Современные боевые действия — это прежде всего мобильная война, поэтому роль автомобильной техники в ней сложно переоценить. Свою огромную роль играет автотехника и в войне на Донбассе.
По состоянию на весну 2014 года основу автопарка украинской армии составляли советские образцы, а основным внедорожником (или, как на Западе называют, «джипом») был «старый добрый» УАЗ-469 -- в обиходе просто «бобик» (по аналогии с ГАЗ-69 «козлик»).
«Рабочая лошадка» войны на Донбассе. 79-я отдельная аэромобильная бригада. Лето 2014 г.
Серийное производство машины в СССР началось 45 лет назад — в самом конце 1972 года. При этом советским конструкторам удалось сделать достаточно дешевую армейскую машину, использовав большое количество агрегатов от легкового автомобиля ГАЗ-21 «Волга». Это было в стиле стратегии того времени: дешевый автомобиль для «дешевого» (мобилизованного) солдата.
В процессе массового производства внутренняя начинка менялась (причем иногда кардинально). Так, в 1980 году на УАЗиках поменяли наружную светотехнику, а в конструкцию подвески внедрили гидравлические телескопические амортизаторы вместо рычажных. С 1983 года на машины устанавливался другой двигатель — мощностью 77 л. с. Через два года УАЗ-469 подвергся серьезной модернизации: на машине появились раздельный привод тормозов, подвесные педали и гидропривод сцепления, травмобезопасная разрезная рулевая колонка и более мягкие рессоры. Тогда же эта модернизированная версия получила новый индекс — УАЗ-3151.
Интересно, что населению новые автомобили УАЗ-469 не продавали — это была разработка чисто для силовых структур. Так, двери автомобиля не имели запирающихся на ключ замков, не было на них и внутреннего замка капота. Зато на кронштейнах средней левой стойки кузова находились крепления для автомата водителя (пассажиры держали свое оружие при себе).
УАЗ разведки одной из мехбригад. Обратите внимание на кустарно установленный пулемет.
В микроскопических количествах УАЗики попадали в частное пользование — ими награждали передовиков сельского хозяйства, кое-кому удавалось правдами и неправдами достать списанный из армии «бобик». И это при том, что в народном хозяйстве они были представлены достаточно широко: в колхозах и в городах такие машины передавались на баланс самым разным организациям -- от нефтяников до геологоразведки.
Естественно, что в серийном производстве находились и чисто армейские модификации. Так, существовала машина радиационно-химической разведки УАЗ-469РХ, медицинская машина УАЗ-469БГ с местами для медперсонала и носилками, с экранированным электрооборудованием для установки УКВ-радиостанций типа Р-403М — УАЗ-469БИ и т. д.
В Украине после развала Союза таких машин осталось очень много, и они стали массово (и дешево) распродаваться как излишки военного имущества, что называется, «пошли в народ», в основном, конечно, в села — пробег небольшой, машина надежная и неприхотливая.
Кроме того, запасливые колхозники скупали запчасти огромными партиями, складируя в многочисленных гаражах.
Те же машины, которые находились на армейском хранении, с началом войны постигла печальная участь — большая часть из них не смогла элементарно завестись, не говоря уже о резине и прочих «мелочах» типа патрубков, которые просто сгнили из-за небрежного хранения. Мало того, вскрылись многочисленные случаи прямого воровства теми людьми, которые отвечали за сохранность техники.
Добронированный волонтерами «бобик».
Тем не менее «бобики» за очень короткое время стали одним из символов войны на Донбассе, очень часто при этом подвергаясь полевой модернизации. Так как на них передвигались исключительно офицеры, то, вполне естественно, зачастую они становились первой целью в случае внезапных атак на колонны техники. Поэтому началось кустарное добронирование машин, при этом в ход шли прежде всего бронежилеты, которые навешивались на дверях. И еще: так как дело было весной-летом, то очень часто снимали дуги и тент, в итоге получая кабриолет, из которого в разы удобнее выпрыгивать, не открывая дверей, или вести огонь из личного стрелкового оружия в случае засады. Кроме того, отмечены многочисленные случаи бронирования из стальных листов, а также подручных материалов.
