О любой войне можно рассказать гораздо сложнее, чем просто в терминах «хорошие мы» и «плохие враги». Так в эксклюзивном интервью «Фразе» прокомментировал свое отношение к войне на Донбассе известный российский журналист, писатель и правозащитник Валерий Панюшкин.
Говоря о том, почему для многих важно считать эту войну однозначно гражданской или российско-украинской, а не смешанной, Панюшкин отметил: «Многим людям всегда очень хочется все упростить. Особенно в эпоху интернета, когда в Твиттере у тебя есть маленькое число знаков, и тебе нужно очень быстро и просто рассказать о сложных вещах. Поэтому сейчас люди зачастую не стремятся вдаваться в сложности».
«О любой войне можно рассказать гораздо сложнее, чем просто в терминах «хорошие мы» и «плохие враги». Вспомните роман Льва Толстого «Война и мир», где Пьер Безухов прекрасно выпивает с французским офицером, который захватил его дом. Если всерьез изучать историю Второй мировой войны, то здесь также все непросто. Одно дело «СС», другое — Вермахт; одно дело — советская армия, другое — НКВД и т.д. Кроме непосредственной войны, у сторон конфликта всегда есть какие-то внутренние противостояния. Вряд ли солдаты Красной армии любили заградотряды, которые стояли за их спинами, не давая отступать даже в безвыходных ситуациях», - отметил правозащитник.
«Сейчас мы переживаем весьма эмоциональный этап, на котором многие оценки являются черно-белыми. Вот как при семейных разводах. Сначала супруги дико обвиняют друг друга, потом как-то договариваются, расходятся, а затем, пожив некоторое время отдельно, понимают, что все равно у них общие дети, и неплохо, чтобы на дне рождения у ребенка родители были вместе», - отметил Панюшкин.
Он также добавил: «То есть, когда первые страсти конфликта прекращаются, возникает много обертонов, промежуточных оценок. Другое дело, что людей, которые погибли в результате военных действий, уже не вернуть».
В то же время, говоря о том, можно ли считать главным отличием украинцев от россиян отношение к власти, правозащитник отметил: «Отношение к власти — да. Вообще я не очень люблю рассуждать на тему межнациональных отличий. Во мне самом намешано столько разных кровей, что русским меня делает в первую очередь то, что мой родной язык русский».
«Украинцы меньше склонны к сакрализации власти. У этого есть положительная сторона, а именно то, что они легко устраивают бунт против той власти, которая им не нравится. Но есть в данном случае и отрицательный аспект: среди украинцев распространено мнение, что не нужно иметь никаких специальных знаний, чтобы управлять страной. Посмотрите на историю с Машей Гайдар. Ей устраивают такую язвительную пресс-конференцию, как будто в Одессе на каждом углу социальные управленцы с гарвардским образованием», - отметил правозащитник.
В то же время, говоря об отличиях между демократической общественностью в Украине и России и отношении к церкви он отметил: «В Украине несколько влиятельных церквей, поэтому государство ни с одной из них не пытается срастись. Если власть на это пойдет, то оттолкнет от себя верующих других конфессий».
«А в России попытка такого сращивания есть. И сейчас руководство нашей церкви стало чем-то вроде министерства по делам религии. Беда в том, что сегодня антиклерикально настроенные либералы в РФ постоянно путают церковь и церковную иерархию. А это все равно, что путать Россию и Путина. Россия не равняется Путину, она шире во всех смыслах», - отметил он.
В то же время, комментируя информацию о том, что согласно соцопросам, 80% россиян поддерживают политику Кремля, правозащитник подчеркнул: «Давайте не будем отталкиваться от этого. Потому что говорить на социологических опросах, что ты поддерживаешь, и поддерживать в действительности, — это разные вещи».
В то же время, говоря о том, какой сейчас реальный уровень поддержки Путина в России, правозащитник отметил: «Затрудняюсь ответить. Я просто помню, что случилось с рейтингом мэра Москвы Юрия Лужкова, которого за день до его увольнения поддерживали 60% москвичей, а на следующий день — 5%. То есть порой все эти социологические показатели ничего не стоят».
«В России живут более-менее нормальные люди, пока у многих из них не спросить, чей Крым. «А что?!», — истерически отреагируют они. Эти реакции будут основаны на том, что в глубине души человек знает, что не прав, и поэтому, когда у него прямо спрашивают об этом, он начинает петушиться, доказывать свою правоту и вести себя, как подросток», - отметил он.
Ознакомиться с полным текстом интервью можно здесь.