В процессе алма-атинских беспорядков первой недели 2022 года среди тезисов «протестующих» боевиков, звучал (хоть и нечасто) лозунг «чемодан — вокзал — Россия», обращённый к восточно-славянским, «волжско»-немецким, татарским, польским, восточно-финским и чувашским жителям Республики Казахстан. Мол, перечисленные народы — не автохтонные для означенной Серединной Части Евразийской Степи. Да ещё, в придачу, — якобы потомки либо «завоевателей», либо «пособников завоевателей» их страны.
Являются ли украинцы-«схидняки» (а это почти треть восточнославянских обитателей Казахстана) и южно-великороссы (более половины «русичей» Республики) полновесными пришельцами на означенной территории?
По сути это лишь часть проблемы взаимоотношений восточных славян и кимако-кыпчаков или, ещё шире — индоевропейского и хунно-тюркского этнических массивов. Граница между ними, кстати, во времени — менялась. Изначально, до сер. V века до н.э. она проходила по Монгольскому Алтаю, затем «поворачивала» на Восточный Саян и упиралась в самодийско-кетско-эвенкийскую (уже тогда) тайгу. Территория будущего Казахстана в те времена именовалась Арьянам-Вайшья (Арийский Простор). Согласно «Гатам», древнейшей части «Авесты» (VII в. до н.э.).
С конца же 3 го столетия до н.э. началась экспансия хунно-тюрок в сторону Арьянам-Вайшьи. Автохтонное скифо-сарматское население либо (не без срьёзного сопротивления) вытеснялось, либо ассимилировалось. Сами же скифо-сарматы, в процессе собственного движения — как-экспансионистского, так и «отступленческого» — на запад смешивалось с восточно-финским, славянским и готским населением.
Самая предковая для восточного славянства археологическая общность — зарубинецкая культура кон. III в. до н.э. — I в. н.э. Она сформировалась, по мнению специалистов, из двух главных предшествующих компонентов:
1) Праславян (восточная группа венедов) — выходцев из ареала поздне-поморской к-ры.
2) Скифов-пахарей — потомков скифоидного средне-днепровского населения.
Мощный скифо-сарматский (северо-восточноиранский) лексический пласт обнаружен в восточно-славянских языках лингвистами, начиная с А. Соболевского. С работы последнего «Русские местные названия и язык скифов и сарматов» (1910 г.) эта проблема в языкознании дебютировала. Впоследствии к общепризнанным, ранее открытым лексическим «старо-иранизмам» (бог, топор, собака, хорошо, год, огонь, смерд, дом, степь, Дон, Днепр (Данапр), Днестр (Данастр), Сула, Артополот, Самара, Сура и т. д.) исследования ведущего ираниста 2-й пол. 20 го столетия В. Абаева и других языковедов вскрыли огромную «подводную часть айсберга» словарного фонда скифо-саков у нас. К примеру: слово, дело, вина, могила, жрец, вопить, вещать, жевать, хранить, чара, морда и множество иных. Восточно-иранского происхождения и ряд ранне-средневековых славянских племенных наименований: анты (в переводе с осетинского — «окраинные»), северяне, поляне (сполы), хорваты, бужане, сербы и др.
В данный перечень входит и сама Русь. Согласно О. Трубачёву данный этноним восходит к древне-арийскому ruksa — светлый. Это, однако, лингвистическое явление III — II тыс. до н. э. К скифской же эпохе данный термин существенно видоизменился. Древние арии свою главную водную артерию (Волгу) именовали (из-за оттенка её вод в тогдашнем нижнем течении) Светлой. В более поздней (северо-восточноиранской) интерпретации это звучало (в передаче Геродота) как Аракс. Многие же исследователи наш основной этноним (Русь) возводят к роксоланам, иные же (что вероятнее) — к аорсам.
Традиционное объяснение первого из перечисленных наименований как «светлые аланы» действительно некорректно. Все сарматы и так были русоволосыми. Напрашивается, однако, другое истолкование названия роксолан — «волжские аланы». И действительно, сформировалось данное сарматское объединение на юге Среднего и в Нижнем Поволжье. Что же касается аорсов, то это — «приволжцы» (если смотреть с востока). Они сложились как племенной союз в пространстве от Нижнего Заволжья и до Северного Приаралья. Сразу же после ухода (сер. 2 в. до н. э.) роксолан на запад, аорсы заняли их территорию.
Росии, этническое ядро аорсов, а после разгрома данного объединения аланами — самостоятельный этно-политический субъект Юга Восточной Европы, первоначально «волжане». Различные варяжские, балтские и финско-«руотсийские» гипотезы происхождения этнонима «рос»-«русь» излишне вычурны и нарочито-усложнённые.
