На саммите лидеров стран ЕС, который, по стечению обстоятельств, состоялся на следующий день после задержания в Минске самолета Ryanair и ареста экс-редактора оппозиционного Telegram-канала NEXTA Романа Протасевича, наказание для Александра Лукашенко стало первым вопросом.
В итоге лидеры государств-членов Евросоюза нашли асимметричный ответ на акт государственного терроризма, совершенный руководителем Беларуси.
Одним из решений, которые объявила президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, станет выделение Беларуси экономического и инвестиционного пакета на сумму в 3 млрд евро. Правда, Лукашенко эти деньги не получит — ЕС пообещал выделить их только будущей демократической власти страны.
Это не единственный ответ на захват самолета. Одновременно ЕС усилил «классические» санкции против режима Лукашенко.
Среди прочего, лидеры европейских стран дали указание запретить авиаперелеты в и над Беларусью для европейских авиакомпаний, а белорусским перевозчикам (читай — государственной авиакомпании «Белавиа») запретить транзит авиапространством ЕС и посадку в европейских аэропортах.
К тому же будут расширены как персональные, так и секторальные экономические санкции.
Стоит признать, руководящий орган Евросоюза одобрил максимально жесткие санкции, которые только можно было подготовить за такой короткий срок. Однако их общее действие не является безупречным.
Все это заставляет задуматься над вопросом: способны ли санкции Запада остановить Лукашенко, и какими они должны быть, чтобы повлиять на белорусского диктатора? Ответы можно прочитать как в этой статье, так и прослушать на канале «Европейской правды» в YouTube.
Два белорусских мифа
Любая дискуссия о санкциях против Лукашенко сталкивается с двумя контртезисами, которые уже давно воспринимаются как аксиомы:
1. Любые санкции неэффективны, ведь российская кредитная помощь в любой момент спасет режим Лукашенко.
2. Санкции только приведут к увеличению зависимости Лукашенко от РФ, а соответственно — к увеличению геополитического влияния путинской России.
Эти аргументы используют противники наложения санкций: мол, зачем делать шаги, если те не будут иметь положительного эффекта? Но одновременно их использует сам Александр Лукашенко, эффективно играя на страхах европейцев, а также украинцев о рисках увеличения длины потенциального фронта с Россией более чем на тысячу километров в случае, если Путин поглотит Беларусь.
Этот страх белорусский диктатор попытался использовать и сейчас. Когда лидеры ЕС только начинали обсуждение санкций, Минск сообщил о срочном визите Лукашенко в Россию, запланированном на 28 мая. А от таких срочных визитов всегда ждут каких-то мощных интеграционных решений (хотя до сих пор — безрезультатно).
Однако, как показало последнее санкционное решение, терпение ЕС лопнуло. А привычные аргументы больше не действуют.
Лукашенко удалось удержаться от углубления интеграции с РФ даже в начале протестов, когда угроза для его власти была как никогда высокой. А сейчас похоже, что он снова потерял интерес к слиянию с РФ и использует эту тему только как инструмент для получения очередной финансовой помощи.
Идея «транзита власти» также отошла в прошлое. Хотя когда-то у Лукашенко всерьез рассматривали такую возможность. Конечно, речь шла не о настоящей передаче власти, а о чем-то вроде Казахстана, когда экс-президент делегирует преемнику выполнения текущих обязанностей, однако оставляет себе все ключевые рычаги власти.
Формально эта идея до сих пор есть в повестке дня — до конца лета спецкомиссия должна представить проект конституционных изменений. Однако, если еще осенью Лукашенко под давлением РФ давал публичное согласие на передачу значительной части президентских полномочий парламенту, то теперь, исходя из публичных заявлений, власть склоняется только к косметической реформе.
Иными словами, Лукашенко никуда уходить не собирается и не планирует отказываться даже от части своей власти, что также делает невозможной глубокую интеграцию Беларуси и РФ. Ведь такая интеграция предполагает уменьшение полномочий Лукашенко, а это для него совершенно неприемлемо.
