Фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» сегодня подаётся как едва ли не спусковой механизм развала СССР, что неверно. Пальму первенства надо отдать вышедшему на экраны раньше «Иди и смотри» Элема Климова. Но «Покаяние» и в самом деле использовали как оружие в идеологической войне.
Однако же нельзя рассматривать эту картину отдельно от других фильмов грузинского мастера. «Покаяние» – это третий, завершающий, фильм трилогии о христианстве, состоящей из картин «Мольба», «Древо желания» и «Покаяние».
Все три фильма объединяет один мотив. Режиссёр каждый раз исследует противостояние православной модели поведения, православного мировоззрения с иным. В «Мольбе» это обычаи родоплеменного общества с кровной местью, законами гор и вековой враждой двух племён. В «Древе желания» православие противостоит традиционной деревенской культуре с её общиной и вековыми обычаями. В «Покаянии» Абуладзе противопоставляет православию советский проект.
Таким образом, разговоры сегодняшних конспирологов о том, что фильм был снят по заказу некой антисоветской группы в качестве идеологического оружия – несостоятельны. Режиссёр решал куда более масштабную задачу, завершал дело своей жизни, и сама по себе антисоветчина его едва ли волновала.
Но поскольку вопрос «православие или советский опыт» решался в фильме (как и всегда у Абуладзе) в пользу православия, то фильм пришёлся очень ко двору тем, кто в начале 80-х ставил себе целью демонтировать советскую систему.
С тех пор и по сию пору фильм воспринимается сугубо упрощённо, лишь через противопоставление «советское/антисоветское». Либеральные и антилиберальные киноведы сыграли в этом большую роль. А меж тем по прошествии трёх с половиной десятилетий, это кино смотрится скорее как кино-предостережение, направленное не столько против советского, сколько против антисоветского мировоззрения.
Либеральные критики говорят нам, что это фильм антисоветский, а посему хороший. Как в последнее время стало модно, патриоты немедля отказываются от того, что «застолбили» за собой либералы. Булгакова (при жизни защищаемого Сталиным от либералов-космополитов в красных масках) выкинули на помойку. На неё же пытаются вынести травимого либералами в последние годы жизни Высоцкого. Неудивительно, что эта страта «патриотов», не вникая в содержание, немедля отворачивается и от шедевра Абуладзе.
Женщина по имени Кетеван, узнав о смерти уважаемого в городе заслуженного партийного руководителя вспоминает историю своей семьи, которая стала жертвой репрессий. Причём, воспоминания её носят фантасмагорический характер, поскольку на момент тех событий ей не было и десяти лет. Воспоминания причудливо переплетаются с мечтами: вот бы выкопать труп злодея, недостойного лежать в земле! И в мечтах – труп выкопан.
Его опять хоронят, но Кетеван его снова выкапывает. Её арестовывают за глумление над трупом, и суд над ней превращается в суд над покойным тираном и всей системой. В итоге внук диктатора пускает себе пулю в голову, а доведённый до безумия сын уже собственноручно выкапывает отца, которого возненавидел и считает дьяволом. Кончается фильм тем, что Кетеван от грёз и воспоминаний возвращается к реальности и с грустной улыбкой говорит страннице «Это улица Варлама Аравидзе. Не эта улица ведёт к храму».
Диктатор, соединяющий в себе черты Берии и Муссолини, творит зло. Сам того не желая и пытаясь творить добро, он каждый раз оказывается бессилен перед обстоятельствами. Либеральные критики предпринимают титанические усилия, чтобы не замечать этого обстоятельства, у них Варлаам Аравидзе просто злодей. Не видят ни того, что он пытается спасти древний храм, ни попытки спасения семьи художники Барателли, ни глобальных планов по переустройству всего человеческого бытия. Не замечают критики и того, что весь сюжет фильма – фантазия Кетеван. Не замечают того, что до мозга костей православный Абуладзе не мог сделать главным положительным героем фильма самоубийцу.
Плох советский строй? По сравнению с православием плох, как и всё плохо по сравнению с ним по мнению Абуладзе. Но – предостерегает режиссёр. Пойдёте по пути самоотречения – будет ещё хуже.
В фильме показано именно то, что произошло с обществом после крушения советской системы. Начали с «поиска правды», поведясь на неадекватные жалобы жертв репрессий – в кавычках и без – и их потомков. Пришли к краху семьи, самоубийствам, массовому психозу, разрыву связей между поколениями и выкидыванием отцов из могил.