Год назад в Украину вернулся известный юрист Андрей Портнов. Это произошло 19 мая, за день до инаугурации Владимира Зеленского. После возвращения Портнов с командой юристов стал инициатором множества резонансных уголовных дел — в частности, на президента Петра Порошенко, спикера Рады Андрея Парубия и других представителей уходившей на тот момент власти.
Сначала правоохранительные органы подхватили эстафету Портнова — начали открывать производства на экс-президента и вызывать его на допросы. Однако осенью процесс начал торможение, а ближе к весне совсем заглох. Подозрение ни по одному из 17 дел Петру Порошенко не предъявили. А в Раде, судя по последним голосованиям за рынок земли и «антиколомойский» закон, образовалась ситуативная коалиция из «Слуг народа» и «Европейской солидарности».
Имеют ли дела на Порошенко перспективу и что мешает их расследовать — «Стране» рассказал их инициатор — Андрей Портнов. С ним побеседовала автор блога «Ясно.Понятно» Олеся Медведева.
— Вы приехали в Украину за день до инаугурации нового президента. Вскоре по вашим заявлениям начали возбуждать уголовные дела против Порошенко. И сейчас уголовных дел больше десятка. Но год прошел, и никаких движений в плане вручения подозрения нет. На каком этапе что-то пошло не так?
— Посадить Порошенко — это лишь одно из направлений моих действий, так сказать общественная нагрузка.
Хочу напомнить, что я не работаю на госслужбе и не планирую туда идти, занимаюсь адвокатской деятельностью. Никуда не баллотируюсь. Я не лицо, уполномоченное государством.
Тем не менее за этот год определенных результатов удалось достичь. И это при том, что наша команда не представлена во власти и находится к ней в оппозиции. То есть результаты достигнуты силой общественного мнения.
Порошенко — вопрос пятый. Первое и основное — это вопросы, связанные с восстановлением справедливости: демифологизация Майдана. Обратите внимание: сегодня никто из сотрудников милиции, которые проходят по этим делам, уже не сидит в тюрьме. Это совокупная заслуга большого количества людей. Но с абсолютным большинством мы выстраивали совместную стратегию. И сегодня в этом вопросе частично восстановлена справедливость.
Наши юристы защищают огромное кроличество сотрудников милиции. Мы требуем одинаково расследовать деяния обеих сторон вооруженного конфликта — или применить ко всем одинаковую амнистию, как власть применила только к одной стороне.
Мы разоблачили отмывание преступных доходов лидером одной из политических партий — Вакарчуком. Результатом стало фактические уничтожение его рейтинга. Мы показали, что он пел на российских вечеринках. Что он в период Иловайской трагедии развлекал российскую элиту в Юрмале. И заработал миллионы долларов, не заплатив государству налоги.
Мы приостановили в суде празднование памятных дат нацистких коллаборантов и лиц, причастных к Холокосту. Затем мы подали в суд, чтобы из всех учебников 5-11 классов вычеркнуть упоминания о так называемой революции и о преступниках, которые были причастны к массовым убийствам и насилию.
Также наша команда защищает и вдову убитого от рук одесского подонка Стерненко, целый ряд других людей. Мы открыли два юридических офиса на линии разграничения в Станице Луганской и Бахмуте, они бесплатно обслуживают людей, которые нуждаются в этом.
Что же до Порошенко, то я не хочу, чтобы этот вопрос выпячивался как самый первый. Просто мы с него начали и зарегистрировали несколько уголовных производств.
К примеру, нам удалось вопреки государству арестовать в Люксембурге 32 миллиона евро на счетах партнера Порошенко Владимира Макеенко (формального собственника «Прямого» канала, фактическим называют экс-президента — Ред.). Мы доказали, что Порошенко снял отмытые им 34 миллиона долларов наличными в «Международном инвестиционном банке». По нашему заявлению там прошла серия обысков, которая это доказала.
