— ... Динамика незаконного оборота наркотических и психотропных веществ в Николаевской области за последние три месяца снизилась на 17 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. — Лысый подполковник поправил очки и перевернул лист бумаги. — Раскрыта и полностью задокументирована деятельность преступной группы с признаками организованности...
— А что вы понимаете под «признаками организованности»? — Молодой журналист в драных джинсах вальяжно откинулся на спинку кресла.
— Признаки организованности... — Эсбэушник сталинским прищуром смерил бойкого газетчика. — Это, дитя моё, когда имеется единый преступный умысел для совершения противоправного деяния у двух и более фигурантов по делу...
— Вы имеете в виду, — ухмыльнулся парень, — что гипотеза, диспозиция и санкция должны соответствовать законам РИКО?
— Чего?! Какая рика?..
Этот диалог произошел девять лет назад в ходе «круглого стола», посвященного борьбе с коррупцией и организованной преступностью, организованного николаевскими эсбэушниками для местных журналистов.
Знойное лето 2005 года — испытание местных властей «на прочность». Показушная демократия памаранчевых лидеров накрыла всю страну. Золотое время безграмотных репортеров и наглых газетчиков, которым разрешили требовать от чиновников неудобной правды.
Указ Президента Украины Виктора Ющенко обязал руководителей учреждений всех уровней быть «прозрачными и открытыми для общества». Кто не будет «прозрачен», тот попадет в круг «подозреваемых», как замаскированный коррупционер.
Легко cказать «прозрачными и открытыми», а попробуй это сделать, да еще и в СБУ. На «круглом столе» журналисты задавали вопросы об оперативных технологиях обнаружения преступных сообществ, каналах поступающей информации и еще о многих вещах, которые объективно являются секретными. В приемной зам. начальника СБУ все галдели, и продуктивный диалог не клеился.
Усталый подполковник вытер лысину платком, поморщился и хлопнул рукой по столу. Народ замолчал.
— Вот вы, уважаемый, — кивнул журналисту в драных джинсах, — можно у вас полюбопытствовать?..
— Я что ли?
— Да-да, вы. Просветите, будь ласка, старика, насчет законов рика или, как там оно правильно звучит?..
— РИКО.
— Вот-вот. — Оглядел присутствующих. — Давайте, послушаем полезную информацию.
— Законы РИКО... законы РИКО... — Парень поднялся с кресла и застыл.
— Не волнуйтесь, — подбодрил эсбэушник, — расскажите нам.
— Ну, законы РИКО... законы РИКО... это, когда всей мафии наступает кирдык...
— Что наступает, простите?.. — Подполковник поправил очки.
— Кирдык, полный... Как в Штатах. Они приняли законы РИКО и сразу покончили с организованной преступностью...
— Прямо таки взяли и покончили? — поднял брови офицер.
— Ну да! Вырезали язву... избавились от мафии навсегда. — Парень плюхнулся в кресло. Наступила тишина.
— Боюсь, уважаемый, что вы здесь ошибаетесь. — В голосе эсбэушника исчезло благодушие. — Соединенные Штаты Америки всегда боролись с мафией и всегда её генерировали в еще больших масштабах. Америка — хитрая страна — родина транснациональной преступности. «The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act», что по-русски звучит, как «Акт по коррумпированным и подверженным влиянию рэкета организациям», который в простонародье называют законами РИКО, не является прививкой для Украины. Это типично американское лекарство. Почитайте о нем на досуге...
Типично американское лекарство
В 1970 году Ричард Никсон — 37-й Президент Соединенных Штатов Америки — совершил удивительный поступок. Он заставил конгрессменов принять свод законов «The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act», которые известны в аббревиатуре «РИКО». Эти юридические акты по борьбе с организованной преступностью уничтожили американскую мафию как политически значимую силу, и... отправили в небытие самого Никсона.
Что такое законы РИКО и почему они работают эффективно только в США? Чтобы ответить на эти вопросы, нужно кратко озвучить предысторию проблемы.
