Директор Национального антикоррупционного бюро Артем Сытник призывает не считать проявлением межведомственной войны события последних дней, участниками которых стали представители НАБУ и Генпрокуратуры. По его словам, оба ведомства должны «вместе противостоять главному злу, которое не дает Украине развиваться, — коррупции».
Помимо отношений между правоохранительными органами, Артем Сытник прокомментировал и ряд резонансных уголовных дел. В частности, по словам директора НАБУ, народный депутат Александр Онищенко окажется в международном розыске уже на этой неделе.
Как Вы охарактеризуете свои нынешние отношения с Генеральной прокуратурой?
Я не хотел бы спекуляций по этому поводу, что есть какая-то война с Генеральной прокуратурой. Хотелось бы верить, и, я думаю, что это так и есть — между НАБУ и ГПУ нет никакой войны, нет войны между мной лично и генеральным прокурором Юрием Витальевичем Луценко. Определенные вопросы по отдельным департаментам, конечно, есть, но, в целом, я думаю, что ГПУ и НАБУ должны вместе в силах своей компетенции противостоять главному злу, которое не дает Украине развиваться, — коррупции.
Такое же заявление Вы сделали 15 августа на пресс-конференции. Спустя несколько часов в сети появился ролик, где достаточно профессионально было продемонстрировано, как спецназ НАБУ пакует прокуроров... Это и есть демонстрация «отсутствия войны»?
Я не хотел бы чтобы вы использовали слово «паковать ». В той ситуации представители прокуратуры, без каких-либо оснований, пытались лишить свободы и возможности передвигаться работников НАБУ, которые действовали в рамках закона, на основании постановления следователя. И спецназ НАБУ просто обеспечивал нашим сотрудникам выход из помещения, где их незаконно блокировали работники прокуратуры. Поэтому, никакого «пакования»...
Если посмотреть этот ролик внимательно, там, наоборот, видны провокации со стороны работников прокуратуры. Тот же Сус (Дмитрий Сус, замначальника департамента расследования особо важных дел в сфере экономики ГПУ — ред.) прыгает и хватает за горло нашего сотрудника. Этот ролик смонтирован из тех фрагментов, которые по мнению этого департамента, свидетельствуют в их пользу. Но, кроме страшной музыки, которую наложили на этот ролик (фоном на видео звучит «Лунная соната» Людвига ван Бетховена — ред.), он больше свидетельствует против прокуратуры — там четко видно, что один из ее представителей достал оружие. И хотел спровоцировать ситуацию, хорошо еще, что вовремя выбили это оружие у него из рук.
За кем следили детективы НАБУ?
Есть ряд уголовных производств по заявлениям, в которых содержится информация о совершении коррупционных действий со стороны представителей этого департамента по фактам расследования уголовных производств в сфере экономики.
Но знаете, что меня больше всего шокировало? Насилие по отношению к сотрудникам НАБУ. Я до конца в это не верил. Пока сам не увидел, что представители прокуратуры сделали с теми двумя сотрудниками, которых Генпрокурор, к тому же, потребовал освободить. Генеральный прокурор дал такое указание и улетел в Израиль. Те, кто так поступил с сотрудниками НАБУ, они фактически подставили генерального прокурора.
Мы довольно часто расшифровываем данные с технических комплексов, которые зафиксированы представителями других правоохранительных органов. Но это же не дает нам право, на основании полученной информации, хватать тех, кто наблюдал, лишать их свободы, возможности свободного передвижения, да еще и пытать за то, что они исполняли свою работу.
Вы провели слежку. Есть свидетельства, которые могут стать предметом возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников Генеральной прокуратуры?
Учитывая, что гриф секретности с дела, по которому мы вели наблюдение не снят, то содержание полученной нами информации я раскрывать не буду. Но отмечу, в рамках этого производства нами были получены решения суда на проведение негласных следственных действий. И да, они были проведены.
Я думаю, что в ближайшее время гриф секретности будет снят, и мы объясним, для чего все это нами делалось.
Вы заявляли, что инцидент между ГПУ и НАБУ продиктован «действиями по защите частных интересов отдельных руководителей и работников департамента Генеральной прокуратуры Украины по расследованию особо важных дел в сфере экономики». Но Вы допускаете, что конечная цель не частные интересы, а снятие Вас c поста директора НАБУ? Вы такой вариант рассматриваете?
Я бы не хотел давать такую категоричную оценку. У меня есть оперативная информация о том, что на осень готовится кампания по нашей дискредитации. Мы будем этому противостоять. Если на нашей стороне будет общество, мы выстоим. Если нет — не выстоим. Мы вступили в ту фазу, когда работа НАБУ и ее результаты волнуют почти всех, кто против изменений в стране. И это влиятельные люди. Они, в частности, имеют влияние и на СМИ. Так что попытки дискредитации, конечно же, будут.