Также по нашему иску вплоть до сегодняшнего дня арестован крупнейший актив Порошенко — завод «Кузня на Рыбальском».
— Какие вы видите перспективы по делам против Порошенко — и есть ли они вообще?
— Власть с одной стороны боится эти дела закрывать. Потому что понимает — мы сразу же будем делать известными тех, кто это сделал. А с другой стороны — боится их расследовать.
Возьмем расследование вашего издания по результатам экспертизы КНИИСЭ, которые доказывают, что в действиях Порошенко есть состав преступления. Когда он украинских моряков сам передал в российский плен с целью продления своей власти. Эта экспертиза еще раз доказывает, что мое тогдашнее заявление (в ГБР о возбуждении дела — Ред.) было правдой.
Часто ли так бывает, что экспертиза есть, следствие проведено, а подозрения нет? При этом следственные действия по Порошенко вообще прекратились: его не вызывают на допросы. А его фракция с сегодняшней властью голосует.
У Порошенко даже хватает смелости выходить со встреч на Банковой, давать интервью. У него хватает наглости поучать сегодняшнего президента: что он правильно сделал, продлив санкции против российских соцсетей. Он рисует для Зеленского «красные линии» по Минским соглашениям, которые сам же и подписал.
То есть мы видим, что власть боится Порошенко.
Но если вернуться на год назад — а если бы мы этого не делали? Тогда даже в информационном поле этой бы темы не звучало. Мы взяли на себя ответственность, я поставил подпись под заявлением и получил набор процессуальных прав. В рамках чего посетил все допросы в ГБР, прокуратуре, МВД.
Все, что от меня зависело — я сделал. Никто до нас ничего подобно не совершал — и мы будем продолжать это делать. Вопреки властям Украины, которые имеют договоренность с Порошенко.
— Но ведь было же какое-то движение внутри правоохранительных органов по Порошенко. В какой момент все сошло на нет? Венедиктова, будучи главой ГБР, заявляла, что очень хочет вручить подозрение Петру Алексеевичу, но его не согласовывает тогдашний генпрокурор Рябошапка. Но сейчас она сама занимает этот пост. В ГБР находятся ее люди. Почему она остановилась?
— Как сторонний наблюдатель, я могу видеть лишь то, что идет на фоне остановки расследований. Это совместные голосования фракции Порошенко и правящей фракции «Слуга народа». Мы видим разделение должностей в прокуратуре, правительстве. Мы видим огромное количество зависимых от Порошенко людей внутри фракции «Слуга народа» и президентского Офиса.
Раз они вместе делят власть и вместе голосуют — можно это и считать причиной, почему остановилось расследование дел на Порошенко.
И, кстати, если уж они договорились, то могли бы это делать немножко умнее. Два месяца новый генпрокурор — и два месяца Порошенко никто не вызывавет. Спрашивается: а чего ж вы его до этого все время вызывали? Либо тогда вы действовали с политической мотивацией, либо сейчас остановились с политической мотивацией. Поэтому я считаю, что там договоренность.
— Вы занимаетесь защитой милиционеров, принимавших участие в событиях на Майдане. Суды отпускают их, а ГБР и Генпрокуратура снова заводят дела. Зачем это Венедиктовой?
— Даже при позднем Порошенко гораздо меньше активности было по сотрудникам «Беркута». А при новом президенте это происходит 3-4 раза в неделю — судя по сайту Госбюро расследований. Я считаю это дешевым пиаром.
Президент ни разу не произнес слова «Майдан», когда избирался, чем показал юго-востоку, что пытается быть справедливым. Когда его выбрали — несколько месяцев он еще молчал, а потом начал с лампадками ходить по Майдану. И полностью занял позицию по всем вопросам проигравшего меньшинства.
Начиная от вопросов Майдана и заканчивая массовой казнью в Одессе, когда с него пришлось выбивать соболезнования. Когда он под информационным давление говорит одно, а затем его МИД все это опровергает, и за это не наступает ответственности.
