В свете продолжающегося конфликта в Йемене не существует единого мнения о том, кому была выгодна попытка свержения политического режима в наиболее бедной стране Аравийского полуострова. Противостояние йеменских шиитов с суннитами длится уже в течение продолжительного времени и сопровождается периодическими провокациями повстанцев-хуситов на границе с Саудовской Аравией.
Существует мнение, что основным спонсором йеменских хуситов является Иран, для которого местные шииты играли, аналогично ливанской «Хезболла», роль дестабилизирующего фактора в тылу регионального конкурента в лице Саудовской Аравии, которая, начиная с 80-х гг., сдерживала рост влияния Ирана в странах Персидского залива.
Однако эскалация конфликта произошла тогда, когда у власти в Иране уже находился настроенный на диалог с Западом Х. Роухани. Не говоря об угрозах хуситов взять Эр-Рияд в случае вмешательства Саудовской Аравии в конфликт. Результаты переговоров в Женеве дали отчетливое понимание того, что современное иранское руководство имеет твердые намерения выйти из международной изоляции. Какой смысл Ирану оказывать поддержку «идеологическим» союзникам и формировать комплекс «осаждённой крепости» в иранском обществе, если удалось договориться со странами «Шестёрки» (США, Китай, Великобритания, Франция, Германия, РФ) об ограничении ядерной программы в обмен на прекращение действия международных санкций.
Кроме того, реакция Ирана на военное вмешательство в конфликт коалиции стран ССАГПЗ и ряда других государств во главе с Саудовской Аравией, после попытки свержения хуситами легальной власти, была более сдержанной, нежели позиция России, которая стала настаивать на уровне СБ ООН на невмешательстве международного сообщества в конфликт в Йемене и обвинять Эр-Рияд в провоцировании нестабильности в зоне конфликта. Можно предположить, что военная операция Саудовской Аравии в Йемене стала следствием одной из закулисных договорённостей Ирана и США. Возможно, что в обмен на выход из международной изоляции и возможность экспортировать нефть и газ в ЕС, Тегеран согласился признать малопривлекательный в экономическом плане Йемен относящимся в сфере ответственности Саудовской Аравии, которая заинтересована в ликвидации фактора нестабильности для своих границ в лице хуситов. В противном случае Эр-Рияд мог нанести превентивный удар по вооружённым формированиям йеменских шиитов задолго до вынужденного бегства за пределы страны президента Йемена.
Скорее всего, Б. Обама сдерживал амбиции саудовского короля до тех пор, пока на горизонте не появились точки соприкосновения по вопросу урегулирования иранской ядерной программы. В противном случае администрация демократов могла потерять возможность наработать имидж «глобального миротворца», если бы военная операция Саудовской Аравии и других участников антихуситской коалиции могла повлиять на позицию Ирана по ограничению ядерной программы. О выходе иранского газа на европейский рынок при подобном раскладе не могло быть и речи. В данном случае США решили сразу две задачи. С одной стороны, достигли прогресса в переговорах с Ираном по вопросу ограничения ядерной программы в Женеве. С другой стороны, подчеркнули в канун президентских выборов жизнеспособность внешнеполитической концепции администрации Б. Обамы, одним из ключевых моментов которой является поддержание глобального лидерства США на основе разделения ответственности в мире между различными центрами силы и сотрудничества на многосторонней основе, на примере военной операции Саудовской Аравии в Йемене.
Только российская сторона не удовлетворена подобным раскладом. Критика действий Саудовской Аравии в Йемене и муссируемая в СМИ информация о поставках российского оружия повстанцам-хуситам наводит на подобные мысли. Попытки Запада «обвинить во всех грехах Россию» или дым, без которого не разгорается пламя любого конфликта? Несмотря на то, что РФ формально представлена в переговорном процессе с Ираном, выход этой страны из международной изоляции означает для Кремля появление серьёзного конкурента на газовом рынке ЕС. Вполне возможно, что Москва рассчитывала на срыв переговоров в Женеве и демонстративную поддержку Ираном йеменских шиитов-единоверцев. Не стоит забывать, что позиция духовных лидеров в Иране играет ключевую роль в принятии решений на государственном уровне. Исходя из неоевразийских идей, которые оказывают существенное влияние на внешнюю политику России, Иран рассматривается в качестве союзника Кремля на Среднем Востоке. А дестабилизация ситуации на Ближнем Востоке исламскими фундаменталистами может быть использована в качестве подоплёки для реализации так называемого «Панарабийского проекта», как фактора вытеснения интересов США из стран Ближнего Востока.
В любом случае достигнутые договорённости Запада и Ирана, а также подавление попытки государственного переворота в Йемене со стороны Саудовской Аравии, демонстрируют оформление на Ближнем и Среднем Востоке двух локомотивов. Саудовской Аравии, как гаранта сдерживания неконструктивной оппозиции в арабских странах и поддержания светской модели развития, и Ирана в качестве нового игрока на газовом рынке регионального масштаба. При своих интересах остались США, которые видят в лице Ирана и Саудовской Аравии фактор сдерживания усиления интересов России и исламских фундаменталистов в регионе.
Вот только остаётся ряд проблемных моментов.
На смену хуситам противостоять светской власти в Йемене может продолжить «Исламское государство», представители которого есть среди части местных суннитов, которые противостоят хуситам. В данном плане важна интеграция Йемена в ССАПГЗ и создание военных баз на территории страны (при поддержке Саудовской Аравии) с целью предотвращения нового витка гражданского противостояния. Весьма сомнительно, что получится снизить градус конкуренции между Ираном и Саудовской Аравии за региональное лидерство на Ближнем и Среднем Востоке, которое от политико-идеологического противостояния и запугивания дрейфует, трансформируясь, в экономическую конкуренцию на нефтяном рынке.