Весь избирательный цикл 2019 года, как это видно уже сегодня, будет проходить для Украины в меняющемся внешнеполитическом окружении. В данном случае термин «окружение» используется в техническом смысле. Вместе с тем Киеву, вполне вероятно, придется вносить коррективы в свой преимущественно жесткий стиль отношений с ближними и дальними партнерами как до, так и после своих собственных выборов.
Россия, по понятным причинам, выносится за скобки, поскольку любые проекты «замирения» с ней по состоянию на позднюю осень 2018 года носят оттенки либо блефа, либо политических спекуляций, либо попыток выдать желаемое за действительное. Вялотекущий конфликт на Донбассе, судебные процессы в международных юрисдикциях, наращивание напряженности в Азовском море будут продолжаться либо до смены власти в Кремле, либо до введения полного или частичного эмбарго на эксплуатируемые РФ энергоносители (как вариант – обездвиживающих санкций против основных российских государственных и корпоративных банков). Намёк на то, как это может выглядеть, был 5 ноября сделан Белым домом введением второй очереди ограничений в отношении Ирана, а также неофициальными санкциями китайского банковского сектора и портовой отрасли против РФ.
Отдельно скажем о «робких надеждах» тех, кто считает, что на характер конфликта может повлиять тот или иной результат президентских и/или парламентских выборов в Украине. Эти надежды совершенно беспочвенны: даже в самом фантастическом крайнем случае, а именно в той или иной комбинации попадания во власть бывших «регионалов», нынешний конфликт лишь усугубится:
во-первых, из-за имущественных отношений;
во-вторых, из-за задач, которые везде и во все времена ставят перед собой национальные элиты;
в-третьих, мы уже это проходили в 2010 году, когда Виктор Янукович столкнулся с болезненно-шовинистическим отношением Москвы к себе и своему правительству. Отсюда вывод: путь уступок России полностью бесперспективен, и это понимают даже те политики, которые получают сегодня помощь от российской верхушки или же на таковую рассчитывают.
Тем более что в заметной степени ответственность за судьбу этого давно приобретшего европейский (и шире) формат конфликта Украина вполне способна передоверить Вашингтону, Брюсселю и Берлину, чья недостаточная готовность идти до конца в содержательных аспектах этого противостояния, по сути, и растянула конфликт на такое количество лет. Поэтому имеет смысл посмотреть на более практические ситуации, которые неизбежно формируются в нашем «ближнем» и «дальнем» зарубежье.
Во-первых, это Грузия, где «нарисовался» осязаемый шанс возвращения должности президента в руки партии Михаила Саакашвили («Единого национального движения»). При всей ограниченности института президента в современной Грузии некоторую двусмысленность в отношениях с Киевом потенциальная победа г-на Вашадзе создать может. Если, конечно, у нового президента (а с позициями г-жи Зурабишвили по этому вопросу тоже, кстати, не все «так однозначно»: поддержавшая ее ныне правящая партия-коалиция «Грузинская мечта» отнюдь не является пророссийской) хватит воли и полномочий «амнистировать» третьего президента.
Во-вторых, в начале следующего года грядут парламентские выборы в Республике Молдова. Несмотря на то, что модель выборов в Молдове теперь смешанная, что способствует интересам олигархии, преимущественно являющейся прозападной, высокую вероятность победы пророссийской Соцпартии нынешнего президента Додона нельзя сбрасывать со счетов. Конечно, в целой группе столиц (а равно и заинтересованные силы в самой Молдове) постараются такого сценария не допустить, но риск возникновения напряженности в украинском «подбрюшье» является вполне реальным.
В-третьих, тупик в отношениях Украины и Венгрии не имеет перспективы преодоления вплоть до смены конфигурации нынешнего украинского Кабмина, поскольку Венгрия «отголосовала» достаточно недавно. Впрочем, трагикомедия может продолжиться и далее, поскольку новый украинский кабинет в конце следующего года может быть сформирован и (в какой-то мере) национал-популистами.
В-четвертых, противоречивые итоги местных и региональных выборов в Польше указывают на сохранение статус-кво в двусторонних отношениях, как минимум, до конца 2020 года. При этом не стоит особенно надеяться на то, что возможная потеря власти (пока не слишком вероятная) «Правом и справедливостью» автоматически снимет все существующие, пусть и смягчившиеся, противоречия, поскольку оппозиционный лагерь в нынешней Польше весьма пестр. Несмотря на прогнозируемую победу либеральной и левой оппозиции в больших городах, можно обратить внимание на возрождение Крестьянской партии, «и левой, и правой», а значит, к старой диспозиции «либералы-консерваторы» Польша вернется еще не скоро.
В-пятых, несмотря на благостную и конструктивную атмосферу гомельской встречи президентов Украины и Беларуси и множество подписанных контрактов, очевидно, что Москва продолжает перекрывать Минску кислород по всем возможным направлениям, а в том, готов ли Лукашенко к эвакуации с тонущего корабля, существуют небезосновательные сомнения. Ближайшее время покажет, какие факторы возьмут верх у наших северных соседей.
Наконец, в-шестых, радует, что никаких особенных проблем, несмотря на вибрации, генерируемые как Трампом в США, так и «брекситом», а также сирийской ситуацией и итальянскими популистами, не доставляют Украине целых три соседних (одна по морю) страны: Словакия, Румыния и Турция. С первой мы сосуществуем в формате конструктивной и осторожной вежливости, со второй – союза под эгидой общих ценностей, с третьей – в плоскости масштабного многоотраслевого сотрудничества, несмотря на те или иные нюансы, касающиеся вопросов третьего порядка.
В общем и целом, пусть и в некотором ожидании перемен на либерально-консервативном правящем фланге в Германии (кто после Меркель?), Украине может быть отведено два года внешнеполитического покоя. Если, конечно, там, где она способна воздействовать на ход событий в свою пользу, она это делать будет эффективно, а там, где стоит сохранять выдержку, – сможет её сохранить.