Подозреваемые и обвиняемые в убийствах занимают посты в правительственных структурах. Входят в общественные советы правоохранительных органов. В отношении радикалов не предпринимается вообще ничего. Мало того — к ним выходят, с ними разговаривают.
По поводу 9 мая, Института национальной памяти, люстрации, которую признал незаконным ЕСПЧ. Казалось бы, прекрасный повод, вносите в парламент и отменяйте. Но вы продолжаете двигаться в обратном направлении.
Это власть, которая в этих и других случаях перешла на сторону Майдана.
— Как вы думаете, почему так случилось?
— Почему — мне трудно сказать. Но пока еще 73% избирателей, которые против всего этого голосовали, ничего не поняли. Они еще не систематизировали мысль о том, что президент теперь находится вместе с Порошенко в одной части социологического измерения.
Теперь на юго-востоке должны быть другие лидеры. А президент сегодняшний переместился на запад и там должен будет бороться с Порошенко, радикалами, националистами, «Голосом» и другими прообразами «Самопомощи». И с ними же на одном поле представители фондов Сороса и агентурной сети третьих стран.
Зачем так президент сделал — можно было бы понять, если бы остальные его поступки объяснялись логикой. Мы могли бы сказать: 10 других поступков новой власти оказались правильными. Значит и этот шаг президента вероятно продуманный.
Но поскольку предыдущие поступки президентской команды я не могу считать результативными и логичными, то и здесь непонятно, почему они перешли эту «линию токсичности». Я могу это объяснить глупостью, некомпетентностью, поверхностностью мышления и временностью своего правления.
— Помнится, в пошлом году сторонники Петра Порошенко активно причисляли вас к команде Зеленского. Предлагали ли вам должность у Зе? Как вы в начале относились к нему и как поменялось ваше отношение сейчас?
— У меня эволюции в данном вопросе не происходило. Я еще раньше говорил, что мы выбираем между плохим и ужасным.
На определенном этапе я желал успехов президенту, исходя из некоторых ожиданий на фоне правильных тезисов избирательной кампании.
Я с президентом Украины не виделся в своей жизни никогда — в том числе до того, как он им стал. Я не был на его концертах, никогда не был ни в одной частной компании вместе с ним. Не разговаривал по телефону. Никогда не контактировал и не планирую. Мне ничего не надо от власти и президента. Я самодостаточный человек и от государства вообще никак не завишу.
Они мне никогда не предлагали работу, и я публично, еще в мае 2019 года сказал: я не собираюсь ни на какую государственную работу.
— Почему вас причисляют к «рукам Кремля»?
— Пытаются навесить ярлык, чтобы дискредитировать. Потом на украденные Порошенко офшорные деньги покупаются боты и бродячие националисты, которые этот тезис разносят — что ты пророссийский и сепаратист. По покажите хоть один мой пророссийский тезис.
— А вы есть на «Миротворце»?
— Я не понимаю, зачем люди вообще вспоминают этот сайт? Чем этот ресурс отличается от другого помойного ресурса? Вот если бы я узнал, что хоть какой-то государственный орган сослался на этот сайт, мы бы обрушили всю свою юридическую мощь и стерли бы в порошок. Но так как государство не ссылается на этот ширпотреб, то какой смысл это обсуждать? Я разве там только есть? Я везде есть.
— Еще вопрос про Зеленскому. Есть ли еще шанс, что президент может свернуть с курса Порошенко?
— Нет, я уже не верю ему больше. Была возможность десятки раз это сделать.
Приведу пример с вашим главным редактором Игорем Гужвой. Все же знают, что против него сфальсифицированы дела. Суд уже отменил его розыск, австрийские власти признали политически мотивированным его преследование и предоставили убежище. Те, кто дела фальсифицировал, в интервью признали этот факт.
