...В одном из своих клипов этот нестареющий 75-летний гуру, помнится, шествовал по улице во главе банды, переступая по ходу пьесы через тело избитого героя, лежащее на тротуаре. На самом деле все происходило гораздо быстрее, чем пишется, и новый альбом одного из величайших авторов англо-американской поп-культуры, то бишь «Fallen Angels» Боба Дилана, — это 37-е продолжение «падающих» на нас шедевров былой славы.
Правда, разница есть. Ее нет у всех исполнителей, приближающихся к возрасту Дилана и неожиданно запевших такими же гнусавыми голосами со скрипучим тембром и царапающими сердце темами, вроде Марка Нопфлера и Брюса Спрингстина. А вот у автора этого альбома есть. Дело в том, что любовные шлягеры и прочую меланхолическую классику он исполняет не с большим оркестром, как это принято, а с маленькой такой компанией, то есть с все той же вышеупомянутой бандой — гастрольного состава Дилана. Да, он еще дает концерты, а не только занимает целых десять страниц рок-энциклопедии и место в Зале славы рок-н-ролла!
Более того, «ковбойская» атмосфера салуна и вообще музыки кантри, куда, в общем-то, в конце концов полностью скатился Дилан, чувствуется во всех аранжировках этих шлягеров 30-х годов ХХ века. Хотя в данном случае он возрождает былую славу этой легендарной эпохи биг-бендов, оживляя ее своей харизмой. При этом сам Дилан, как принято говорить, мог, конечно, спеть телефонный справочник, и ему бы все поверили, поскольку года этак с 1975-го перестали особо прислушиваться, но в данном случае послушать все-таки стоит: разменявший восьмой десяток человек знает, о чем говорит. То есть поет.
А что же в ударном начале у титана и автора ностальгического «Моста над бурными водами» и классической «Миссис Робинсон», впервые прозвучавшей — страшно сказать — в «Выпускнике» 1967 года с Дастином Хоффманом в его первой полновесной, главной роли? (Нет, все-таки это новаторская пластинка — мы же договорились, да? Пускай даже тринадцатая по счету в дискографии Саймона, не страшно. Здесь даже вместо друга Гарфанкела — Боб Макферрин на бэк-вокале, который «Don’t Worry, Be Happy», так что просьба не беспокоиться).
Итак, по сценарию в самом начале кажется, что автор диска ну никак не хочет стареть и «узнаваемо» гнусавить, как мы уже диагностировали «ветеранскую» ситуацию, в духе Боба Дилана и Марка Нопфлера (тембр гитары которого угадывается на треке «The Riverbank», неужели группа «Dire Straits» 80-х — эталон молодости для мэтра?). И поэтому вся его «старость» — это неожиданная «зрелость» в стиле Стинга (и, опять-таки, в его же тембре) на коронном треке, давшем название диску. Даже кларнет бывшего учителя английского, основавшего «The Police», для пущей важности на месте.
В остальном — все молодое и новое, африканское, индийское, перуанское (в плане инструментов) и даже электронное — электроникой на первых трех треках заведует андеграундный итальянский продюсер Clap! Clap!, с которым фолк-легенду познакомил его сын. Здесь даже одна вещь (а именно «Insomniac’s Lullaby») напоминает джаз-роковый модерн в духе ранних «King Crimson» (выдает «подводная» гитара, звучащая а-ля Роберт Фрипп) и поздних экспериментов «Weather Report» (точнее, сольных работ участников этой легендарной группы — Джозефа Завинула, естественно, а не Джона Маклафлина, конечно же).
Ну а если честно, то вторая молодость началась у нынешнего 74-летнего Пола Саймона раньше всех ветеранов, еще в 1986-м, когда его бешено популярный «Graceland», обласканный критикой и получивший кучу музыкальных наград, стал альбомом года и полностью ознаменовал смену стилистической ориентации маэстро. Это была, конечно же, «спасительная» и примиряющая этническая музыка. Вспомним, что чуть позже еще две звезды мирового уровня изменили своему прежнему стилю с новейшими румбами и мамбами, основав целое движение в музыке, откровенно эксплуатирующее культуру третьего мира. Это были гений эксперимента и экс-участник «Genesis» Питер Гейбриэл, открывший студию «Real World Records», специализирующуюся на музыкальной экзотике, и Дэвид Бирн, полностью отошедший от своего прежнего саунда времен лидерства в «Talking Heads» и возомнивший себя латинос — в музыке и судьбе.
