На прошлой неделе Верховная Рада Украины официально признала Россию оккупантом. 18 января был принят законопроект «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях».
«За» проголосовали 280 депутатов. Согласно этому документу временно оккупированными территориями Донецкой и Луганской областей признаются части территории Украины, в пределах которых незаконные вооруженные формирования и оккупационная администрация установили и осуществляют общий контроль. Украина не несет ответственности за акты, принятые оккупационными администрациями.
Датой начала оккупации названо 20 февраля 2014 года. Документом регулируются правовые основы использования Вооруженных Сил Украины на востоке страны, Россия признается агрессором.
Что даст Украине этот документ и так ли уж он важен, если в нем нет ни слова о реинтеграции Донбасса? Об этом «Фраза» спросила у людей, которые умеют просчитывать события на несколько ходов вперед.
Сам по себе закон о Донбассе — это скорее закон о полномочиях Порошенко и, по сути, это закон не о реинтеграции, а о дезинтеграции Украины.
Если с легкой руки журналистов закон был назван «о реинтеграции», то я полагаю, что в этом документе во главу угла должен был быть поставлен поиск того, что нас объединяет с неконтролируемыми территориями Донбасса. По сути, что мы видим в этом законе? Патриотическая общественность во главу угла ставит то, что Россия объявлена агрессором, и, дескать, у нас появляются определенные права. Но для международного права это не аргумент, поскольку признать страну агрессором может ООН либо же Гаага, но никак не Верховная Рада. Нам говорят, что, дескать это поможет и обеспечит приход миротворцев на Донбасс, но, простите, в Совбезе решения принимаются консенсусом, и теперь очень интересно, как же мы будем вести диалог с Россией.
Если говорить о политическом эффекте, то с помощью этого закона власть просто решает как международные, так и внутренние задачи. Международная задача понятна: это троллинг России, попытка спровоцировать ответную реакцию, а на фоне информации о поставках оружия из США на волне милитаристской эйфории нашей «партии войны» нужно ждать обострения на Донбассе.
Складывается впечатление, что сценарий постановки в Верховной Раде, когда принимали этот законопроект, тоже напоминает Голливуд. Главная новость — это то, что Верховная Рада прекратила режим антитеррористической операции. Теперь у нас война законодательно называется «вооруженная агрессия Российской Федерации». Оформив пожелания наших партнеров, украинская власть решила внутренние задачи.
Читаем дальше. Статья 9: «... руководство МВД, Нацполиции и т. д. переходит к Генеральному штабу». А, как мы знаем, Генштаб подчиняется Верховному Главнокомандующему. То есть ловким движением руки власть расширила свои полномочия, отобрав у Авакова и «Народного фронта» дополнительные полномочия в рамках Донецкой и Луганской областей.
Еще в ноябре 73% украинцев были за мирный путь решения вопроса Донбасса. Похоже, что депутаты не желают слышать голоса этих украинцев. По сути, 280 депутатов превратили закон о реинтеграции в закон о дезинтеграции, полностью изменив первоначальный смысл.
В конфликтологии есть такое правило: если стороны конфликта действительно хотят договориться, они ищут совпадающий интерес. Например, тот же обмен пленными. И только после этого, после того, как будут начаты общие вопросы, можно переходить к политической части.
А наши 289 депутатов, наоборот, на первый план выдвинули то, что нас разделяет, то есть противоположные интересы, тем самым подогрев конфликт между Украиной и ДНР с ЛНР, Украиной и РФ. Ни в теории, ни на практике так конфликты не решаются.
В очередной раз украинская власть поставила телегу впереди лошади. Судя по тексту этого закона можно сказать, что эта телега никуда не уедет. Закон ни на сантиметр не приблизил к нам Донбасс, более того, он отдалил Донбасс от Украины. Кроме того, возможно, он заморозил конфликт на долгие годы и лишил миллионы украинцев возможности мирного разрешения ситуации на востоке.
После принятия этого закона мирное урегулирование ситуации на Донбассе теперь под очень большим вопросом.
Этот закон -- это классический документ, в котором есть то, чего ожидает большинство: с одной стороны, там есть определение "агрессии" и "оккупации", а с другой стороны, мы видим резкое расширение полномочий президента. Все, что делает Порошенко, связано только с увеличением его могущества.
Это конфликт между Россией и Вашингтоном, и в этом конфликте Вашингтон оказался сильнее Москвы. Мне кажется, что символическая передача летального оружия и признание оккупации -- это очень сильное осложнение отношений между США и Россией.
Дело в том, что там заложен еще один конфликт, который, по сути, неизбежен, учитывая кадровую некомпетентность президента Порошенко. Он привык все делать сам, а там стоит вопрос о назначении генерала войны, руководящего фронтом, который должен быть между президентом и начальником Генштаба. Назначить такого человека будет очень сложно, вы себе даже не представляете, что начнется. Есть еще один момент, на который пока никто не обратил внимания: этот человек должен будет отвечать еще и за торговлю, и за контрабанду. Это уже чисто латиноамериканский вариант, 50-60-е годы в Латинской Америке, когда генералы были еще и крупными бизнесменами. Я не знаю, как Порошенко сможет решить эту проблему. Не может человек, который должен командовать солдатами и офицерами, через этих же солдат и офицеров осуществлять торговлю с Россией и сепаратистскими республиками. Это будет крайне сложно. Конечно, есть вариант, что президент разделит эти должности.