Взять хотя бы протокол, который вручили нашему сотруднику (речь идет о составлении СБУ протокола об админнарушении со стороны сотрудницы НАБУ, которую подозревают в коррупции — работая в Бюро, она занималась преподавательской деятельностью — ред.). Это немного смешная попытка, но весьма символичная. Когда работника НАБУ привлекают за то, что она три лекции провела... Кстати, я тоже читал лекцию детективам! Мне вот интересно, проведи я сейчас лекцию за 100 гривен, то СБУ и на меня составит протокол? Наверное, составит, возможно, и дело возбудит... Я надеюсь, что суд все-таки примет законное решение в отношении нашей сотрудницы. Так что для ведения информационной войны будет использоваться любой повод, из любых источников, используя любые ресурсы.
У вас есть информация о том, что на департамент ГПУ, о котором Вы говорили, влияет народный депутат Грановский или кто-то еще из депутатского корпуса? Если это не война между ГПУ и НАБУ, а какая-то проблемная ситуация с отдельным департаментом, то в чем причина конфликта?
Мы реагируем на те дела, которые к нам поступают, соответственно, планируем оперативные меры, негласные следственные действия, с учетом той информации, и тех производств, которые зарегистрированы. В этом конкретном случае был ряд производств, в рамках которых мы действовали. Я не считаю правильным называть «войной» исполнение своих обязанностей.
К слову, меня удивила попытка провести, по представлению этого же департамента, обыск в НАБУ (речь идет о постановлении Печерского райсуда Киева, разрешившего обыск НАБУ, детективы которого, якобы незаконно прослушивали фигурантов в «деле сахарного прокурора» — зампрокурора Киевской области Александра Колесника, который подозревается в махинациях с сахаром на сумму в 300 млн гривен, — ред.). Удивило само постановление суда, которое позволяет полностью остановить работу НАБУ. В таких действиях мне видится элемент провокации. Я не думаю, что это такая концепция у генерального прокурора — все делать для того, чтобы между нами была война. Война не выгодна никому.
Сейчас часто употребляется в контексте наших ведомств другое слово — «конкуренция». Конкуренция — это позитивное слово, оно заставляет развиваться. Это то, что делает продукцию лучше, если мы говорим об экономической среде. Конкуренция между ведомствами — это мотивирующий фактор, который заставляет работать более активно. Я не против такой, здоровой, конкуренции. Знаете, а ведь мы могли ГПУ по тому постановлению даже на порог не пустить. Но, чтобы не допустить спекуляций, что, мол, «вот, видите, не пускаете, значит, видимо, есть что скрывать», мы выдали все документы, о которых нас просила Генпрокуратура.
А интересовало их, почему мы прослушивали один номер. Я взял документы, на основании чего, кстати, было принято решение суда о прослушивании. И мы разъяснили, что технически мы вообще не осуществляли снятие информации с каналов связи. Люди кивнули, взяли эти документы и ушли.
И все же. В прессе очень много говорили о том, что в структуре ГПУ существует отдельный департамент, при котором работает так называемый «бэк офис бизнесменов», который курируют народные депутаты Грановский и Кононенко. Почему Вы не можете об этом рассказать?
Для того, чтобы это озвучить, мне нужны доказательства. Я не могу говорить на эмоциях, я говорю как руководитель правоохранительного органа, который оперирует фактами. А факты таковы. Первое. Департамент по расследованию дел в сфере экономики расследует совсем не подследственные им преступления. Само постановление суда и ситуация не требовали обыска. Второе. Не было никакого основания лишать наших сотрудников свободы и нет на то никаких процессуальных документов. Третье. Первопричина всего напряжения находится в этом департаменте. То, что у наших сотрудников есть следы пыток, это опять-таки связано с этим департаментом.
Вы допускаете, что Вы или кто-то из ваших сотрудников могли действительно ошибиться номером, а Генпрокуратура вас просто решила поправить и указала на то, что вы «слушаете ни того»?
По этому делу — «сахарного прокурора» — мы начинали работать вместе с СБУ. Детективы дали поручение установить номер телефона одного из фигурантов. Попросили мы потому, что у нас нет единой базы номеров. Это поручение было подписано, я уже не помню кем, в СБУ. Номер был установлен, после чего, на основании ответа СБУ, детектив обратился в суд и получил решение суда на прослушку. Вот и вся история. Если и была ошибка, то, я уверен, что и сотрудник СБУ не имел злого умысла. Это настолько рядовая ситуация...
Ну как рядовая. Живет себе человек живет, ни в чем невиновен, и тут выясняется, что его прослушивают. Есть и другой вопрос — откуда об этом узнали в ГПУ...