Что, генпрокурор не может снять трубку и поручить разобраться — если дело сфальсифицировано, закрыть его в течение 15 минут? Почему главный редактор все еще находится за рубежом?
Они наверное думали, что через эти дела смогут заставить ваше издание менять свою редакционную политику,. А вы ее не меняете. Это, со стороны власти, применение старых порошенковских технологий.
А разве разобрались с убийствами и насилием в отношении журналистов? Все знают, кто это делал — бродячие банды националистов. Но с ними разговаривают на их темы, проводят какие-то совещания, их имена упоминает посольство США. Государство на их преступления не обращает внимания.
Поэтому я скептично настроен в отношении властей. Такая совокупность данных и факторов говорит, что это их идеология. Значит, они искусственно вели себя на выборах президентских. Значит, когда они молчали про Майдан — это была технология.
— То есть вы думаете, что не наоборот случилось? То есть они изменили свою политику не под давлением каких-то факторов, Запада, а изначально так планировали?
— Я думаю, что они просто до выборов скрывали свои истинные взгляды. Смотрите, кто для них токсичный и нерукоподаваемый? Только те, кто плохо относится к Майдану. Линия токсичности, где казалось бы должна проходить? В коррупции, взяточничестве, мародерстве. Нет, для них мародеры не токсичны. Я публично заявляю,что Порошенко причастен к мародерству. Дал десятки этому доказательств. Опубликовал платежи, как военные компании под руководством Порошенко перечисляли деньги на Маршалловы острова. Это мародерство во время войны. Но он для них не токсичен, они с ним разговаривают, с ним голосуют.
Теперь посмотрите — Вакарчук, укравший налоги у собственной армии и морализаторствующий, он тоже нетоксичный. С ним ведет встречи президент Украины, с ним голосуют.
Токсичные только одни — те, кто высказывается по Майдану. Других никаких нет. Покажите мне, кто другой. Я готов поспорить, что в нашей стране линия токсичности проходит только по линии Майдана. И эту линию провела власть сегодняшнего президента. Он в этом ошибается и может сильно проиграть. И я считаю, что наша задача доносить тем избирателям, которые делегировали ему власть, что он перешел на противоположную сторону.
— У вас недавно была публикация в Telegram-канале о том, что раз Зеленский себя окончательно противопоставил тем, кто его выбирал, то его политический путь предопределен. И что можно ожидать досрочных президентских выборов. Почему вы думаете, что Зеленский не досидит свой срок?
— Я имею определенный политический опыт. Он говорит, что, если ты перестал ориентироваться на тех, кто дал тебе власть — а это 74% избирателей — и движешься в обратном направлении, то это лишь вопрос времени, когда эти 74% разочаруются.
Если бы идеологический курс сопровождался экономическим успехом, если бы повсеместно строились мосты, эстакады, школы, больницы. Если бы одновременно обсуждали, что граждане зарабатывают по две тысячи долларов в месяц, а не начать ли им платить пять? Если бы такой был уровень дискуссии, тогда мы все со своими «майданами» и идеологическими делами, ушли бы в небытие.
Но резкое изменения идеологического курса совпадает с падением экономики, с резким ухудшением жизни граждан, кризисом. А еще и внешнее управление началось пожестче, чем при предыдущем режиме. Мы потеряли всякую субъектность, кто только нас не пинает ногами.
По линии финансов Нацбанком и Минфином государство не управляет, управляет Международный валютный фонд. Как только ты хочешь кого-то уволить из Нацбанка — поднимается трубка, звонят начальству, говорят не трогать.
Как только в области инфрастуктурной, то там звонят те, кто, например, хотел взять железную дорогу, передать ее немецкой Deutsche Bahn. Как только речь идет об антикоррупционных органах, несмотря на признание судом виновным директора НАБУ, сразу возникают финансируемые третьими странами антикоррупционные организации, посольство США.
