Поспешные некрологи — сомнительный жанр. Чаще всего их пишут о незначительных людях. Подобные тексты изобилуют штампами «нас постигла большая утрата» и «уходят лучшие из лучших». Писать так об Эдуарде Лимонове совершенно не хотелось. Надо было выждать время, переосмыслить и найти особый ракурс. Тем более смертельно больной Лимонов предчувствовал скорый конец и написал пронзительную прощальную книгу «Старик путешествует». И мне повезло, что я стал соучастником событий, описанных в одной из её глав. Но обо всём по порядку.
Впервые я узнал о Лимонове от родителей. Дядя в начале девяностых занимался книжной торговлей и подарил отцу «Укрощение тигра в Париже».
Книга с яркой и запоминающейся работой Сальвадора Дали «Великий мастурбатор» на обложке выделялась на семейной полке. Обычно о Лимонове узнавали на литературных вечерах в арт-кафе, тусовках панков, сходках всяческих неформалов и политических акциях. А у меня книга Лимонова была дома с ранних школьных лет. В те годы я не особо интересовался чтением, больше времени уделяя компьютерным играм и футболу. Но прошли годы. Я закончил школу с институтом. Начал встречаться с девушкой. Она читала книгу Натальи Медведевой «А у них была страсть» и рассказывала мне о перипетиях отношений певицы с Лимоновым. Любопытство взыграло. Взял с полки «Укрощение тигра в Париже» и увлёкся, постепенно прочтя десятки его книг.
Шесть лет назад я оказался в гостях у одной из дам Эдуарда Вениаминовича, с которой он сожительствовал после выхода из тюрьмы. Я спросил: «А каким он был в жизни? Таким же как в книгах?».
Последовал ответ:
«С ним было интересно и тяжело одновременно. Стопроцентно идейный человек. Просишь у него, бывало, денег на колготы. Мол старые порвались, со стрелками ходить неприлично. Так он пока даст пятьдесят рублей весь мозг вынесет. Как начнет монолог, так уже не каких колгот не хочется: На тебе, женщина, пятьдесят рублей на колготы. Но знай, что эти деньги я отрываю от важнейшего дела классовой борьбы. Эти пятьдесят рублей могли быть потрачены на помощь моим однопартийцам, находящимся в заключении по политическим делам. Эти деньги могли быть потрачены на организацию митинга для донесения отупевшим массам их незавидного положения. Эти пятьдесят рублей могли быть потрачены на листовки, рассказывающие народу о зверствах преступного чекистского режима. На тебе презренные деньги, женщина, но знай, что ты мещанка, далёкая от высоких материй!»
Первый раз с Лимоновым я пересекся как раз на политической акции «Стратегия — 31». Октябрь 2016 года. Москва. Вечер. Снегопад и легкий морозец. Станция метро «Улица 1905 года». Повсюду «космонавты» с «демократизаторами». Вождь подходит к ограждению:
— Эдуард Вениаминович, можно с вами сфотографироваться на память?
— Не время заниматься ерундой. Политическая борьба зовёт!
Ответ был строг, холоден и суров. Лимонов прошел мимо, взобрался на импровизированную сцену и начал эмоционально вещать в микрофон, несмотря на немногочисленную публику, состоящую в основном из молодых нацболов. Разочарованный, я побрёл на Киевский вокзал.
Время совместного фото пришло через два с половиной года. Я прилетел в Париж на акцию «Жёлтых жилетов». Узнал в соцсетях место сбора активистов и пришел в назначенное время. Моему удивлению не было предела, когда в крохотном скверике я увидел и Лимонова. С ним был два видеооператора. Дед постоянно что-то говорил на камеры и показывал рукой. Я осмелился подойти и на сей раз Лимонов не отказал в совместной фотографии. Парень, когда-то еще будучи школьником увидевший у отца книгу «Укрощение тигра в Париже», спустя двадцать пять лет встретил автора в Париже — магия, мистика, знак судьбы. Оказывается, и сам Лимонов двадцать пять лет не был в Париже! В тот день он впервые за многие годы оказался в столице Франции. Долгие годы старик Савенко был невыездной из России. Виной тому Лужков, суд и неподъёмный штраф.
Полил сильнейший дождь. Ливневки не справлялись. Воды было по щиколотку. Но Лимонов мужественно прошел все шесть километров марша.
Стальной характер, несгибаемый стержень внутри. В июле он снова наведался в Париж, но это уже был романтический уикенд с Фифи. Эти эпизоды и выделены в главы книги «Старик путешествует».
Редактор, работавший с Лимоновым, рассказывал мне об его выдающейся работоспособности:
— Бывает утром открываешь новости и видишь интересный информационный повод. Пишу на почту Лимонову: «Эдуард Вениаминович, напишите об этом статью.». Иду на кухню, завтракаю, завариваю чай, возвращаюсь с чашкой к ноутбуку, открываю почту — статья уже готова! Писал фантастически быстро, набело, ничего не правил. Вёл очень аскетичный образ жизни — имел всего два пиджака. Презирал вещизм всеми фибрами души.
Лимонов ушел на коне. Единственным, неповторимым и непобеждённым. В последней статье Дед размазал бездарного сельскосоветского конъюнктурщика Прилепина. Еще при жизни Лимонова началась отвратительная возня за его литературное наследие. Прилепин хотел, чтобы Лимонов публично назвал его своим преемником и назначил писательским генералиссимусом. Прилепин видимо держал в уме пушкинские строки «Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил». Только Лимонов называл Пушкина поэтом для календарей, а Толстого писателем для хрестоматий. Послал он куда подальше и лапотную деревенщину Прилепина.
«Я хочу умереть молодым. Прекратите мою жизнь насильственно, пустите мне кровь, убейте меня, замучайте, изрубите меня на куски! Не может быть Лимонова старого! Сделайте это в ближайшие годы. Лучше в апреле-мае!» — писал Лимонов в «Дневнике неудачника». Он навсегда останется самым молодым и энергичным.
У Лимонова был чисто украинский характер — взбалмошный, импульсивный, склочный, конфликтный. Лимонов и был великим украинским русскоязычным писателем. Европеизировал русскую литературу, за что ему честь и хвала! Снял все мыслимые и немыслимые табу в прозе и поэзии. Превратил свою жизнь в художественное произведение. В Харькове на месте монумента Ленина со временем должен появиться памятник Лимонову.
То, что новый мир отвратителен, я понял, глянув интервью Дудя с Лимоновым. Дудь на его фоне — ноль, пустое место. Прозаик Беседин после этого интервью оценил Дудя хлёстким эпитетом «ничтожество с татуировками». Сегодня в фаворе всякие дуди — глупые, поверхностные, безыдейные, трусливые, безяйцевые. Они все вместе взятые не стоят и строчки из-под пера Лимонова.
В конце восьмидесятых за книгу «У нас была великая эпоха» Лимонов получил во Франции гонорар тридцать тысяч долларов. За эти деньги тогда можно было купить квартиру в Москве, но Лимонов потратил личные сбережения на воспитание последователей в бункере Национал-Большевистской Партии и до конца своих дней снимал жильё.
Спасибо Деду за победу в своих текстах над пошлостью, ханжеством, лицемерием, двуличием, приспособленчеством и лизоблюдством! В школьные годы я видел книгу Лимонова на полке у родителей. Свою старость я хочу встретить как Лимонов — в твёрдом уме и ясной памяти участвующим в политических акциях в Париже, пишущим огнедышащие тексты, никого не оставляющие равнодушным. Спасибо Деду за победу!