Летел в Доминиканскую Республику на переговоры на 3 дня, а пробыл в плену почти два месяца. Скандальная история с похищением и пытками экс-мэра Херсона, депутата горсовета Владимира Сальдо закончилась.
Политик вернулся в Украину и еще некоторое время отказывался от интервью, обещая встретиться с журналистами после восстановления. О доминиканском плене, пытках, краже имущества, — в интервью с Владимиром Сальдо.
Вопрос: Вы долго отказывались комментировать столь громкое дело...
Ответ: А разве в «громкости» дело? После возвращения мне пришлось обратиться к врачам, восстановиться психологически. Нужно было поддержать родных. Они очень тяжело пережили всю эту историю. У меня в семье — одни женщины: жена, дочка, внучка. И каждой из них угрожала опасность. Поэтому, вернувшись, я старался как можно больше времени проводить с ними.
Вопрос: Как вы себя чувствуете сейчас? Удалось восстановиться?
Ответ: Это я уже немного отошел. Родная земля и воздух помогают. В молодости занимался боксом, потом всегда поддерживал спортивную форму и проблем с лишним весом никогда не имел. Но в плену потерял около 20 килограммов, это, конечно, сказалось на здоровье.
Вопрос: История с Вашим похищением очень противоречива. СМИ вначале писали, что Вас, похитили, потом, что за похищение арестовали как раз Вас. Как было на самом деле?
Ответ: Меня на самом деле похитили и пытали. В июне 2016 года мой земляк из Херсона Денис Пащенко пригласил меня в Доминиканскую Республику для деловой встречи. Приглашение не вызвало никаких сомнений. Херсон — мой родной город. Здесь меня хорошо знают, я многих знаю. Знал и семью Пащенко.
В Доминикане Денис Пащенко меня встретил, и мы поехали (как он сказал) в офис на встречу. Сам он взялся помочь в переводе с испанского. Внутри так называемого офиса меня уже «ждали». Набросились 4 человека, кто-то ударил в затылок. Когда пришел в себя, был уже пристегнут наручниками к металлической кровати, без одежды, на голове — мешок. Отобрали все: личные вещи, часы, деньги, банковские карточки, документы. Пытками выбили пароли от телефона и планшета. Это и дало им возможность действовать дальше. Получив доступ ко всем контактам, к почте и переписке, преступники начали связываться с моими родными, знакомыми. Когда надо — с моего телефона под моим именем, когда нет — представляясь помощниками. Но обо всем этом я узнал позже.
Вопрос: Вы говорите, связывались с родными и знакомыми... Что именно писали, что говорили?
Ответ: Меня заставляли наговаривать на диктофон разные фразы типа «плохая связь», «я плохо слышу», «перезвони позже», «у меня всё хорошо», «напиши в СМС» и т.д. Потом я должен был наговаривать уже целыми предложениями, которые монтировались. Вначале — о том, что я задерживаюсь, потом — указания переписать имущество. А, когда поняли, что не срабатывает, перешли к шантажу и открытым угрозам.
Вопрос: А как в сети появились записи, где Вы, якобы, признаетесь в сотрудничестве с ФСБ?
Ответ: Это там, где я сам на себя якобы наговариваю на огромный срок за измену государству? В том-то и дело, что сначала они появились не в сети. Туда их выложили позже, взломав мою страницу на Facebook. А вначале их прислали моей дочери, та переслала жене. Это было сделано, чтобы они не писали заявление о моем исчезновении. Параллельно, они получали якобы от меня сообщения, что я вынужден скрываться и поэтому дома в Херсоне появлюсь не скоро, а нахожусь то в Крыму, то в Киеве, где договариваюсь, чтобы меня не преследовало СБУ. На самом деле, я все это время находился там же, где меня выкрали, за тысячи километров от дома, в Доминикане. И границ не пересекал. Записи, наделавшие столько шума, похитители банально смонтировали для шантажа моих родных и людей, которые старались мне помочь. А затем выложили в сеть, чтобы новость о похищении была воспринята как попытка оправдаться.