Это как раз вопрос о утечке и разглашении секретной информации. Данных, которые бы свидетельствовали о незаконной прослушке, не было. Если бы генеральная прокуратура была заинтересована в том, чтобы разобраться в этом вопросе, то она бы дала нам какой-то тайный запрос, мы бы все рассказали.
Мы снова вернулись к отношениям с ГПУ. Неоднократно приходилось слышать от представителей ГПУ претензии в адрес НАБУ. Например, что большинство дел в Бюро готовится не детективами, а следователями ГПУ. Что ваши представления в суд возвращаются обратно, в том числе, из за грамматических ошибок... Эти претензии имеют под собой основания?
Я всегда удивлялся таланту работников прокуратуры видеть недостатки в ком-то и не замечать их в себе. Например, когда какой-то представитель прокуратуры выходит и говорит, что детективы «дебилы», а сам не может объяснить где он проживает, то претензии надо адресовать прежде всего себе. Или когда, я помню, очень одиозную фигуру мы задержали, и прокуроры идут в суд с представлением на избрание меры пресечения, а их текст возвращают из-за грамматических ошибок, то мне кажется, что не совсем корректно комментировать действия кого-то другого, при этом, не предоставляя никаких тому подтверждений.
Работникам прокуратуры надо задуматься над тем, что у ГПУ 25 лет была вся полнота полномочий для борьбы с коррупцией. Но почему-то и наши западные партнеры, и депутаты — все были за создание независимого антикоррупционного органа. Наверное, все-таки, причиной создания антикоррупционных структур стало то, что орган, который имел всю полноту полномочий, не реализовал их. Поэтому, сейчас некоторые сотрудники ГПУ болезненно нас переносят. Конечно, прокуратура никогда не смирится с тем, что у нее отобрали монополию на привлечение прокуроров к ответственности. Эта ситуация для них неудобна, она вызывает возмущение. Я не исключаю того, что и у нас допускаются ошибки, нет тут идеальных людей, но это нормальный рабочий процесс. Если все же посмотреть в корень проблемы, то истоки создания НАБУ в неудовлетворительной работе ГПУ.
Давайте поговорим о других делах. Когда народный депутат Александр Онищенко будет объявлен в международный розыск?
Онищенко уже объявлен во всеукраинский розыск. Сейчас мы заканчиваем перевод материалов, которые необходимы для Интерпола. Я думаю, что до конца этой недели все процедуры будут соблюдены и «красная карточка» на него будет выставлена.
В эфире одного из телеканалов Онищенко комментировал действия НАБУ, в частности, информацию о том, что вы арестовали его счета в латвийском банке «Trasta komercbanka». Действительно ли эти счета арестованы?
Есть соответствующее решение суда, и оно направленно в Латвию.
Дело в том, что этот банк уже несколько лет как банкрот...
В решении суда фигурируют несколько банков, а не только тот, который вы назвали. Всего на этих счетах арестовано около 7 млн евро. Общая же сумма арестованных активов, речь не только о деньгах, но и имуществе, составляет около 700 млн гривен.
В этом деле фигурируют другие народные депутаты?
Там есть ряд ключевых фигур, которые на сегодняшний день не задержаны, поскольку находятся за границей. Они занимались обеспечением работы его схемы. Ее основная задача состояла в том, чтобы вывести в наличные разницу между фиктивными опционами и той ценой, по которой газ продавался участникам рынка. И есть люди, которые обеспечивали этот процесс: те, кто руководили фиктивными фирмами, переводом в наличные полученных средств. Кроме того, проводятся следственные действия по поводу причастности к этому работников «Укргаздобычи».
Это, что называется, «первый круг обороны». Но вывод средств в тень был бы невозможен, если бы на это не закрывала глаза налоговая...
Там также проводится комплекс и следственных и экспертных действий. Глава ГФС Роман Насиров, насколько я знаю, уже был допрошен в качестве свидетеля. Ведь это в налоговой принималось решение, например, об отсрочке уплаты ренты. Сейчас мы проводим следственные действия и экономические исследования по этому поводу.
Давайте поговорим про дело судьи Чауса. Как Вы прокомментируете тот факт, что он знал, что НАБУ за ним следит?
Возможно, речь идет об утечке информации. Нельзя исключать и утечки от нас. С другой стороны, надо понимать, что все судьи думают, что их «ведет» НАБУ. Все. Мы проанализировали ситуацию, и оказалось, что у Чауса не было понимания по какому именно эпизоду в его отношении работает НАБУ. Просто было понимание, что где-то кто-то кем-то занимается.
Детективы знают где сейчас находится этот судья?
