересно, что они наработают в таком состоянии?..

— Ну, давай, решай…
— Какая работа?! Вы ж пьяные оба…
— Не боись, — широкий жест рукой, — талант портвейном не загубишь. Пошли…

— Ладно, — оглядываюсь по сторонам. —  В комбинат?

— Не-е, в комбинате Жора всё занял… У него завтра обком вождей принимает… В интернат пойдем.

Спортинтернат на улице Чигрина. Подвал, приспособленный под бомбоубежище. На полу белеют три гигантских холста, натянутых на подрамники. Одинокая лампочка тускло дает перспективу пространства. М-да, сурово, 40 ватт — свет для декора. В углу перевернутая тумбочка и панцирная кровать без матраца.

—  Щас всё наладится. 

Дима расстелил «Южную правду», быстро нарезал колбасу. Хлопок полиэтиленовой пробки и черная жидкость льется в граненные стаканы.
 

— Ну, за Лукича. — Вася вздыхает и медленно пьет. — Сколько ему стукнуло? — Занюхал хлебом.
— Сто девятнадцать. — Ядовитый портвейн, минуя пищевод, попал сразу в желудок. Стало тепло.
— Совсем взрослый. Давайте, еще по одной и загрунтуем… 

Идея монументальной пропаганды возникла еще при жизни Ленина. Мысль о целенаправленном воздействии на людей через скульптурные и живописные изображения посетила сначала Надежду Константиновну Крупскую, которая поделилась своими соображениями с наркомом просвещения Анатолием Луначарским. Именно Луначарский инициировал принятие 12 апреля 1918 года правительственного декрета «О памятниках республики».

По этому закону главными героями наглядной агитации становились легендарные революционеры, которые должны были вдохновлять соотечественников в борьбе за утверждение нового строя жизни.

Образ Ленина в советской живописи и скульптуре никогда не был статичным. Он трансформировался в течение всего советского периода. Менялся статус вождя в системе идеологии и воспитания. На первый план выходили разные его качества.

Поначалу, когда канон еще не сложился, был востребован образ «живого» Ильича, такого, каким его знали современники. Однако 26 января 1924 года, сразу после смерти вождя, вышло постановление II съезда советов СССР «О сооружении памятников В. И. Ленину», с которого и началась мемориализация страны.

Технология  тиражирования живописных и скульптурных изображений в конце двадцатых годов не была отлажена, конвейер частенько буксовал. Провинциальным художникам не хватало мастерства, поэтому образ «Ленина-вождя» обретал на местах этническую харизму. В Уфе Ленин был башкиром, в Якутске — якутом, в Саранске — мордвином, а в Казани — татарином. Хрестоматийный памятник появился в 1929 году на центральной площади Улан-Удэ. Здесь под кожей верхнего века у вождя четко просматривался монгольский эпикантус.

— Серега, не спи, в горле пересохло… не работается. Наливай уже… 

Вася и Дима разболтали в жестяном ведре белила и принялись грунтовать холст. Работают быстро. Через десять минут три белоснежных квадрата остаются сохнуть на бетонном полу.

— Вот и гарнесенько. — Дима отхлебнул из стакана. — Слушай, Серега, а кто придумал обратную перспективу Лукичу?
— Кустодиев…
— Борис Михайлович?! Во нормально! — Дима возбужден. — Я пять лет батрачил в мастерской у Майи Владимировны Семеновой — ученицы Кустодиева. Слышь, Вася, мир тесен! Мы сегодня Лукича по его иконе лепим, правда, Серега?
— Ну да, именно Кустодиев предложил тот образ Ленина, который стал каноном для тиражирования. —  Лампочка замигала и погасла. В подвале -  кромешная тьма.
— Пойди к коменданту, возьми запасную. — Вася поставил стакан и чиркнул зажигалкой. — Не боись, Серега, щас наладим.

Кусок ветоши на тарелке с подсолнечным маслом — импровизированный светильник. Дима пошел к вахтеру.
— Кустодиев тоже ходил «на Лукича»? — Прикурил сигарету.
— Нет, не ходил. Тогда не было еще такого цинизма. Московский комитет популяризации художественных изданий заказал ему четыре рисунка: «Ленин, пишущий за столом», «Ленин принимающий парад на трибуне», «Ленин в окружении пролетарских эмблем» и «Ленин с Гербертом Уэллсом». Образ получился настолько удачным, что комитет настоятельно рекомендовал его к распространению на всей шестой части суши. Так что, пацаны, вы пользуетесь изобретением Кустодиева.

Пришел Дима с лампой, появился свет.
— Так, быстро наливай и поехали, а то к утру не высохнет…
— Не суетись, калорифер включим.

Раскрыли ведра с пентафталевой краской и бутылку растворителя, тщательно перемешали.
— Всё, вперед, цигель, цигель… —  Вася взял ведро и направился к дальней стороне холста.
— Мужики, а где ваши кисти?
— ?.. — У художников в глазах неподдельная оторопь. — Какие кисти?
— Которыми пишут.
— А-а, ты про это. — Дима повернулся и вытащил из кучи грязной ветоши обыкновенный веник для пола. — Вот, самая гениальная кисть, не колонковая, конечно, но… для Лукича в самый раз. — Окунул веник в ведро.
— Мужики, вы совсем пьяные, — теперь я уже ничего не понимаю. – А как же  эскиз, портретная сетка?..
— Ты что, парень, с дуба рухнул? Какая портретная сетка?! Нетленный образ вот здесь. — Дима ткнул себя в левую сторону груди. — Тут портретная сетка! Налей, лучше, умник…

Никто точно не знает, сколько во всем мире установлено памятников Владимиру Ильичу Ленину. В 2010 году, на сто сорокалетнюю годовщину вождя, блоггеры в Сети принялись считать монументы. Итоговые цифры впечатлили. В России оказалось 4377 памятников, в Украине — 1484, в Белоруссии — 266, в Казахстане — 238, в бывших республиках Закавказья и Средней Азии — 197, в Прибалтике — 176, в Молдове — 57 и в дальнем зарубежье — 205 памятников.

