Когда без малого год назад Украине предрекли будущее «аграрной сверхдержавы» часть местного политикума задохнулась от восторга: не просто так, а «сверхдержава». И не абы кто пророчествует, а настоящие американцы, вице-президент Джо Байден и посол Джеффри Пайетт (теперь уже бывшие).
А я, с одним моим старым товарищем, тоже историком, сели вспоминать примеры «аграрных сверхдержав» в прошлом. Ну и что, навспоминали: Древний Египет, Древняя Месопотамия, Урарту, майя с их кукурузой...
В общем — давно это было.
Смысл пассажа Пайетта был таков: «Украина — один из крупнейших производителей сельхозпродукции в мире», поскольку там «сосредоточено около четверти всех черноземов мира». Поэтому Украина имеет огромный потенциал для наращивания производства сельскохозяйственной продукции, увеличения своей доли на мировом рынке, и «должна стать сельскохозяйственной сверхдержавой». Может и стоило бы радоваться, да вот только заявил это экс-посол в феврале прошлого года на церемонии подписания компанией Cargill инвестиционного соглашения, которое предусматривает строительство зернового терминала в порту «Южный».
Инвестиция, конечно, знатная: сто миллионов долларов на зерновой терминал мощностью в пять миллионов тонн. Для порта это просто милость божья, поскольку грузопоток явно иссякает. Ведь россияне больше не гонят туда аммиак, а беда на востоке снизила объемы навалочных и генеральных грузов.
Хотя, вложив сто миллионов баксов, инвестор, без сомнения, зубами вцепится в управление портом. И только будущее покажет, что это было: благопристойная инвестиция или цивилизованная форма отжима стратегического государственного актива американским зернотрейдером. Но сейчас речь не о порте «Южный», а о судьбе украинского населения в формате «аграрной супердержавы».
Интересно, понимали ли те, кто с восторженным придыханием комментировали слова Пайетта, ЧТО эти слова означают на самом деле?
Сельское хозяйство традиционно рассматривают как единую сферу занятости вместе с лесным хозяйством, охотой и рыболовством. Так вот, среди крупных географических регионов доля экономически активных в сельском хозяйстве ниже всего в Северной Америке — 2% (при 18% проживающих в поселениях, не классифицируемых как городские), несколько выше в Европе — 6% (27%). Украина, конечно, совсем не Европа, и по показателю численности аграриев ближе к Латинской Америке — 15%, при количестве проживающих в селах 32,8%. Это по данным всеукраинской переписи 2001 года, но других данных нет, и в обозримом будущем не будет.
При таком количестве рабочих рук и таком качестве земли естественным развитием аграрного сектора, казалось бы, должно быть фермерство. Не сложилось, количество фермерских хозяйств снижается. Если на 1 июля 2013 года насчитывалось 40,9 тысяч фермерских хозяйств (по данным Государственной службы статистики), то в марте 2016-го, по данным Минагрополитики «в Украине 38,8 тыс. фермерских хозяйств». Падение на пять процентов, но это не самое страшное.
Недавно в интервью Эспрессо.ТВ министр аграрной политики и продовольствия Тарас Кутовой заявил, что в стране зарегистрировано 50 тысяч фермеров (такое себе неслабое расхождение в данных министра и возглавляемого им министерства!), но из этого количества «реально работают всего лишь около десяти тысяч». Другие сельские предприниматели, зарегистрированные как фермеры, просто сдают землю в аренду крупным агрокомпаниям. То есть, на всю Украину (без малого сорок миллионов населения) около 10 000 фермеров, из которых у 72% площади землепользования до 100 га" (Елена Ковалева, замминистра агрополитики и продовольствия).
Следовательно: фермерство — это явно не наш путь.
Тогда что остается? Правильно, латифундии. Современным языком — агроходлдинги, концентрировавшие в своих руках огромное количество земли.
Причем следует заметить, что в системе стабильного, развитого и социально ответственного государства процесс концентрации земель в распоряжении крупных товаропроизводителей является естественным, а может даже и единственно возможным. В тех же США 67% сельхозпродукции производят 36% крупных ферм. Мелкие фермеры (50% от общего числа) производят только 1,5% продукции.
