75 процентов людей сознаются в супружеской неверности. Но когда речь идет о краже, то в 80 процентах случаев оказывается, что человек честен. Я проходила процедуру на детекторе лжи, чтобы понять, что это такое. Разумеется, все отличалось от того, как это нам показывают в кино. Вместо комнаты с черными стенами, без окон и с бронированными дверями меня завели в комнату со светло-желтыми стенами и огромным окном, закрытым жалюзи.
С помощью полиграфа мы выясняли мое имя и то, где я положила свой диктофон. Однако согласно выводам эксперта-полиграфолога Олега Ясинского лгать я не умею. Даже в ответ на проосьбу эксперта, которая звучала так: «Скажите неправду, солгите! Ваш диктофон лежит на стуле?», я говорила правду.
Так что преступник из меня вышел неумелый.
Хотя в своей работе полиграфологи исследуют не только виновных людей. Значительная часть тех, кто садится в это кресло, приходят сюда, чтобы доказать свою честность.
Сам Олег Ясинский окончил Львовский государственный университет внутренних дел. Долгое время работал в милиции. А потом решил сменить работу. И занялся полиграфологией. Сейчас является официальным представителем Всеукраинской ассоциации полиграфологов.
— Где вы впервые увидели полиграф?
— В телесериале о работе спецслужб с инстранными агентами. Там показывали, как полиграф используют американские коллеги.
— Когда еще работали в милиции, то видели, как он используется?
— Милиция очень редко использует его в повседневной работе. Я его видел два раза, но как именно его испоьзуют, -- нет.
— Сложно учиться на полиграфолога?
— Необходимо обладать знаниями по психофизиологии. Мы же работаем в первую очередь с памятью человека и его психофизиологическими свойствами. Иногда у меня складывалось впечатление, что я скоро смогу работать врачом, настолько психофизиология связана с работой внутренних органов человека.
— Сколько вас училось в группе и сколько вообще выпускают таких специалистов?
— Когда я учился, в группе было три человека. В реестре Всеукраинской ассоциации полиграфологов ныне 89 человек.
— Это было похоже на то, что вы видели в кино?
— Абсолютно не похоже. В кино мы видели только сам результат. А все, что происходит до того, нам никогда в кино не покажут. И уже потом, когда я узнал, как именно все происходит, то понял, что ни в одном из фильмов полиграф не используется правильно. Ведь существуют определенные требования для проведения исследования на полиграфе, и необходимо строго соблюдать методику такого исследования. Если ее нарушить, то полученные результаты не позволят сделать правильные выводы.
— Какие требования?
— Начнем с помещения, где проходит тестирование. Как правило, там могут быть только два человека — тот, кто проходит исследование, и тот, кто его проводит. Потому что третий человек, даже если будет сидеть тихо, все равно своим присутствием отвлекает испытуемого.
— А как тогда проводят тестирование на ток-шоу?
— Само исследование проводят накануне, соблюдая методику. А во время шоу вопросы и ответы просто повторяют.
— Нынче очень модно отправлять разных политиков, судей и других лиц, подозреваемых в коррупции, на детектор лжи. Кое-кто даже грозит насильно отвести на полиграф конкурента.
— Так не может быть. Представьте себе, что приходят, условно, пять человек и каждый что-то хочет спросить.
— А если они будут за стеклом?
— Лучше проводить он-лайн трансляцию из комнаты, где проходит исследование, в комнату, где находятся эти люди. А предварительно следует определить круг вопросов, тематику исследования. Но в любом случае исследование с помощью полиграфа проводится только с согласия испытуемого человека. Если же он не дает согласия, то ни один полиграфолог не станет проводить исследование.
— А как узнать, что человек соглашается добровольно, а не под давлением?
