Существуют два разных мнения в отношении мотивации поведения Владимира Путина. Первое состоит в том, что Путин — маньяк в агрессивной фазе заболевания, для которого воплощение его геополитических фантазий стоит значительно дороже тысяч жизней подданных и граждан других стран.
Второе мнение рисует Путина гениальным маккиавелистом, разыгрывающим долгосрочную стратегическую партию на глобальной шахматной доске. Вероятно, вы удивитесь, но в некотором смысле между этими позициями нет непреодолимого противоречия.
Видите ли, маньяк бумагу не кушает. Годами он может казаться вполне адекватным членом социума. Возможно, его поведение отличается подчас мелкими странностями — ну, поцеловал мальчика в пупок, ну, любит контролируемый экстрим, ну, не избегает позировать полуголым на обложках, бывает — использует хамоватые выпады против тех, кто не может ответить.
Все это в рамках нормы поведения определенного социального слоя. К примеру, свежеиспеченного пролетариата — из крестьян Тверской губернии, перебравшихся в Питер в ходе революции, в коммунальную квартиру в Басковом переулке, явно полученную благодаря деду Спиридону, повару партийного руководства...
Происхождение Путина настолько идеально вписывается в критерии взращенного идеологами советского режима homo soveticus, что крах той системы не мог не привести к глубокой травме его психики.
На это намекает и Рар в своей книге «Немец в Кремле», рассказывая о репликах малоизвестного петербургского чиновника во время встреч с первыми германскими инвесторами в северной столице.
Ранняя карьера Путина, в условиях свободы предпринимательства и политической конкуренции 90-х не сложилась — всякий раз, оставаясь без покровителя, он оказывался не способным выплыть самостоятельно. Ему не удавалось стать ни бизнесменом, ни публичным политиком, ни властителем дум — при том, что стартовая платформа, вроде бы, выглядела весьма солидно: опыт жизни за рубежом, хорошее образование, язык, связи, попадание в первую волну перестроечной власти.
Такое расходование потенциала указывает на скрытую, лакированную дисадаптацию к изменившимся условиям. И чем выше поднимался Путин впоследствии по ступеням лестницы власти, тем глубже становилась в нем эта каверна несоответствия между реальной картиной мира и его детскими представлениями о ней.
В таких кавернах и обретают плоть «сверхценные идеи», формирующие ядро некоей мании. А теперь отметим, что конспирология, как специфический извод рациональности, вновь расцвела буйным цветом именно при Путине. Она постепенно заполнила всю плоскость социального дискурса в России и теперь является отправной точкой всей государственной пропаганды, подчинившей себе политическое планирование. То есть, буквально от реформ в сфере дошкольного образования («как не дать американским евреям забрать наших детей в интернаты и превратить в биороботов» — это я слышал от в прошлом крупного питерского менеджера «Газпрома» не далее как в 2011 году) до политики внешней, оборонной и в сфере безопасности («американцы вмонтировали камеры в микроволновки, чтобы следить за русскими» — слышано своими ушами в офисе ОДКБ в Москве, в августе 2013 года, из уст члена Научно-методического Совета при ЦИК РФ, члена Экспертного совета комитета по делам СНГ Совфеда Игоря Николаевича Панарина).
Долгое время сверхценная идея «великой России, с которой все обязаны считаться» не могла достучаться в стеклянные двери контор, торгующих российским газом и нефтью за хрустящие доллары. И в силу этого вынужденных существовать в мире, который пребывает в реальности независимо от состояния психики правителя России, и которым постепенно заразилось или вынуждено имитировать болезненную восторженность все его окружение.
Но последние годы все стало меняться и здесь — доллары, заработанные в эпоху нефтегазового бума были впрыснуты в реанимацию старой и создание новой, стилизированной под «мир чистогана» разведывательной инфраструктуры в странах Европы и даже в США.
Буквально на прошлой неделе один из лоббистов бизнес-интересов в американской отрасли здравоохранения рассказал мне, что его двоюродный брат занимается работой со счетами «Газпрома» в одном из тихоокеанских штатов и содержит двух сенаторов от конкурирующих партий...