Так могут ли западные санкции стать эффективным оружием против Лукашенко в таких условиях? Вполне возможно, ведь до сих пор и Соединенные Штаты, и тем более ЕС не использовали этот механизм на полную.
В частности, не признав легитимность Лукашенко, Запад не называет, кто является его преемником. По крайней мере, его главная оппонентка Светлана Тихановская не имеет такого статуса. Тогда как, например, в случае с Венесуэлой он пошел дальше и не только отверг президентство Мадуро, но и на некоторое время признал и. о. президента страны председателя Национальной ассамблеи Хуана Гуайдо.
Похожий шаг — официальное признание властью страны Координационного совета белорусской оппозиции, — мог бы изменить правила игры. Например, поставить окончательную точку в вопросе, должна ли будет новая белорусская власть возвращать кредиты, которые Россия в дальнейшем планирует давать Лукашенко. И это имело бы влияние на всех потенциальных заемщиков, включая и РФ.
Еще один шаг, на который так до сих пор так и не решился Запад — распространение действия антилукашенковских санкций на саму РФ как на основного донора режима. На официальный уровень такая идея пока даже не была вынесена.
Конечно, до принятия таких «санкций на максималке» еще далеко, но наблюдается положительная динамика — то, что полгода назад было невозможно даже обсуждать, становится одной из возможных опций.
И очевидно, что Лукашенко еще даст немало оснований возвратиться к этой идее.
С точки зрения Украины такие инициативы позволяют переиграть ситуацию с «Северным потоком-2» и добиться нового усиления санкционного давления.
Однако, с другой стороны Украина рискует больше всего пострадать от введения экономических санкций против Беларуси. Ведь санкции — оружие обоюдоострое, а вес нашего северного соседа в структуре отечественного экспорта составляет 2,7%. Такая потеря станет крайне болезненным ударом по экономике, до сих пор не до конца оправившейся от потери российского рынка.
Это объясняет осторожность Киева — пока Украина рассматривает решение только о приостановлении авиасообщения с Беларусью. Правда, об этом решении было объявлено ранее, чем о санкциях ЕС.
Ловушка для диктатора
Как ни странно, ключевым союзником в свержении Лукашенко является... сам белорусский режим.
С начала протестов он зачистил в своем окружении всех, кто имел хотя бы каплю либерализма в видении мира, сделав ставку исключительно на силовиков. Но это завело страну в замкнутый круг — репрессии ухудшают ситуацию в экономике, это увеличивает недовольство общества, и в ответ власть прибегать к новым репрессиям.
Такая модель делает режим Лукашенко обреченным.
И вопрос не только в том, что все сильнее репрессии все больше возмущают белорусов, из-за чего — не исключено, хотя и не гарантировано — протесты могут перейти в другую форму. Еще важнее то, что это имеет нарастающее крайне негативное влияние на экономику, компенсировать которое за счет российской помощи будет все сложнее.
Если новой формы протестов не появится, то у режима будет другой вызов. Начав «закручивания гаек», режим в его нынешней конфигурации уже не сможет остановиться — ведь именно в этом силовики видят эффективность своей работы, а потому, после потери «врага» в виде оппозиции, окружение Лукашенко, чтобы доказать шефу свою эффективность, будет вынуждено идти дальше, пожирая «конкурентов» в команде власти. ока репрессии силовиков не дойдут до их коллег из конкурирующих силовых групп.
А мощные западные санкции, из-за которых объемы финансовых потоков внутри страны уменьшатся, и их будет не хватать для элит, способны существенно ускорить данный момент. При этом вес тех в Минске, кто контролирует финансовые поступления из Москвы, многократно возрастет.
И, к сожалению, надо признать, что в этот момент больше всего шансов на выигрыш будет у России, которой будет легче подхватить обескровленную страну. Даже если для этого понадобится военная интервенция. Да, это печальный сценарий, но он не является невероятным.
А самое главное — бескровный выход из-под власти диктатора, который слетел с катушек, очень маловероятно. Вопрос заключается лишь в том, насколько кровавой будет эта агония и что следует делать Западу, чтобы хоть как-то снизить эти риски.
По материалам: «Европейская правда»