— Он собственноручно пишет заявление, в котором указывает, добровольно ли пришел, осуществлялось ли на него физическое либо психологическое давление. Проводится предтестовая беседа, чтобы определить проблемы, мешающие провести данное исследование. Например, у человека кто-то из близких родственников находится в больнице, и его мысли заняты лишь этим. И если мы в этот момент станем навязывать ему исследование, то не получим нужный результат. У нас был случай, когда дочка тестируемой сдавала вступительный экзамен. И было видно, что мысленно женщина сконцентрирована именно на этом событии. Поэтому мы перенесли исследование.
— Сколько исследований вы уже провели?
— В этом году более ста.
— Одно исследование — один человек?
— Как правило, да. Но бывает, что одного человека приходится тестировать несколько раз по одному и тому же вопросу. Например, человек не выполняет требований исследования. Ведь перед исследованием он должен отдохнуть. Нельзя принимать лекарств, употреблять алкоголь. Даже 50 граммов влияют на результат.
— Значит, если я не хочу проходить процедуру, то могу выпить немного спиртного?
— Вы можете употребить алкогольные напитки, не сказав об этом полиграфологу. Но в ходе исследования это обнаружится. И полиграфолог остановит процедуру. Как он это обнаружит? Полиграф фиксирует различные психофизиологические отклонения от нормы организма.
— Или же целую ночь не спать...
— Тогда вы будете утомлены, и мы увидим вашу усталость.
— Тогда я буду ходить по десять раз, пока вам не надоест.
— Нет, не более трех раз. После этого мы описываем ваши физиологические особенности и делаем вывод, что человек умышленно избегает процедуру. У нас были и такие случаи, когда в ходе исследования человек просился в туалет и там принимал лекарство. И мы уже видим, что что-то изменилось. А человек и в следующий раз так поступает.
— Сколько времени тестируемому приходится сидеть в этих датчиках?
— Если человек четко выполняет все указания полиграфолога, то само исследование длится около двух часов. А тестируемому ставится около 200-250 вопросов, чтобы исследовать только одну тему. Например, украл ли он деньги из сейфа.
— Исследуется только одна тема? Можно ли спросить человека, виновен ли он в краже и заодно имеет ли он любовницу?
— Как правило, одно исследование — одна тема. Могут быть две темы, но одна из них, как правило, более важна. Тогда степень достоверности каждой из них будет разной. Что же касается кражи и любовницы, то это два абсолютно разных исследования.
— А было такое, что хотели узнать о наличии любовницы? Или же это людей не интересует?
— Очень интересует. Это одна из самых распространенных проверок. Очень часто обращаются как раз с такими вопросами. Но я не провожу проверку взаимной верности, если в семье есть малолетние дети. Хотя бывает и так, что уже перед тестированием человек признается в неверности.
— А кто кого приводит на тестирование?
— Взаимно. Как муж жену, так и жена мужа.
— А те, кто приводит свого партнера, как-то объясняют свои подозрения?
— Да. Например, женщина поехала отдыхать на курорт. Ее мужа интересует, были ли у нее интимные отношения с другими лицами.
— А зачем это ему? Ему легче от этого станет?
— Я часто их спрашиваю: «Если ваши подозрения подтвердятся, что вы будете с этим делать?». Отвечают по-разному. Одни говорят: мы сами разберемся, другие — что будут разводиться. Бывало и такое, что жена привела мужа, а он говорит: «Почему только я? Давайте и ее проверяйте».
— Камк часто в ходе исследования вы выявляли супружескую неверность?
— 20-25 процентов людей сразу в этом сознаются. Еще 50 процентов мы выявляем. И где-то в 20-30 процентах случаев человек подтверждает свою честность.
— Что еще вы проверяете?
— Работодателей интересует, не злоупотребляет ли работник своими слежебными обязанностями и не совершает ли краж. То есть материальная составляющая. Обращают внимание на то, не злоупотребляет ли азартными играми, алкоголем, не употребляет ли наркотики, нет ли у него скрытых долгов. Одну компанию интересует один вопорос: например, не подал ли сотрудник, которого только что приняли на работу, документы для выезда за границу, чтобы не тратить время и деньги на его обучение. Когда на предприятии совершается кража, то, чтобы не подозревать кого-то безосновательно, просят проверить определенный круг лиц, которые могли иметь доступ к месту происшествия либо присутствовать там.