Как только неэффективного генерального прокурора предыдущего уволили, так послы семерки срочно выезжают туда, где президент. Президент в Новых Санжарах был, в Полтавской области, они все немедленно выехали в Полтаву. То есть мы видим очевидные признаки внешнего управления. Даже раньше это не так бросалось в глаза.
При совокупности всех проблем доверие к власти будет резко падать. Сейчас оно еще держится за счет рейтинга страха и за счет того, что именно президент каждый день формирует новости. Он хедлайнер новостей по коронавирусу. И это заслуживает уважения, президент предпринимает какие-то усилия там, здесь — медицинские, парламент свой воспитывает. Но разве этого достаточно? Вы могли налоги понизить, отчетность отменить, банковское регулирование облегчить. Для предпринимателей снять дополнительную нагрузку от правоохранительной системы.
То есть ничего не происходит. Это означает, что они могут не досидеть.
В какой форме «не досидеть» — я не знаю. Могут сами обидеться, когда увидят, что поддержки нет, а может политический кризис произойдет. Мы не знаем. Но завтра может произойти любой коррупционный скандал, любое столкновение на улице, любая вопиющая несправедливость, на которую не отреагирует власть.
А может что-то такое, к чему власть вообще не причастна, как когда-то во Врадиевке. Там было совершено умышленное убийство, и власть тогдашняя немедленно отреагировала, были все задержаны, арестованы и осуждены. Но ситуацию начали расшатывать. И здесь может быть все, что угодно.
Давайте найдем хоть одного из думающих экспертов, который нам скажет: «Нет, все стабильно в стране, прогнозируемо, последовательно. И мы сегодня понимаем, какой шаг совершит власть завтра». Разве мы понимаем, какой шаг совершит власть по минским соглашениям, по установлению мира на Донбассе?
— Ну, там более-менее все прогнозируемо. Там ничего не происходит собственно.
— И не будет происходить, а это нарушение предвыборных обещаний. Много вещей, где или никуда не двигаются или двигаются в обратном направлении с одновременным экономическим кризисом. Прогнозировать стабильность власти — а значит стабильность инвестиционного климата, в экономике и социальной сфере — мы не можем. Значит, все будут ждать досрочных выборов, всех будет шатать. Все будут заниматься либо критикой, либо популизмом, либо борьбой за новое место под солнцем.
— Либо всем одновременно.
— Да, либо миксом. Вот поэтому я считаю, что могут не досидеть до конца.
— Ходят слухи, что вы собираетесь создавать свою политическую силу. Собираетесь ли? Если да, то в какой перспективе. И будете ли вы участвовать на местных выборах ближайших?
— Я мог участвовать и на этих парламентских выборах. Я имел соответствующее приглашение от прошедшей в парламент политической силы. Но я не планирую находиться в парламенте. Я был там дважды в парламенте, был в администрации президента.
Потом пустили слух, что я пойду на довыборы в Харьковской области, но, как видите, в них я не участвовал. Я не собираюсь создавать политическую силу. Я благодарен людям, которые считают, что я должен это сделать. Но я считаю, что эффективнее можно давить на власть, создав инструменты экспертного и публичного давления, представляя интересы людей, но самому не быть во власти.
Что я буду опять депутатом кнопку нажимать? Уровень уважения к нардепам низкий. Влияние минимально, ты уже ничего не сможешь сделать по большому счету.
Теперь что касается местных выборов. Вот, допустим, я иду на местные выборы. Я на самом деле не иду, но допустим. Вот мы проходим и у меня появляются депутаты в областном или районном совете, которых я даже не знаю. Эти депутаты через неделю украдут киоск в центре города. Они обязательно проголосуют с кем-нибудь за какую-нибудь землю. Воровство в местных советах — общий тренд. Зачем мне нужна политическая сила, в которой депутаты украдут киоск или палатку?