Эти цифры лукавы. Я не уверен, что кто-то посчитал гипсовый памятник кудрявому мальчику  возле дворового фонтана на Старопортофранковской в Одессе. Не уверен, что вспомнили четыре обшарпанных фигуры вождя на стадионе велосипедного завода в Новосибирске, и, конечно, в список точно не вошла бетонная голова Ильича на территории бондарной фабрики в городе Осташков Тверской области.

В Николаеве с памятниками Ильичу случилась печальная история. Замечательный монумент адмирала Алексея Самуиловича Грейга, которому город обязан своим существованием, был разрушен.

Эту сложную скульптурную композицию установили в 1873 году на пересечении Адмиральской и Соборной улиц. Авторами работы выступили легендарные художники: М. О. Микешин и А. М. Опекушин. Получился целый архитектурный ансамбль: якорные цепи, пушки с турецких кораблей, замечательные фонари и бронзовая  фигура адмирала.

Деньги на возведение памятника честно собирались по подписке моряками и жителями Николаева. В 1922-м монумент снесли, а на его место поставили памятник вождю революции. Плиты с надписями были сброшены в Ингул, якоря и трофейные пушки переданы в Историко-археологический музей.

Однако, маленькая фигура Ленина никак не вязалась с огромным постаментом, и пьедестал пришлось уменьшать. Но и это не помогло. Крошечный вождь выглядел оловянным солдатиком на громадной скале. Монумент пришлось демонтировать, а статую передать в город Первомайск.

Cовременный памятник  Ленину в Николаеве был установлен в 1957 году. Скульптор Шота Микотадзе расположил шестиметровую статую вождя на постаменте высотою восемь метров. Архитекторы А. К. Марочинский и В. И. Добровольская развернули фигуру Ильича спиною к лиману и лицом к городу, что символично подчеркнуло интровертный менталитет городской общины.

В Одессе, наоборот, все памятники устанавливают лицом к воде. Ришелье, Екатерина II и Ленин здесь смотрят за водный горизонт, подчеркивая открытость города всему миру…

— Вот и чудненько. — Вася отошел на три шага и посмотрел на работу.
— Дай больше тени на глаз, а то опять злой получится.

Художники справились с работой за сорок минут. Оказывается веником можно быстро рисовать портреты. Монументальный Ильич получился добрым и созерцательным, а Горбачев без родимого пятна вышел красивым.

— Мужики, а как же соцреализм? Где родимое пятно у коммуниста?
— Родимое пятно?.. — Вася почесал затылок. — Нельзя родимое пятно…
— Почему?
— Не по канону. В прошлом году пацанов заставили переделывать. 

Старенький транзисторный приемник на стене отбил гимн и время. Шесть часов утра, первые новости. Художники включили калорифер и стали убирать подвал. Грязные тряпки, веники, банки из-под краски сложили в мешок, туда же отправили пустые бутылки. Огляделись по сторонам и… замерли.

Взволнованный голос дикторши из динамика доложил: «Сегодня ночью в районном центре Червоноармейск Житомирской области, неизвестными лицами был варварски разрушен памятник Владимиру Ильичу Ленину. Вандалы свалили гипсовую статую с постамента и разбили ее на мелкие куски. По факту циничного вандализма, передает наш корреспондент, прокуратурой Червоноармейска возбуждено уголовное дело. Ведется следствие…»

***

Стихийный крестовый поход против памятников монументальной ленинианы начался под занавес перестройки. В начале 90-х коммунистическому мемориальному пространству был нанесен невосполнимый ущерб. Особенно много пострадало памятников на Западной Украине.
Монументы вождю разрушали не только люди. В глухих селах ленинские бюсты из недолговечного гипса «добивали» дожди и ветровая эрозия. Если в областных центрах статуи еще как-то реставрировались за счет местных бюджетов, то в нищих деревнях никто не хотел заморачиваться мемориальной эстетикой прошлого. Полуразрушенные памятники тихо демонтировались местными советами.

Сейчас никто толком не знает, сколько скульптурных изображений вождя мирового пролетариата уничтожено. Во время социальных катаклизмов — революций и майданов — толпа сносит не просто растиражированные копии, а памятники монументального искусства. Недавно разгоряченные участники  киевского евромайдана свалила статую Ленина на Бессарабке.

Замечательный памятник Сергея Меркурова — лауреата нескольких государственных премий —  изготовили из восьмидесятитонного камня, добытого в Новоданиловском карьере Николаевской области. Монумент установили на площади им. Шевченко в первый послевоенный год, когда кругом была тотальная разруха.

Вождь на Бессарабке «пережил» ГКЧП, мутные девяностые годы, оранжевую революцию и «погиб» во время евромайдана. Мэр Харькова (почему именно Харькова?) Михаил Добкин начал сбор средств на восстановление разрушенного монумента. Это значит, что не у всех утрачен инстинкт самосохранения. Без памятников прошлого в будущее никого не пускают. Вот и большевики когда-то разрушали памятники...