Другое дело — те машины, которые переделывали в «бронелетучки». Так, десантники устанавливали на УАЗики тяжелые крупнокалиберные пулеметы ДШКМ (кстати, подобная практика, например у 79-й николаевской аэромобильной бригады, существовала и до войны). Пока у боевиков отсутствовала в массовом количестве тяжелая бронетехника, такие машины находили свою нишу. Шутка ли на дальности 500 метров из этого пулемета пробивается стальная броня высокой твердости толщиной 15 мм (20 мм брони средней твердости тип RHA).
Менее распространенными были варианты установки пулеметов «Утес», ПКТ, автоматического гранатомета АГС или даже безоткатного орудия СПГ-9.
С весны 2014 года волонтеры начали массово скупать УАЗики на гражданском рынке и передавать в войска — благо цена была достаточно скромной и редко превышала тысячу долларов. Интересно, что командиры подразделений принимали такие машины с большой благодарностью, ведь, в отличие от «иномарок» на западных «бляхах», УАЗики, как правило, имели официальную украинскую регистрацию, что в разы уменьшало количество бумаг при постановке на учёт в части. Кроме того, грела мысль, что, может быть, когда-нибудь на него даже выдадут запчасти, поскольку машина официально состоит на вооружении ВСУ. Поэтому «бобики», кстати, и берегли, а «иномарки», как правило, после относительно серьезной поломки просто бросали.
Типичный волонтерский автомобиль, купленный на гражданском рынке. 128-я отдельная горно-пехотная бригада. Окрестности Дебальцево. Январь-февраль 2015 г.
Волонтеры же самостоятельно за три года войны освоили и модернизацию советских «джипов» (местами весьма кардинальную). Так, очень часто устанавливались сиденья от различных иномарок, причем практически любые, которые удавалось по дешевке купить на разборке. Известны, например, случаи установки (в качестве водительского) сиденья от фуры с пружинами, что существенно улучшало комфорт.
Во вторую очередь менялась резина. Так как родная стоит дорого (в отличие от других запчастей, которые стоят буквально копейки), ставили все что угодно — от 235/75 Р15 до резины с трактора ВЛ-30.
Но самое большое внимание уделялось уменьшению расхода топлива. Посколько кардинально решить этот вопрос в армейских условиях нереально (на гражданке обычно переводят машину на газ), то устанавливали электронное зажигание, меняли карбюратор на «Солекс» или ДААЗ от ВАЗ. Еще одним распространенным тюнингом была установка гидроусилителя руля, причем практически любого, из тех, что под рукой — тут и Mercedes, и Opel, и BMW.
Довольно редкая полевая установка на УАЗ-469 автоматического гранатомета АГС-17.
На сегодняшний день «бобики» не сдают свои позиции и остаются самым массовым внедорожником в армии — по самым скромным подсчетам, в одной бригаде таких машин около двухсот.
Однако очень часто их состояние весьма удручающее. По словам волонтеров, это «повозки с оборванными тормозными шлангами, двигателями с работающими тремя цилиндрами, тремя рабочими передачами вместо четырёх и, конечно, гнилыми разорванными кузовами». Поэтому Министерство обороны настойчиво ищет им замену — такой же недорогой автомобиль, который можно купить у местного производителя (или сборщика), так как военные машины — это и бесперебойное обеспечение запчастями. В 2015-2016 годах оборонное ведомство проводило серьезные испытания на предмет закупки китайской копии Mitsubishi L200 — машин Great Wall, которые собираются на заводе корпорации «Богдан» в Черкассах. В итоге на сегодня под маркой «Богдан-2251» пока принят на вооружение лишь санитарный вариант Great Wall Wingle 5, который приспособлен для перевозки четырех лежачих или восьми сидячих раненых.
УАЗ батальона «Кривбасс». Кутейниково. Август 2014 г.
А тем временем другие силовые ведомства понемногу пополняют свои подразделения новой техникой — так, пограничники еще до войны облюбовали Land Rover, а в Национальной гвардии, которая снабжается по линии МВД, уже не редкость Great Wall различных модификаций (Н3, Wingle 5). Как видится, заслуженный «бобик» вскоре может уйти на покой, по крайней мере в обозримом будущем.