У меня к этому другое отношение. Поэтому, когда люди пишут «Портнов в суды подает, это, значит, что он собрался на выборы», нет. Я не буду даже никого поддерживать на местных выборах, потому что хочу сохранить тотальную независимость. Самая большая ценность — это свобода и независимость.
— Не так давно Игорь Коломойский заявил, что хотел бы пригласить вашу команду для защиты его интересов в судах по делу «Приватбанка». Вы ответили, что не готовы принять такое предложение. Почему? И какие у вас отношения с Коломойским?
— Я многие годы имею контакты абсолютно со всеми крупными бизнесменами. Выделять из них одного Игоря Коломойского не совсем логично. Я не веду никаких дел по «Приватбанку» и аффилированных с ним лиц. Я прочитал заявление Игоря Коломойского, что он по европейскому суду планирует обратиться за помощью ко мне. И у меня журналисты потом спросили, что я думаю по этому поводу. Я ответил, что в связи с тем, что я никогда не вел дела «Приватбанка», не знаю, кто их завел их в эту точку, наша команда не сможет взяться за этот кейс.
— Люди часто говорят — критиковать можно много и всех. А вот что делать? Как нам двигаться, к примеру, по Донбассу, есть ли там какой-то выход?
— По Донбассу надо меньше заниматься популизмом и меньше бояться радикалов. У вас, у власти, 74% поддержки и полная тотальная власть. Если вам мешают радикалы — уничтожьте их.
— Как именно?
— Взять 50 радикалов ключевых. По каждому написать план. У этого мера пресечения не доехала до суда, у этого обвинительный акт застрял, у этого приговор. Этот, при наличии оснований, до сих пор находится под крышей СБУ. Вот этот участвовал в убийстве Павла Шеремета, но вокруг него 10 человек ключевых, которых по каким-то причинам защищают. Каждого взять, каждого проработать. Те, кто до сих пор не в тюрьме, должны туда уже уехать, остальных взять на жесткий мониторинг. Получить санкции на оперативно-техническое сопровождение, следить. Первый малейший щелчок — и тюрьма.
Теперь второе. А разве вы не видите, кто вам мешает по реализации плана мер? Вам же мешает Порошенко и нанятые им радикалы. Тогда покажите, что именно Порошенко впервые легализовал лидеров оккупированных территорий. Это же он их записал в минский протокол февраля 2015 года. Там же их подписи стоят.
Порошенко что сказал? «Это я написал эти Минские соглашения». Это же он публично сказал? Публично. И после этого есть совместное заявление Путина-Порошенко, где они настаивают на реализации минского протокола. А после этого Порошенко легализовал этот протокол через СНБО и нормандский формат.
О чем это говорит? Что Порошенко легализовал и посадил за стол тех, кого он называет террористами. Поэтому я властям и предлагаю — показывайте его по телевизору, что это сделал он, тот, кто учит сейчас вас «красным линиям». Запрещает вам реализовать то, что он сам подписал. Делайте новости каждые полчаса.
Напомните, что он на невыгодных условиях подписал эти Минские соглашения и обязался, что Украина будет согласовывать изменения в украинскую конституцию и закон «Об особенностях регулирования на Донбассе». Это кто сделал?
Показывайте это по телевизору, тогда вы увеличите его уровень токсичности, уменьшите его в политических размерах.
— Вы думаете, что тогда радикалы просто отойдут в сторону?
— Мы же часть порошенковских радикалов уберем, останется малая часть, с которыми нужно провести работу по описанному мной плану. Тогда никто тебе не будет мешать — реализуй план. Что касается плана. Снимайте ограничения, запускайте пассажирское сообщение, на контрольно-пропускных пунктах облегчайте пересечение, делайте режим перемещения товаров. За счет Украины попросите там в Луганске и Донецке построить аэропорт. Это оценят и тут граждане, и там украинские граждане. Это качественно новая повестка. Предусматривайте в бюджете деньги на строительство луганского аэропорта. Я образно говорю, там еще что-то можно построить.