Вопрос: Ваши родные выполняли условия похитителей?
Ответ: Жена — единственная, кто почувствовал, что присылаемые «от меня» сообщения — не мои. Не поддалась. Не имея возможности связаться со мной, без какой-либо реальной информации они с дочерью забили тревогу. Трудно представить, под каким психологическим давлением они находились. Тем более, постоянно получали предупреждения никуда и ни к кому не обращаться, иначе будет хуже.
А вот других людей буквально «развели».
Вопрос: В доме, где Вас удерживали, Вы были один?
Ответ: Абсолютно. Все 59 дней. В закрытой комнате с решетками на окнах, прикованный к металлической кровати. Я слабо понимал, когда день, когда ночь. Единственными моими «посетителями» были люди, которые пытали, поливали по несколько часов холодной водой, применяли электрошокер. От боли я терял сознание. А, когда приходил в себя, видел только силуэты. Лиц не видел. Различал их по голосам. По-русски со мной разговаривал один Пащенко. Почти всегда — через специальную электронную программу «имитатор речи» в планшете.
Место моего содержания сменили лишь один раз — связанным, с балахоном на голове меня перевезли в другой дом в багажнике автомобиля.
Вопрос: Вы рассчитывали, что украинская сторона поспособствует Вашему освобождению?
Ответ: Вначале надеялся, что меня начнут искать. А, когда понял, что это сложно, начал обдумывать побег.
Вопрос: Почему «выбрали» именно Вас, ведь Вы далеко не самый богатый человек в городе?
Ответ: И тогда, и сейчас могу только предполагать. Не самый богатый — да, но один из наиболее уязвимых. За много лет работы кто-то меня поддерживал, кто-то — нет. Но знали все. А один из похитителей — Пащенко родом из Херсона. Вырос там. Он отслеживал политическую ситуацию в городе. Видел результаты выборов в 2015 году, где партия «Наш край» вошла в лидеры по итогу. Думаю, он понимал, если к преступлению примешать политику, будет легче запутать следы.
Тем более, тогда как раз на слуху были скандалы: украинские экс-чиновники сбегали за рубеж, кого-то из них задерживали. Вот преступники и «поймали» тему, хорошо подготовились и начали действовать. Им удалось меня обмануть.
Одного из организаторов похищения — Дениса Пащенко разыскивает полиция Испании. Там он сидел за участие в грабежах и «киднеппинг» (похищение человека — ред.). Его депортировали из Андорры и Греции, где он занимался тем же. Потом он осел в Доминиканской Республике — нашел благодатную почву и организовал новую схему похищения людей. Так что я у них — далеко не первая жертва.
Вопрос: Как Вам удалось сбежать?
Ответ: Помог один из участников похищения. Говорил, что меня планировали попросту убить, отжав у родных все по-максимуму. На убийство он не решился и помог мне освободиться. Он был уверен, что убедит Пащенко отдать мне документы. Но как только я попытался уйти, нас с ним задержала местная полиция.
Вопрос: За что вы были задержаны?
Ответ: Пащенко использовал запасной вариант, который, думаю, у него был заготовлен. Он написал заявление, обвинив меня в преступлении, которое сам совершил. Его задачей было — не пустить меня обратно в Украину. Для того и политическую тему с сотрудничеством с ФСБ придумал. Кто будет помогать сепаратисту? Потому и вкидывал смонтированные записи с определенной периодичностью: сначала дочери, потом — через соцсети и телевидение. Эти записи стали частью его игры.
Он долго жил в Доминикане, знал все тонкости законов этой страны. И воспользовался ими. А законы таковы: если на человека заявили в полицию, его нужно задержать до выяснения обстоятельств. Минимальный срок задержания — 3 месяца. При этом ни свидетелей, ни прямых доказательств не требуется. Да он бы их и не смог предоставить.