Логичный финал подчинения единственной ликвидной отрасли российской экономики путинской сверхценной идее — месячной давности заявление Куприянова о том, что «давить на нас бесполезно». «Газпром» готов к потере украинского рынка (как он считает, временной), к Стокгольму (как он верит — арбитраж удастся купить или запугать), к отраслевым санкциям со стороны США (США, прикидывают в «Газпроме», не являются ключевым партнером) и частичным отраслевым санкциям со стороны Германии (в такой поворот в Москве вообще не верили, несмотря на разные заявления из Берлина). Позиция «Газпрома» содержит и угрозу Украине — мы продолжим подзуживать и даже финансировать (ведь «Газпром» тождественен Путину, Кремлю, России и Януковичу) терроризм на Донбассе (да где угодно), чтобы добиться своего. А именно — продолжения ограбления украинцев и других народов Европы, имеющих несчастье проживать рядом с Россией или там, куда Россия продает газ и нефть. «Мы заставим Запад уважать себя», «мы заставим Америку отступить», «весь бывший СССР — это наша зона влияния, и точка».
Огромными расходами, невыгодными контрактами (Китай гарантировал себе минимум потерь от сделки в случае ее провала, и максимум выгод в случае успеха, так же и Венгрия), массовыми убийствами и даже техногенными катастрофами — воля Путина, «гениального стратега, который восстанавливает мощь СССР, и Российской империи», должна быть воплощена.
Он раскусил Запад, нажимает на все его слабые места, а украинцев и белорусов никогда не было и сейчас нет, это «порченные русские», причем украинцы — еще и наемники американцев (евреев), англосаксов и поляков (завистников и ненавистников, древних врагов России). Поэтому украинцев необходимо как можно больше физически уничтожить, а лучше извести под корень, Сталин здесь недоработал. Это не преувеличение — заявление Глазьева, теории Дугина и Юрьева известны уже всем.
Да, все это звучит, как бред, но не с точки зрения болезненной «сверхрациональности» — в ее кривом зеркале курс Путина представляется не только долгосрочным стратегическим планом, как минимум восстановления России в качестве полюса мировой политики, но и единственно возможной политикой вообще, пакующей еще дюжину внутрироссийских политических выгод.
Не без интереса ознакомившись с недавней статьей руководителя Stratfor, эксцентричного Джорджа Фридмана, я считаю, что не следует слишком переоценивать Америку — Белый Дом, подобно Даунинг-стрит, сегодня поражен политико-интеллектуальной микроцефалией: утерей понимания миссии Запада, мелкими проблемами бюджетного быта. Перспектива США туманна — изоляционисты из «Чаепития», подкармливаемые деньгами российской мафии, либо поглотят, либо развалят Республиканскую партию.
В первом случае США продолжат деградировать в качестве сверхдержавы, во втором — г-жа Клинтон, возможно, будет лишь немного решительней, нежели г-н Обама. Г-н Миллибэнд, в свою очередь, — точная копия г-на Кэмерона, испугавшегося послать войска в Сирию, по каковой причине счет жертв тирана Асада пошел на сотни тысяч...
Что касается Белого Дома, то в данный момент единственным мужчиной в этом здании, имеющим представление о том, за что отдавали свои жизни защитники свободы последние пять веков подряд, улучшая качество жизни человечества, является советник по национальной безопасности г-жа Сьюзен Райс. И была бы ее воля, американская армия уже высадилась бы в Украине, Сирии и Венесуэле. Но — увы.
Отсюда следует, что Украина и ряд ее соседей и единомышленников в Новой Европе — единственная подлинная, здесь и сейчас, преграда на пути реализации великолепного плана маньяка Путина по дискредитации, разорению и разгрому европейской цивилизации. Когда-то красный маньяк большевизма был остановлен на Висле. Затем его единоутробный брат — коричневый маньяк фашизма, был остановлен под Москвой. Мечта красно-коричневого маньяка Путина будет похоронена в донецкой степи.
Бог любит троицу.