Периодически мы его фиксируем — он то появляется, то пропадает из нашего поля зрения. Мы пытаемся контролировать его, но если он подберется к границе и решит ее перейти, то мы ничего не сможем сделать. Загранпаспорт его у нас, но это ни о чем не говорит.
У Вас есть уверенность в том, что парламент даст свое согласие на снятие с него неприкосновенности?
У меня нет уверенности в том, что он до этого времени не пересечет границу. У меня нет уверенности в том, что парламент примет позитивное решение. С другой стороны, в его деле настолько неоспоримая доказательная база, что там и нечего думать. Если он до голосования пересечет границу, то тем самым подтвердит свою виновность, а, значит, Рада поддержит снятие неприкосновенности. Если же он будет сотрудничать, то, возможно, парламент в этом и откажет. То есть, все зависит от поведения самого Чауса.
По поводу Николая Мартыненко. Где-то месяц назад была информация, что детективы НАБУ проводят обыски в офисе, где была его компания. До последнего времени вы говорили, что Мартыненко фигурирует в расследованиях НАБУ как свидетель. Его статус не поменялся?
На сегодняшний день — нет. Ответа по этому делу ждут все. Мы работаем над тем, чтобы этот ответ был предоставлен как можно быстрее. «Дело Мартыненко» является своеобразным рекордсменом по количеству стран, которые в него вовлечены: Казахстан, Узбекистан, Швейцария, Латвия, Австрия, Чехия. С некоторыми странами нормально идет сотрудничество. С отдельными, например, с Австрией, очень тяжело. Это очень сильно влияет на процесс расследования.
А по делу ОПЗ он не проходит в каком-либо качестве?
В качестве подозреваемого — не проходит. По ОПЗ сейчас есть одно дело, где есть два подозреваемых, и есть еще несколько дел, которые сейчас расследуются и скоро будут приняты окончательные решения.
Народный депутат Сергей Лещенко сказал, что он давал показания в НАБУ по делу Игоря Коломойского. В чем подозревается Коломойский?
Это было решение антикоррупционного прокурора. Он вытребовал дело очень давнее, в котором, якобы, Коломойский давал взятку ряду чиновников. Речь идет о периоде 2003-2004 годов. Всех эпизодов я не помню, но сейчас это производство расследуется.
К слову о Сергее Лещенко. У него очень жесткий публичный конфликт с генпрокурором, но при этом он всячески защищает НАБУ, САП. Ту информацию, которую он предоставляет детективам, она информативна?
Я воздержусь от комментария, потому что начнутся спекуляции. Конечно же, просто так Сергея Лещенко никто не приглашает в НАБУ. Он проводит свои расследования, у него есть копии документов, которые помогают планировать расследование детективам Бюро.
Как продвигается расследование «черной бухгалтерии» Партии регионов? Установлены ли какие-то новые факты?
В принципе, установлено много, но часть людей после того как Сергей Лещенко вывел это дело в публичную плоскость, покинули страну. И это не может не навредить расследованию. Соответственно, процесс немного затормозился. Фактически, людей предупредили, подали им сигнал: «к вам скоро придут». Люди испугались и начали прятаться. Это первое.
Во-вторых, в ходе следствия выяснилось, что часть материалов касается дел, которые ведет Горбатюк (Сергей Горбатюк — замначальника Главного следственного управления — начальник управления спецрасследований ГПУ — ред.). Например, у него есть эпизод по поводу узурпации власти Януковичем, чему способствовало всем нам известное решение Конституционного суда об отмене конституционной реформы 2004 года. В записях же «бухгалтерии» зафиксировано, что, когда принималось это решение, была выделена огромная сумма в долларах, которая предназначалась именно Конституционному суду. Мне кажется, что этот эпизод целесообразней расследовать в рамках дел Горбатюка.
Также узурпация власти осуществлялась путем подкупа депутатов, которые принимали определенные решения. Поэтому мы дали возможность ГПУ ознакомиться с имеющимися у нас материалами, чтобы в дальнейшем они были использованы и в их производстве.
Но в «бухгалтерии» есть часть платежей, которые мы можем уже сейчас и сами самостоятельно расследовать — по этим отдельным записям ведется работа, брались образцы почерков, и как только закончится экспертиза, мы будем принимать решение. Что касается группы, которая организовывала эти расходы, то тут мы пока ведем автономное расследование.
Вы поняли кто являлся тем «денежным мешком», откуда шли все эти выплаты?
Частично да. Вы ж понимаете, что у нас есть небольшая часть этой бухгалтерии.
Новых ксерокопий не поступало?
Нет.
А человек, который мог финансировать Партию регионов, его фамилия случайно не Клюев? Он не в Австрии сейчас проживает?
Я пока воздержусь от комментария.