Этот закон не однозначен, он очень противоречив. С одной стороны, президент получил большие новые возможности, а с другой стороны, мы видим, что конфликт между США и Россией по отношению к Украине резко усиливается.
Перед принятием этого закона было очень много критики в адрес президента относительно коррупции, было много критики и недовольства по поводу реформ, а потом день в день появилась информация о якобы сотрудничестве Порошенко с ФСБ. Как говорит один оригинальный политический обозреватель: "Совпадение? Не думаю".
Москва предупредила Порошенко, но Вашингтон оказался сильнее. Это только начало первого этапа, и дальше будет еще интереснее, так как президенту нужно как можно быстрее назначить генерала. Кроме того, будет серьезное осложнение с МВД, так как Нацгвардия играет большую роль в АТО и теперь они подпадут в подчинение нового генерала. На такие мелкие моменты никто не обращает внимание, но именно здесь зарыта большая политика.
Принятие этого закона -- это поворотная точка в политике Украины, причем мы имеем дело с коллективным решением. 280 голосов говорят о том, что позиция партии власти стала теперь доминирующей и определяющей. По большому счету, теперь можно говорить о том, что 2018 год начался с принятия этого закона. Этот закон говорит о том, что контрреволюция завершилась оформленной политикой реакцией, у политики реакции есть большинство во власти и политика реакции теперь носит аспектный характер.
Новая фаза конфликта на Донбассе будет связана с полной перезагрузкой, а возможно, и полной остановкой переговорного процесса, с новым поведением милитарной машины, созданной за эти годы. Закон дает новые возможности Министерству обороны и усиливает позицию Главнокомандующего.
Но, опять-таки, не забывайте, что у нас сейчас открыта кампания по охоте на ведьм. Я не верю в совпадение принятия закона с началом расследования по поводу политики телеканала NewsONE, анализа по поводу незаконных переворотов, обличения тех, кто в глазах "партии войны" является сепаратистом и пособником.
2018 год, к сожалению, не будет годом мира и развития, как об этом заявил Порошенко. Скоре всего, это будет год обострения войны и стагнации. Соответственно и сценарий этого года при принятии данного решения существенно корректируется, нас ждут серьезнейшие политические конфликты, усиление репрессивных инструментов власти, особенно в отношении инакомыслящих.
По сути, закон делает невозможной серьезную политическую дискуссию о разных путях выхода из конфликта, так как четко определяет единственный путь. Он делает невозможным внутренний национальный диалог, так как руководители самопровозглашенных республик, политический и административный аппарат сепаратистских республик теперь рассматриваются только как преступники. Учитывая, что самопровозглашенные республики теперь по этому закону стали оккупационными властями, делаются ничтожными подписи главарей ДНР и ЛНР под Минскими протоколами. Минский процесс, по сути, просто исчезает из политического правового поля. Я очень обеспокоен принятием этого закона, так как шанс начать год обсуждения платформы мира и развития, с возможных диалоговых площадок, упущен безвозвратно. Нас ждет еще волна потрясений.
Этот закон никакого отношения к реинтеграции Донбасса не имеет. Он не предполагает ровным счетом никаких действий, которые были бы направлены на реинтеграцию Донбасса в состав Украины. Наоборот, там есть целый ряд пунктов, которые по идее должны были бы отпугивать людей, живущих на территории непризнанных республик.
Кроме того, не стоит забывать что этот закон конфликтует с Минскими соглашениями и создает очень большие проблемы на пути выведения из тупика Минских соглашений. Этот закон ориентирован исключительно на внутреннее употребление, исключительно на 20% электората, который хочет войны. Я говорю о людях, которые хотят отвоевывать территории. Остальная часть страны будет лишена возможности принимать участие в политической жизни. По сути, этот закон выталкивает людей с политического поля, поскольку они не признают положения этого закона, а это значит, что они выступают против закона и против позиции Украины, и, следовательно, им нет места на политическом поле Украины.
Однако это создает благоприятные условия для будущих выборов. Ведь никто не может выйти и сказать, что все это чепуха, что никакой оккупации на самом деле нет, а есть поддержка большим государством сепаратистов в более маленьком государстве. Кроме того, это открывает шлюзы для разного рода репрессий против инакомыслящих.
***
О том, плох этот закон или хорош, можно дискутировать долго и с надрывом. Вопрос не в том, какой закон приняли в парламенте, и даже не в том, что Россию назвали оккупантом и переименовали АТО. Вопрос в том, что конкретно изменится после принятия этого закона и приблизит ли он окончание войны.