Но это в «ответственных» государствах. В Украине же концентрация сельского хозяйства приводит, в первую очередь, к появлению сельской безработицы. Это не теоретическая выкладка, это жизнь. Прошлым летом мне довелось общаться с жителем села Солончаки, что в Очаковском районе. Итог разговора: когда у них был совхоз, зарплатная платежная ведомость выписывалась на 640 человек, сейчас, когда они принадлежат частной фирме, там 32 (тридцать два!) рабочих места.
С точки зрения оптимизации производства и минимизации затрат — все правильно, так и надо. Но вот с точки зрения развития села, да и простой гуманности, 95% его экономически активных жителей выброшены на помойку.
А что? Все в соответствии с моделью «аграрной супердержавы» Байдена-Пайетта. Потому что она означает: «Нам нужны только пять (ну ладно, поскольку уровень Латинской Америки — пятнадцать) процентов нынешнего населения Украины для обслуживания ее сельского хозяйства. Плюс еще немногие для перерабатывающей промышленности. Остальным нет места в этой модели. Извините!».
Зато это малое количество агрогигантов и дало тот экспорт агропродукции в 14,5 миллиардов долларов, о котором с таким восторгом говорил Пайетт.
Хотя...
Предложенный латифундистский характер украинского сельского хозяйства — это путь по лестнице, ведущей вниз. В номинальном долларовом выражении экспорт сельхозпродукции падает:
2012 год — 17,8 миллиардов;
2013- 17 миллиардов;
2014 — 16,6 миллиардов;
2015 — 14,5 миллиардов долларов.
Но доллары — это всего лишь нарезанная бумага, которую не съешь. Куда страшнее, что сейчас, по сравнению со страшным, предгладоморным (во всяком случае так любят говорить нынешние историки) 1991 годом поголовье свиней в Украине сократилось почти в три раза (7,14 миллионов против 20,1 миллиона), крупного рогатого скота — в восемь (3,94 против 26,7), овец и коз — в шесть (1,46 против 9,0 миллионов).
Но даже если бы падения не было — куда продавать?
Российское направление закрывается и скоро схлопнется окончательно. Рынок Евросоюза — о, да, это особый тост. Вроде бы все, открыли ранок! Более того, по данным на 2 декабря 2016 года украинские аграрии смогли полностью выбрать только 10 квот на сельскохозяйственную продукцию, из 36-ти, предоставленных Евросоюзом. Как сообщил «УкрАгроКонсалт», неизбранными остались квоты в основном в животноводческой продукции, в связи с отсутствием необходимой сертификации.
Замечательно, квоты есть, а сертификация не готова! Кроме того, если кто-то полагает, что украинская молочка выиграет конкуренцию у датской, а украинская свинина — у немецкой, то это будет означать, что в Украине все-таки остались романтики.
А вот те товары, которые действительно популярны и конкурентоспособны — так там квоты выбираются мгновенно: мед, овес, сахар, соки, курятина, ячмень. После выбора квоты экспортерами приходится платить пошлину, и их товар становится неконкурентным.
В общем, странная вырисовывается «аграрная супердержава» — со средствами производства, принадлежащими узкой группе латифундистов, падающим производством, не имеющим устойчивого и выгодного рынка сбыта, а так же сельчанами, из которых «миллионы не впишутся в рынок», как говаривал Анатолий Чубайс, великий российский рыночник, либерал и просто сволочь.
Причем выше речь шла только о селе. А ведь есть еще города, где проживает две трети населения страны. Города с убиваемыми производствами, нищающими производственниками и повышаемым (без увеличения количества рабочих мест) возрастом выхода на пенсию. И, кстати, бездонной дыркой Пенсионного Фонда. Города, которые являются темой особого плача в эпопее украинской «аграрной супердержавы».
Три года назад российско-германский (живет на Майорке) эксперт Евгений Гильбо заметил, что в планах мировой корпоратократии уже определено количество славянского населения, которое должно остаться на территории Украины — восемь миллионов. Тогда, в 2014-м, при всем моем трогательном цинизме историка, мне казалось, что это, все-таки, чересчур. Однако сейчас уже не кажется.
Гильбо предположил, что процесс будет проведен путем этнических чисток. Сейчас же складывается ощущение, что результат будет достигнут комплексом методов, в том числе — и «аграризацией» когда-то успешной и развитой индустриальной Украины.
И остается вспомнить только бессмертное: «Господи, да минует нас чаша сия!»