Не миф о «жидком чипе» и проектируемом тайном чипировании через вакцинацию с дальнейшим зомбированием через 5G должен вызывать беспокойство. Беспокойство вызывает усиление методов объективного контроля за личным пространством и за личностью, ведь истекшие недели борьбы с коронавирусом ознаменовались резким скачком во введении технологий, способствующих такому контролю.
И у граждан не может не возникать вопрос о целях этих технологических нововведений.
Если цель в том, чтобы ограничить возможность передвижения (способствовать самоизоляции) — это одно (нет электронного пропуска — значит прохода нет). Но вот здесь, например, говорится о том, что цель в том, чтобы «контролировать», «видеть, что за поток, в каком объеме, кто перемещается». Вопрос ведь в лексике. В чем задача? Создать временный ограничительный инструмент? Или следить за людьми?
Казалось бы, технология, позволяющая дистанционно проверять, что носитель заразы её не разносит, — дело хорошее. Не приставишь же к каждому подъезду участкового? А когда закончится эпидемия — на что будет направлена эта технология? Ужель её просто отключат?
Есть общественный консенсус, что система слежения и контроля является прерогативой тех органов, которые занимаются борьбой с преступностью. А так ли будет с введенной сейчас системой, которая позволяет следить за людьми «с каждой камеры»? Камеры ведь находятся в ведении отнюдь не силовых структур (а ведь даже к слежке с их стороны порой возникают вопросы).
Кто вправе «контролировать отдельные группы граждан, „к которым есть вопросы“»? И какие вопросы достаточны, чтобы контролировать отдельные группы граждан?
Тут даже маска не защитит.
Кто будет «контролировать контролирующего»? Кто будет регламентировать границы допустимого контроля?
Актуальным является соборное высказывание Русской Православной Церкви по схожему поводу.
«В связи с тем, что обладание персональной информацией создает возможность контроля и управления человеком через различные сферы жизни (финансы, медицинская помощь, семья, социальное обеспечение, собственность и другое), возникает реальная опасность не только вмешательства в повседневную жизнь человека, но и внесения соблазна в его душу. Церковь разделяет опасения граждан и считает недопустимым ограничение их прав в случае отказа человека дать согласие на обработку персональных данных. Согласие граждан на использование средств электронного учета должно сопровождаться обязательным разъяснением всех последствий принимаемого решения. Гражданам, желающим использовать эти средства, необходимо гарантировать доступ к информации о содержании электронных записей, равно как и возможность изменять содержание данных записей или удалять их в тех случаях, когда иное не предусмотрено установленными законом требованиями общественной безопасности. <...> Многое предупреждает нас о том, что мы можем оказаться перед лицом новых вызовов. Если сужение границ свободы, осуществляемое в том числе средствами электронного контроля, приведет к невозможности свободного исповедания веры Христовой, а законодательные, политические или идеологические акты, обязательные для исполнения, станут несовместимы с христианским образом жизни, — наступит время исповедничества, о котором говорит Книга Откровения (гл. 13-14)».