10 января в Закарпатской области на горнолыжном курорте Драгобрат произошла перестрелка, в результате которой четыре человека получили ранения. Эта новость вполне могла остаться незамеченной и большинство читателей не обратили бы на нее особого внимания, решив, что отдыхающие просто «перебрали» и начали выяснять отношения, если бы не одно «но»: в перестрелке участвовали представители «Правого сектора».
Бывший лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош отреагировал одним из первых и тут же заявил, что готов взять на поруки задержанных на Драгобрате бойцов «ПС».
«Скажу одно: на фронте, защищая Украину от российско-имперской агрессии, друзья „Хорват“ и „Бес“ вели себя как Герои, в боях получили ранения и контузии. Всем ребятам, которые воевали, могу дать самые лучшие характеристики. Еще вчера дал указание своим юристам заняться этим делом. Готов собратьев взять на поруки...», — написал он.
Сами же участники конфликта уверяют, что это была обычная «бытовуха», и просят не политизировать конфликт. «Это был последний, 3-й день нашего рождественского отпуска. Мы зашли покушать. Прошу не политизировать это дело, это была обычная „бытовуха“», — рассказал собственную версию один из участников конфликта.
Участь бойцов «ПС» будет решать суд. Нас же гораздо больше волнует причина и следствия конфликта. Что это: единичный случай или лакмусовая бумажка, показавшая, что «Правый сектор» вполне может повторить участь «Торнадо» и просто стать неконтролируемым? Об этом и многом другом «Фраза» попросила рассказать людей, которые умеют предвидеть развитие событий на несколько ходов вперед.
Владимир Шуваев, политолог, президент Центра социальных и политических коммуникаций:
Сейчас крайне сложно понять, какой объем из той информации, которая нам преподносится, является достоверным. Например, лично я могу делать какие-то выводы исключительно по той информации, которая есть в лентах новостей. В связи с этим, безусловно, нужно отметить, что, к сожалению, у нас в стране действительно есть серьезные проблемы, носящие систематический характер.
Во-первых, это связано с тем, что у нас очень большое количество людей, которые имеют боевой опыт и соответственно посттравматический синдром. И «Правый сектор» — не исключение.
К сожалению, у нас наблюдается ситуация, когда люди, прошедшие через войну, так и не получают серьезной психологической помощи. У нас не проводится централизованная психологическая реабилитация участников АТО. Это до сих пор остается уделом и личной инициативой волонтеров и частных лиц. Поэтому эксцессы, связанные с психологическими проблемами, в дальнейшем, если и не будут усугубляться, то, по крайней мере, повторяться достаточно часто.
Второй, не менее важный, момент — наличие самих милитарных структур. Ведь все знают, что если в первом акте на стене висит ружье, значит, оно должно выстрелить. Поэтому наличие милитарных структур и боевого оружия, которое вроде бы, по обнародованной информации, было применено — это огромная проблема, которая, к сожалению, будет только усугубляться.
Кроме того, серьезная проблема «Правого сектора» в том, что до сих пор не определен до конца формат его деятельности. «Правый сектор» до сих пор не может определиться, будет он делать акцент на политической или же милитарной деятельности. Именно поэтому «Правому сектору» нужно срочно определяться и сделать соответствующие выводы, ибо в организации действительно есть проблемы и с дисциплиной, и с дальнейшей организацией структуры.
Что касается позиции Яроша и его готовности взять всех участников конфликта на поруки, то в чем-то чисто по-человечески его позиция абсолютно понятна. С одной стороны, участники этого конфликта проявили себя в зоне АТО, но, с другой стороны, это, безусловно, не дает никакой индульгенции в случае применения боевого оружия в бытовой ситуации. И тут уже не важно, что послужило первопричиной и спусковым крючком в этом конфликте: идеологическая составляющая или какая-либо другая. Оправдать применение оружия она в любом случае не сможет. К сожалению, сейчас можно говорить о том, что такие случаи с применением оружия, в том числе с участием «Правого сектора», становятся систематическими, и в связи с этим можно вспомнить и события в Закарпатье, и историю с «Торнадо».
Единственной возможностью избежать подобных ситуаций является максимальная открытость организации для общества. Тогда не будет пространства, в том числе, и для информационных манипуляций. Безусловно, это касается не только «Правого сектора», но в данном конкретном случае сказать, что работа «Правого сектора» как патриотической организации полностью отражает интересы общества тоже нельзя. И на этом, на мой взгляд, руководству «Правого сектора» нужно сделать максимальный акцент. Чем более открытой для общества будет организация, тем меньше будет возможностей проводить против нее какие-то дискредитирующие кампании.
Анатолий Луценко, политолог, директор GMT Group:
В оценках всего, что происходит сейчас как на Закарпатье, так и на Луганщине, для меня всегда было достаточно авторитетным мнение Геннадия Москаля. Я знаю его достаточно давно, еще с кучмовских времен, и могу уверенно сказать, что этот человек — профессионал. Если он и может себе позволить какие-то резкие высказывания в силу своего характера, то все равно я ориентируюсь на его колоссальнейший опыт и на любые его рецепты выхода из ситуации в сфере как местного менеджмента, так и менеджмента, связанного с безопасностью.
Если говорить о заявлении Яроша по поводу его готовности взять всех участников конфликта на поруки, то мне не совсем понятно, зачем нужно было уходить из «Правого сектора», чтобы потом делать такие заявления. Проблема «Правого сектора», как мне кажется, в том, что он создавался как франчайзинговая организация, а когда есть франчайзинг, то обязательно будут проблемы с управлением. Вам любой эксперт подтвердит, что это уже не просто бизнес, это — политика, а это уже совершенно разные вещи.
Нужно также учесть, что в этом контексте крайне сложно даже руководителю проследить за тем, что у него происходит в организации. Соответственно, обществу дать оценку того, что на самом деле происходит в «Правом секторе», еще тяжелее. Учитывая бардак в организации и работу, которая делается по лекалам или, скорее всего, просто под какую-то кампанию, разворачивающуюся в российских СМИ, то, конечно, нужно признать, что в «Правом секторе» есть серьезные проблемы.
Вячеслав Дехтиевский, политолог, общественный деятель:
(по просьбе собеседника «Фраза» публикует комментарий на украинском языке)
Зараз вкрай важко давати оцінку безпосередньо тому, що відбулося на Драгобраті, але я сказав би інше: це проблема не тільки «Правого сектора», це проблема всієї України. Нині в Україні відбувається розірвання суспільства на більш активну частину, яка ще щось хоче й намагається щось зробити, та частину, яка й до сьогодні спить летаргійним сном і навіть не думає вставати зі свого теплого та зручного місця на холодні вітри реальності.
Виходячи з цього, треба зазначити: проблема в тому, що влада намагається спертися на позицію й думки тих, хто спить, хто мовчазний і неактивний. Ось тому в нас і виходить така ситуація, коли суспільство ображене тим, що хтось його будить, хтось не дає йому спати. А влада відверто паратизує на цій ситуації. Це є серйозною проблемою не тільки «Торнадо» та «Правого сектора», це проблема всього суспільства. У нас відверто нерівномірний розвиток суспільства: одні розвиваються надто швидко й постійно здобувають нові знання, освоюють нові ситуації, а інші живуть учорашнім, а то й позавчорашнім днем, їм дуже не хочеться бачити ті зміни, яки відбуваються. И тому цей величезний розрив у суспільстві й провокує такі ситуації, що виникла, наприклад, із «Правим сектором». І на превеликий жаль, є люди, які паразитують на цьому. І навіть у владі дуже багато людей, які використовують такий стан речей.