Итак. Большая часть иранского лексического влияния (тысячи слов) именно на восточно-славянские языки (рок, чара, жрец, вопить, вещать, год, степь, собака, топор и мн. др. характерной бытовой лексики) убедительно иллюстрирует факт существования определённого периода венедо-скифского двуязычия у наших непосредственных предков. Этот билингвизм и был характерен, по-видимому, для самого раннего (как раз и представленного зарубинецкой археологической к-рой северной Украины, Брянщины и юго-востока Белоруссии рубежа Н.Э.) этапа пра-восточнославянского этногенеза.
Следующий его период (киевская культура кон. II — нач. V вв., а это анты Божа) пришёлся на завершение функционирования двуязычия. Победила таки славянская грамматика. Впитав, однако, в себя огромное число скифской лексики, немалую восточно-иранскую идиоматическую образность, а также скифо-сарматское полноголосие. Последнее характерно, как известно, для осетинского языка. Почти единственному (есть ещё вымирающий ягнобский) из ныне функционирующих северо-восточноиранских языков. Как, впрочем, — русскому, украинскому, белорусскому, галицко-надднестрянскому, буковинскому, подкарпато-русинскому и иным (бесписьменным) восточно-славянским языкам.
Значителен поздне-арийский вклад в религиозные верования восточного славянства и, соответственно, в древнерусский языческий сонм богов. Такие его персонажи как Сварог (Сварга), Огонь Сварожич (Агни), Вий, Карна и др. — явные индо-иранцы. Тот же «этнос» преобладает и в Верховном Пантеоне богов князя Владимира Святославича.
Влияние сако-сарматского теонимического наследия на хунно-тюркский мир менее значительно. В высшем языческом пантеоне тюрок (среди «тенгриев») скифо-саки отсутствуют. Иранцы фигурируют лишь среди низших тюркских божеств. Типа всем известного «Дива».
Характерен в «арьянам-вайшьем» аспекте «звериный стиль» скифского изобразительного искусства. В его произведениях нередки изображения снежного барса (ирбиса) и горного козерога. Эти звери не обитали уже тогда ни в Восточной Европе, ни на Урале. А лишь в Саяно-Алтайском горном регионе.
Похоже, что «царские» скифы (паралаты) прибыли в Северное Причерноморье в нач. 7 века до н.э. из крайнего востока территории современного Казахстана. Вероятно, что из юго-западных предгорий Алтая. Скифы-«кочевники» (катиары) по другим факторам — из Северного Приаралья.
Так что поселившиеся на территории Арьянам-Вайшьи (Деште-Кыпчака, затем Казахстана) в 19 — 20 вв. украинцы и южно-великороссы не являются там иммигрантами.
Скифо-сарматский антропологический элемент в немалом объёме представлен и у ряда других восточных славян. У средне-великороссов. У восточно-полищуков. И даже у подолян с северно-великороссами. Однако он несомненно первенствует (по сравнению с прочими физическими компонентами) именно у украинцев-«схидняков» и у южно-великороссов.
Характерен в этом отношении случай с известными немецкими учёными Александром и Вильгельмом Гумбольдтами. Прославленный путешественник и натуралист Александр фон Гумбольдт в 1829 году посетил Российскую Империю, сделав по дороге ряд зарисовок русских мужиков Самарской и Тамбовской губерний. Из Санкт-Петербурга он эти рисунки по почте отправил в Берлин к брату Вильгельму, — выдающемуся педагогу, языковеду, этнологу, философу и дипломату. Последний, встретив Александра, после его возвращения в Пруссию заявил брату-путешественнику: «Майн Готт! Аксель! Как мужики на твоих зарисовках похожи на скифов!».
Восточные славяне в Казахстане (а это, в основном, «схидняки» и южно-великороссы), по большому счёту — репатрианты. Можно, однако, возразить, что означенные потомки скифо-сако-сарматов сменили язык. Со скифского на славянский. Но и хунно-тюрки, осваивая Арьянам-Вайшью в процессе ряда своих расселений, меняли свои языки. Первая их волна разговаривала на протоболгарском (пра-чувашском). Затем стал доминировать огузский (предок турецкого, азербайджанского, турецкого и печенежско-гагаузского). И лишь со II тысячелетия н.э. там возобладал кимако-кыпчакский язык. Так же и автохтоны Арьянам-Вайшьи (украинцы-«схидняки» и южно-великороссы) сменили один восточно-индоевропейский («сатемовский») язык на другой. Северо-восточноиранский — на славянский. Тоже «сатемовский».
По итогу: восточно-славянское население Республики Казахстан, как в силу своего этнического происхождения, так и из-за общедемократических принципов, должны иметь такие же права, как и его кимако-кыпчакские жители. Права и гражданские, и языковые.