Вопрос: Как местная полиция расследовала это дело?
Ответ: А они ничего не расследовали. Меня даже не допрашивали. Через три месяца местная прокуратура тоже никакого решения не приняла. Когда трехмесячный срок задержания подходил к концу, сказали, что, скорее всего, меня никто на свободу не отпустит. Иногда в Доминикане людей держат в тюрьме без суда по несколько лет.
Вопрос: Но почему отпустили?
Ответ: К тому моменту дочка и жена уже подняли на ноги, кого только могли. Вести дело начали мои адвокаты. «Мои» — ключевое слово, а не те, которых предоставило доминиканское правительство. Кроме того, подключилась украинская официальная сторона.
Немаловажную роль сыграла поддержка людей. Откликнулись многие из моих знакомых, нардепы, с которыми работали в V созыве, мэры, друзья, обычные жители Херсона — жена передавала мне письма от них, мои товарищи по партии «Наш край». Я очень благодарен всем. Чувствовать в такие периоды, что ты не один, очень важно. Я ведь понимаю, как непросто пытаться помочь человеку, находящемуся в запутанной правовой системе чужого государства.
Вопрос: А посольство Украины Вам не помогало?
Ответ: В Доминиканской Республике вообще нет посольства Украины. А консульство — это только почетный консул, который не владеет ни украинским, ни русским языками. Он по национальности итальянец. Каким образом он там представляет интересы Украины — сложно сказать.
Ближайшее посольство Украины находится на Кубе, куда нужно лететь самолетом. Вот и получается абсолютная незащищенность. Мы мало знаем, что в Доминикане похищение людей превращено в вид бизнеса — просто поставлено на поток. В местных газетах печатают объявления: сдается дом для похищений. Но это проблема не только Доминиканы. Преступность вышла на международный уровень. Вот, что опасно.
Вопрос: Не опасались возвращаться в Украину?
Ответ: Так я еще никогда не спешил домой. Я готов был возвращаться при любых условиях. А бояться после всего произошедшего мне нечего. Я уверен в своей правоте. Когда каждый день проживаешь как последний, по-другому начинаешь чувствовать жизнь. Все мелочи, все детали кажутся существенными.
Когда приехал, обнял жену. Если бы мог, заплакал бы, но плакать за последние месяцы совсем разучился. Утром пошел в СБУ и написал заявление о фальшивых записях, размещенных похитителями в интернете. Служба безопасности расследует это дело. В тот вечер после долгого плена я впервые был среди близких мне людей.
Вопрос: Украинские правоохранительные органы занимаются делом о Вашем похищении?
Ответ: Конечно. В отличие от доминиканских коллег, наши полиция и прокуратура делают это объективно. И за два последних месяца расследование продвинулось. Правоохранители занимаются и украденным имуществом нашей семьи. Сейчас оно находится под арестом. Поднята информация Интерпола. Подтвердились факты о преступлениях Пащенко в разных странах — прошлых и настоящих.
Вопрос: Чем сейчас будете заниматься?
Ответ: Как можно больше времени проводить с семьей. Мы слишком много пережили, чтобы по-особенному чувствовать счастье быть все вместе.
Продолжаю работать. Месяцы отсутствия стали сильно ощутимы. Надо наверстывать упущенное. У меня с коллегами по фракции интересные планы, проекты, связанные с Херсоном и его будущим.
Стараюсь сейчас больше общаться с друзьями. И хочу уберечь людей: не станьте жертвой собственного доверия. От этого не застрахован никто. Мой пример — яркое доказательство того, что в одночасье можно оказаться на грани смерти, оклеветанным и очерненным. И очень важно — суметь выдержать испытания и выйти из них достойно.
Вопрос: Если двумя словами, каким Вы стали после плена?
Ответ: Остался оптимистом.