— Вы выявляете преступника. И что с ним делаете?
— Работодатель решает, что делать. Он принимает решение, обращаться ли в правоохранительные органы. Все на усмотрение заказчика.
— Вам помогает или же мешает опыт милиционера?
— При расследовании краж однозначно опыт оперативной работы помогает. Точнее, он помогает в общении. Выясняю фабулу преступления. Например, где были деньги, которые пропали. Заказчик рассказывает: деньги были в сейфе, лежали именно так, сейф -- в шкафу, помещение находится там-то. И мы на основании этого определяем, кто мог заходить в помещение, открывать шкаф, сейф.
— А до полиграфа вы можете определить преступника?
— Это как гадание на кофейной гуще. Даже если мы сопоставим факты, а доказательств нет, то нельзя сделать вывод о причастности человека к преступлению. После тестирования мы можем дать заключение, что психофизиологические реакции свидетельствуют, что он скрывает какую-то информацию. Мы его спрашиваем: «Вы открывали в субботу ночью шкаф в кабинете директора, вы открывали сейф, вы брали деньги?». И только от лица, которое это сделало, но утверждает противоположное, мы получим определенные реакции.
— Вы потом интересуетесь судьбой тех, чьи преступления раскрыли?
— Заказчики сами говорят: что дальше? Они советуются с нами, какое им решение принять. Мы подсказываем, как правильно обратиться в правоохранительные органы. Многие руководители, дабы не разглашать, что у них на предприятии случилось, не обращаются в полицию. Часто сами лица, совершившие кражу, возмещают ее. В противном случае возбуждается уголовное дело.
— И много вы так воров поймали?
— Процентов 80 — это люди, подтверждающие свою честность, и 20 процентов — виновные в совершении кражи.
— Сколько стоит исследование?
— Каждый случай по-разному. На рынке сложилась цена от тысячи гривен и выше за одно исследование. Если это судебная экспертиза в рамках уголовного производства или судебного следствия, то от 5-7 тысяч гривен и выше. Если это сложный случай, то одна экспертиза может и 20 тысяч гривен стоить. В таком случае на одну экспертизу уходит целый месяц.
— А убийцы вам попадались?
— Недавно в Ровно проводили судебную экспертизу по убийству. Человек был дома со своей любовницей. Она хотела уйти, а он ее не отпускал. Был нанесен удар ножом в грудь. Человек утверждает, что она сама себе это сделала. Но экспертиза еще не завершена. Потому что каждый раз на обследование он приходил, будучи под действием какого-то препарата. А в последний раз во время процедуры встал и ушел. Имеет такое право. Будет проводиться еще одна экспертиза, чтобы изучить этот вопрос окончательно. Кроме того, уже есть одно судебное решение по убийству, где заключение полиграфолога приняли как доказательство.
— А что вы чувствуете, когда в результате исследования понимаете, что перед вами убийца?
— Мы делаем свою работу хладнокровно, без каких-либо интонаций. Есть ситуация, есть тестирование, есть человек и есть полиграфолог. Конечно, при первых тестированиях было определенное волнение. Но потом, после 50-100 исследований, оно исчезает.
— А если этот обвиняемый что-то с вами сделает?
— Такого еще не было. Обычно они ведут себя спокойно. Максимум -- повышают голос. Чтобы он совершил что-то неадекватное, его надо спровоцировать. А исследование строится так, чтобы никаких провокаций не было. Да и личности, которая виновна, приходится "моделироваться" под честного человека. Был случай у моей коллеги, когда тестируемый просто порвал на себе датчики. За дверью стоял конвой и на первый же крик среагировал.
— А кто не может проходить полиграф?