Инициируйте встречу с гражданами Украины на центральной площади Луганска.
Предложите прилететь туда вместе с Меркель, вместе с президентом Путиным. Это наступательная повестка.
— То есть нужно быть более активными?
— Да. Это большая активность. Будет понятно, что вы вообще собираетесь это делать.
Конечно, сейчас в рамках Минских соглашений вы не можете требовать сначала границу, а потом выборы. Ведь что Порошенко написал? Сначала выборы, а потом граница. Это Порошенко подписал и провел через все международные организации.
Понятно, что новой власти хотелось бы, чтобы сначала была граница. Ну, так тогда показывайте, что вы конструктивны настолько, чтобы с вами пошли на компромисс. А вы ж ни с кем не разговариваете. Этих не признаёте, тех не признаёте. Хотите, чтобы сначала была граница. Вы же понимаете, что этого не будет никогда? А если понимаете, то тогда признайтесь,что вы не собираетесь ничего делать по вопросу Донбасса.
То есть вот это всё — хождение по по кругу. Переименовали подгруппу, Сидорова заменили на Иванова — все это просто перестановка пешек.
Теперь дальше. Если вы собираетесь там проводить местные выборы — где закон об особенностях местных выборов? А где судебная инфраструктура? Это же нужно все законным способом урегулировать. Как списки избирателей формируются? На эту тему нет никакого плана или вектора.
Это означает, что скоро граждане Украины придут к выводу, что никакой реинтеграции Донбасса не будет. Никакого мира не планируется.
Я читал документ на «Стране», что, оказывается, украинская сторона сама вычеркивала предложения о прекращении огня в последних переговорах в марте.
То есть все эти движения власти — разговор ни о чем.
— Ну, Владимир Александрович способствовал запуску канала, который там будет вещать. Говорит, что будут бороться за умы.
— Смотрите, сейчас помпезно встретили украинцев, которые вернулись из Эмиратов, из Лондона, из Франции. А два месяца на линии разграничения они не могут ни в одну сторону проехать. Потому что все тотально закрыто. Я понимаю карантин — но вы же из Лондона привезли. Но из Лондона — это красиво.
А на Донбассе тесные социальные связи, там же родственники. И они вынуждены на оккупированной территории снимать жилье, потому что не могут сюда проехать. И тоже самое с теми, кто живет на оккупированной территории. Они вынуждены в Станице Луганской снимать хоть какое-то жилье, непонятно, как питаться. Многие не видят детей, родных.
А там на востоке Украины самый низкий уровень пандемии. Так почему на западе вы пускаете, а на востоке нет? Что вы показываете? Какая реинтеграция?
— Что, возможно, население Донбасса уже не интересно для Зеленского, как потенциальные избиратели.
— Это точно, я с вами согласен. Хотя это ошибка.
— Вы уже в год в Украине, почувствовали ли вы какие-то изменения? Чувствуете ли вы себя в безопасности?
— Я чувствую себя в непростой ситуации, как и многие другие жители. Разве чувствует себя в безопасности рядовая семья, которая не может детей отпустить на улицу? Разве чувствует себя в безопасности владелец автомобиля? Разве кто-то может оставить квартиру и уехать надолго? По улицам ходят банды. Предприниматели пользуются услугами крышующих.
— Но вы тем не менее остаетесь здесь.
— Я уже пожил заграницей. Здесь наша земля, наша страна. Здесь надо бороться.
— Что вы прогнозируете в стране в ближайшее годы? Чего ждать людям?
— Самое лучшее, что может произойти — это, если каждый будет рассчитывать на самого себя и ничего не ждать от власти. Человек должен рассчитывать на себя, заботиться о своих близких, своей семье. Это должно стать для каждого человека ключевым приоритетом. От государства ждать ничего не нужно. Только брать все в своим руки и рассчитывать только на себя.