Украинская летчица, народный депутат Надежда Савченко перед началом допроса попросила суд проверить ее показания на детекторе лжи.
«Я, конечно, хочу суд снова попросить дать мне детектор лжи, но вы снова откажете», — сказала Савченко, сообщает УНИАН.
В частности, в ходе допроса Савченко рассказала о службе в армии, в Ираке, учебе в Харьковском институте ВВС, а также о своем отношении к русскому языку и русскоговорящим. Выступление Савченко в суде в своей Тwitter освещает адвокат подсудимой Николай Полозов.
«Я никогда не питала ненависти к русским или русскоговорящим, мне всегда было все равно, на каком языке говорит человек. Я только против того, чтобы меня заставляли говорить на русском. Сейчас меня все время заставляют — все документы, вся переписка в СИЗО только на русском, украинский запрещен. Даже во время свиданий с родными меня заставляют говорить на русском, потому что те, кто меня подслушивает, должны понимать. Каждое свидание я борюсь за то, чтобы говорить с родными на родном украинском», — рассказала Савченко.
Также Савченко рассказала о службе оператором ПТУР, что, как выяснили в суде, не имеет отношение к корректированию огня.
«Я призвалась в армию, потому что хотела летать. Но в Украине, женщина должна прослужить по контракту год, чтобы стать пилотом... Сначала служила оператором ПТУР. Как выяснили в суде с экспертами-артиллерии это не имеет отношение к корректированию огня...Из ПТУР не стреляла ни разу — в армии не было денег — как „жигуль“ в небо запустить по стоимости выстрела...Я перевелась в десант, участвовала в миротворческой миссии Украины в Ираке. За время десанты совершила 68 прыжков», — цитирует адвокат Савченко.
Кроме того, Савченко отметила, что с начала АТО она подавала рапорты, чтобы ее отправили защищать Родину на Донбасс, но командир ей отказывал.
В частности, Савченко сообщила, что за год у нее было 180 суточных дежурств. По месяцу суточных дежурств. В счет отпусков она и брала отгулы, во время которых ездила в АТО добровольцем. В «Айдаре» она оставалась до конца отпуска, 15 или 16 июня 2014 года он заканчивался.
«Я начала писать командиру рапорта, один из них доказательство по делу. Я просилась в зону АТО, защищать Родину. Мне командир отказывал под разными предлогами. Последний рапорт в материалах дела, я просилась в пехоту, раз нельзя летать. Этот рапорт подходил под ситуацию в Донецке, потому его и приобщили к материалам дела, а остальные пять рапортов — нет», — отметила она.
Также Савченко рассказала о своем пребывании в батальоне «Айдар».
«Я официально не была никем в „Айдаре“, до того момента, как следователь не „назначил“ меня туда. Я числилась летчиком...Я не думала о переводе, т.к. это сложный процесс. Я не была уверена, что выживу, потому не заморачивалась этим...Поэтому в „Айдаре“ я находилась в отпуске, продолжая числиться в вертолетном полку в Бродах. Обстановка была напряженная. На суде боевики говорили, что ждали нападения „Айдара“, а мы в „Айдаре“ ждали нападения боевиков. В „Айдаре“ не было бронетехники, вертолетов. Это просто пехотное подразделение людей, не боявшихся отдать жизнь за Родину», — сообщила летчица.