— Дети до 14 лет. Лица, имеющие заболевания дыхательных путей, ожоги либо заболевания кожи в местах, где накладываются датчики, а также сердечно-сосудистые заболевания. У меня был случай, когда я проводил исследование человека, за полгода до этого попавшего в ДТП и неделю пролежавшего в коме. И на полиграфе для меня он почти как мертвый был — я ничего не видел. Нервная система его организма еще не восстановилась.
— А что хотели у него узнать?
— Он работает на предприятии, где произошло хищение средств. И предприятие проверяло всех работников. В ходе расследования было выявлено двух причастных к преступлению людей. А тот человек оказался не причастным.
— Беременность на тестирование влияет?
— Я бы беременных женщин не тестировал. Во время беременности они склонны к кражам. Это связано с гормонами. А если срок беременности более 5 месяцев, то датчики уже давят и на ребенка. Я один раз из любопытства тестировал женщину, у которой уже была заметна беременность. Так было интересно наблюдать, как ребенок реагировал на реакцию матери. Он начинал двигаться в определенные моменты, когда маме задавали значимые для нее вопросы. Но если женщина еще не знает, что она беременна, то и мы бы с помощью полиграфа этого не узнаем. Полиграф такого не показывает.
— Отличается чем-нибудь тестирование женщин и мужчин?
— Ничем. Хотя был один случай, когда женщина попросила не проводить видеосъемку исследования, поскольку считала себя некрасивой. Она сказала: «Я не накрашена». Ну мы и не снимали.
— Засыпали ли люди во время исследования?
— Честные люди, которым нечего скрывать, преимущественно впадают в транс. Они сидят неподвижно, смотрят перед собой, слышат монотонный голос и подсознательно входят в транс. Глаза постепенно закрываются. Были случаи, когда люди дремали. Однако не храпели. Мы такого не позволяем.
— А как тестируют милиционеров во время аттестации?
— Перед началом аттестации во Львовской области мы подали запросы и в Министерство внутренних дел, и начальнику ГУ Нацполиции во Львовской области, и ректору Львовского университета МВД, будут ли привлекаться к ее проведению эксперты-полиграфологи и как будет проводиться тестирование. И все — и министр, и начальник ГУ, и ректор -- ответили, что им этот механизм не известен. Да, в прессе звучит, что такие тестирования проводятся. Но каким образом, на каком юридическом основании, на каком оборудовании, какая методика используется, какие вопросы задаются и кто проводит тестирование, нам это не известно.
— Результаты полиграфа могут быть основанием для увольнения с работы?
— Если это гражданское предприятие и это предусмотрено трудовым договором, то -- да. Если это МВД, то у них сейчас нет действующей инструкции, поэтому в данный момент — нет. Но заключение полиграфолога может быть основой для заключения служебного расследования. И тогда на основании служебного расследования работника полиции могут уволить. Если исследование проводится в рамках уголовного производства, то там, где проводится расследование по делу получения неправомерной выгоды, это является одним из доказательств причастности или непричастности. Если же это проводится в рамках служебного расследования, то заключение полиграфолога не может быть единственным юридическим источником, ставшим основанием для увольнения, оно может лечь в основу служебного расследования.
— Допустим, милиционер, которого аттестуют, на полиграфе признался, что брал взятку. Это является основанием для увольнения?
— Моделируем ситуацию: мы проводим исследование и задаем вопрос: «Скажите, в течение последнего года вы брали взятки?». Но перед этим необходимо выяснить, что такое «взятка» в понимании этого человека. Юридического определения понятия «взятка» нет, есть понятие «неправомерная выгода». Кто-то взял сто тысяч, и для него это не взятка, он считает, что он это заработал. Он скажет «нет», и это будет правдой для него.
От автора. Позже в ходе беседы выяснилось, что полиграфолог должен быть еще и незауряным лингвистом. Ведь человек реагирует на слова, которые он употребляет в быту и которые знакомы ему с детства. У меня могли выпытывать, спрятала ли я диктофон в сумочку, тогда как я была уверена, что спрятала его в "торбинку". Однако я решила, что лучше сразу признаться, нежели потом краснеть, когда меня уличат во лжи.