20 июля стартовал прокат одного из наиболее мощных нефестивальных фильмов года — «Дюнкерк» Кристофера Нолана. Масштабная военная драма от создателя «Интерстеллара», «Начала» и «Тёмного рыцаря» поражает своим размахом, эмоциональностью и пронзительным напряжением.
Сюжет фильма переносит в самое начало Второй мировой и вращается вокруг спецоперации, в ходе которой было спасено почти 340 тыс. солдат французской, английской и бельгийской армий. Немецкие войска окружили союзников, оттеснив их к береговой линии. Первым катастрофически не хватало вооружения, чтобы отбиваться от артиллерии и авиации нацистов. Прессинг врага был настолько велик, что британские суда не могли подойти к берегу, дабы спасти военных и переправить их в Великобританию. В течение полутора недель солдаты на берегу моря были брошены на верную смерть: Люфтваффе расстреливало и бомбило, видя их, как на ладони.
Повествование в фильме ведётся от трёх героев: лётчик, рядовой солдат, а также обычный британец, который вышел в море на собственном катере. Филигранно переплетённые между собой истории этих троих персонажей очерчивают весь масштаб трагедии, которая развернулась во время Дюнкеркской спецоперации.
Эта картина со старта атаковала самые популярные рейтинги, включая Rotten Tomatoes (94%) и IMDb (9,1). Столь же высокими оценками награждают ленту и критики авторитетных изданий. Тогда как авторы престижнейших Variety, Hollywood reporter, Time, The New York Times смело выписывают «Дюнкерку» щедрые 10 баллов по десятибалльной шкале, российские критики высматривают, к чему бы придраться в этом фильме, чтобы занизить рейтинг. Ведь негласное звание россиян как «авторов лучших и масштабнейших фильмов о Второй мировой» после этого творения Кристофера Нолана серьёзно пошатнулось.
Обычно фильмы о войне сводятся к сражениям, в которых главная цель — убить побольше и захватить территорию пошире. Но здесь — наоборот: фильм полностью сосредоточен на спасении людей во время войны. Все поступки героев этого фильма — не ради смерти врага, а ради жизни соотечественника. Один из трёх главных героев вообще ни разу не берёт в руки оружие. А второй появляется с винтовкой лишь в одной сцене.
Также из «Дюнкерка» практически полностью вычищена патриотическая пропаганда, которая зачастую становится основной начинкой фильмов о войне. Это кино максимально сосредоточено на психологических портретах людей, непосредственно оказавшихся на поле боя. Они сражаются не за страну, правителя или патриотические идеи, а за совершенно конкретные жизни (свои или соотечественников).
Более того, роль государства здесь сводится к появлению нескольких флагов на судах, разметке на кузовах самолётов, а также к нескольким критичным упоминаниям об английском правительстве.
Этим фильмом Кристофер Нолан словно ещё раз напоминает, что в военном конфликте главную роль играют не политики и не высокие чины. А тот, кто непосредственно присутствует на фронте.
В одном из главных героев картины легко узнаются нынешние украинские волонтёры, которые отправляются на фронт по собственной воле. Именно они, не понимая до конца, насколько рискованное мероприятие их ожидает, в результате стали единственной надеждой для многих солдат. Эти невидимые герои войны зачастую оказываются единственной опорой во время критической ситуации.
Высоковольтное напряжение сюжета очень убедительно даёт зрителю почувствовать фатальный хаос, который правит на поле боя. Тот, кто постоянно оказывается за полшага от смерти, в результате попадает в самое безопасное место. А тот, кто находился в самых защищённых условиях и считался хозяином ситуации, оканчивает свой путь в плену у врага. Происходящее на войне не имеет логики. Ему не присуща даже капля справедливости. Военные действие — словно игра в покер, колодой, состоящей из одних только Джокеров.
В первые минут десять фильма звучит всего несколько фраз. Красноречие этой картины с лихвой компенсируется чрезвычайно выразительной актёрской работой, а также поразительным визуальным рядом.
Пилот в исполнении Тома Харди («Выживший», «Табу») практически постоянно появляется в маске, так что видны лишь его глаза. Но и одного только взгляда оказалось достаточно, чтобы передать широкую палитру состояний. Подобным образом Харди сыграл антагониста и в одной из предыдущих работ Нолана «Тёмный рыцарь: Возвращение легенды».
Ещё одна удивительная по своей сдержанной фактурности роль — у Марка Райлэнса (лауреат «Оскара» за фильм «Шпионский мост»). Мастер недомолвок и намёков, он сумел оглушить своим молчанием и эмоциональной скупостью.
Абсолютно восхитительная роль также у Киллиана Мёрфи — обезумевшего то ли от контузии, то ли от отчаяния солдата. Столь же лаконична и эффектна роль Кеннета Браны — полковника, в ответственность которого свалилось несколько сотен тысяч солдат.
Каждый эпизод в этой картине — густой концентрат образности и психологичности. Поэтому буквально нескольких мелких деталей Нолану оказывается достаточно, чтобы передать тяжёлую и сочную гроздь идей в каждой сцене.
Известный своим перфекционизмом, этот режиссёр снимал картину на 65 мм плёнку. Настолько сложные и масштабные постановки обычно снимают на цифровые камеры. Но благодаря плёнке визуальный ряд картины приобрёл густой эффект присутствия.
Дополняется же атмосферность картины просто-таки гипнотизирующим звуковым рядом. Строгий, высекающий ритм метронома заставляет забыть обо всём, кроме этого фильма, уже минуте на двадцатой. Фильм полностью овладевает зрителем, подчиняя этим тиканьем дыхание и биение сердца. Нагнетая агонию.
Местами колорит звуков усиливается эффектной музыкой Ханса Циммера. Маэстро, как всегда, на высоте.
С каждой минутой просмотра этого фильма в груди сжимается ледяной комок ужаса и надежды. Ближе к кульминации он достигает таких размеров, что начинает душить. Но в раскалённом от эмоций финале это напряжение моментально тает, оставляя лишь холодок на лбу, влажный взгляд и тяжёлое сердцебиение.