Музыка этого дремучего направления, корневого, то бишь, блюза, а тем более легенды, роящиеся вокруг личности самого автора альбома, никак не могут не потешить нас доброй сказкой о старых добрых временах. Ну, то есть, когда в 1974-м жена Джорджа Харрисона ушла к его лучшему другу Клэптону и экс-битл даже пришел на их свадьбу, поскольку любовь была так сильна, что даже Мик Джаггер, целый год ухаживавший за этой самой Патти Бойд, не мог ее соблазнить. К музыке это имеет отношение такое, что, как известно, Клэптон посвятил своей новой пассии бессмертный хит «Layla», и хотя она все равно бросила его ровно десять лет спустя, но «возмездие» наступило только сейчас, на новом альбоме почтенного ветерана.
Словом, был у Харрисона когда-то экзотический псевдоним, о котором мало кто знает. И вдруг на диске Клэптона мы замечаем присутствие музыканта с этим именем-псевдонимом. Чу, ангел пролетел? Говорят же, что Леннон не умер, а посылает свою музыку в песнях молодых музыкантов, а здесь — живой и невредимый... Guess, мол, who. Нет, не может быть, но хочется верить. Короче, скорее всего, это все-таки и молодой, и музыкант, и непосредственное «продолжение» вышеупомянутой истории любви — сын Джорджа, Дхани Харрисон. Сам Клэптон, уведший его маму из семейного Эдема, не признается и тайну личности (а также псевдоним) не раскрывает. «Я все еще делаю это», — сообщает название его новой работы, и покуда его «гитара грустно плачет» в старой битловской песни авторства друга-Харрисона, мы так и не узнаем, что именно — как говорится, чисто «по-семейному» — он имеет в виду.
Впрочем, Америка у PJ Harvey в данном случае не военная, а гражданская, как у вышеупомянутых «Talking Heads» с Дэвидом Бирном во главе — с проблемами социального жилья («The Community Of Hope»), угнетенными и сильно пьющими от этого индейцами («Medicinals») и бедными сиротами-побирушками («Dollar Dollar»).
Кстати, весь этот джаз (а также рок, госпел и блюз) записывался вживую, на глазах у изумленных зрителей, забредших в лондонскую галерею полюбоваться на арт-инсталляцию с оригинальным названием (да-да, вы угадали) «Запись вживую». Песни, конечно, политизированные и похожи на журналистский репортаж, зато молодость к их автору явно вернулась, и звучит диск в лучших традициях какой-нибудь Пэт Бенатар из 80-х.
И пускай у самой Тикарам (похожей, тем не менее, на сладкоголосого короля рок-н-ролла, навеки вечные убедившего Америку, мол, «That’s Alright Mama») за 28 лет карьеры всего один мировой сингл из 18 существующих, но это все та же тихая классика в духе «Twist In My Sobriety». Стабильная, словно упомянутый курс фунта стерлингов. И песни такие, знаете, вроде бы новые, но будто давно уже слушанные-переслушанные.
Здесь все предсказуемо, мягко и удобно аранжировано и рассчитано, словно на уютном табльдоте в духе старой доброй Англии. И даже контрабас вместо бас-гитары, согласитесь, многое значит для традиционной стилистики альбома. Очень британского, добавим, так что даже «национальное достояние» Адели с ее миллионными просмотрами очередного клипа не помешает быть ему «ближе к людям», как гласит название диска. Кстати, дебютная работа Таниты Тикарам называлась «Ancient Heart» (1988), и на этот раз «древнее сердце» музыкальной традиции подсказывает ей верную дорогу к негромкому, но вполне надежному, «народному» успеху.