Организованная преступность появилась на территории Штатов в конце ХIХ — начале ХХ века и локализовалась в больших американских городах. Мафиозные кланы в стране имели этническую окраску и были узко специализированы (азартные игры, проституция, контрабанда и т. д.). Гангстерские сообщества контролировали поначалу отдельные районы и не стремились расширять бизнес за пределы своей географии.
В 1920 году конгрессмены приняли 18-ю поправку Конституции США, которая устанавливала запрет на продажу, производство и транспортировку алкоголя. Началась тринадцатилетняя эпоха «сухого закона», которая оформила разрозненные бандитские организации в общенациональный синдикат.
К концу 60-х годов прошлого века преступное сообщество уже контролировало громадные сегменты национальной экономики. Гангстеры подчинили отраслевые профсоюзы и вошли в руководство Американской Федерации Труда (АФТ). Мафия стала финансировать выборы в конгрессы штатов и активно продвигать своих губернаторов. По осторожной статистике ФБР организованные кланы насчитывали в своих рядах более 50 000 человек, а годовой оборот нелегального бизнеса достигал 150 миллиардов долларов.
В своем послании конгрессу Ричард Никсон заявил: «...Через несколько лет Америке грозит превратиться в одну преступную корпорацию, где принимать законы, осуществлять правосудие и контролировать финансы будут гангстеры. Встал вопрос: или-или? Или мы их, или они нас!».
Законы РИКО (в рекордно короткий срок) прошли необходимую процедуру и были одобрены депутатами обеих палат.
Целью принятых юридических актов провозглашалось: «...Искоренение организованной преступности в Соединенных Штатах Америки посредством усиления требований закона при сборе доказательств, криминализации новых деяний, ужесточения назначаемых наказаний и применение прочих юридических средств к нелегальной деятельности, связанной с организованной преступностью».
Эта декларативная гипотеза расшифровывается широкой диспозицией нормативного акта. Законы РИКО охватывают: нарушения государственных статутов по азартным играм, убийству, похищению, преднамеренному поджогу, краже, взяточничеству, вымогательству, теневой деятельности, действиям, связанным с наркотическими веществами или химикатами, фальсификации банкротства и отмыванию денег.
Список преступных деяний, попадающий в статут РИКО, длинный. Это и рэкет, и фальшивомонетчество, и грабеж с насилием, и мошенническая деятельность, и фальсификация страховки, и... всё, что связано с постоянным незаконным извлечением прибыли организованными сообществами людей.
Свод РИКО не дублирует аналогичные уголовно-правовые акты в законодательстве США. Своим острием он направлен на преступные организации в целом, а не против их отдельных членов.
В законе дается четкое определение понятия «преступная организация». Звучит оно так: «Любое индивидуальное, партнерское, корпоративное, ассоциативное или иное легальное объединение, союз или группа лиц, связанных фактически, хотя и без юридических на то оснований». Системность противоправного деяния предполагает совершение организованной группой двух «сигнальных» преступлений в течение 10 лет.
Допустим, биржевой маклер по указанию клиента безосновательно (минуя регистратора) завысил/занизил котировку ценных бумаг два раза подряд за период времени в десять лет. Его мошеннические действия сразу подпадают в диспозицию РИКО. Этот торговец сядет в тюрьму за финансовое мошенничество уже не на 8 лет, как того требует простое уголовное законодательство, а на 20 — по системной санкции законов РИКО.
Однако американские законодатели не стали тупо ужесточать наказание. Они нацелили правовые акты РИКО не на конкретного человека, а на противоправные связи между отдельными людьми, действия которых подчинены единому преступному замыслу.
Если член организованной группы (чиновник-взяткополучатель, бухгалтер предприятия, менеджер, секретарь, водитель и т. д.) не сотрудничает со следствием — у его семьи конфискуются все активы, включая законно приобретенные.
Конфискуются украденные, но отмытые деньги в ценных бумагах, банковских счетах, драгоценностях, автомобилях, домах, яхтах, мебели и... одежде. Имущество, переписанное на родственников (хоть до седьмого колена), тоже отбирается в казну для возмещения ущерба потерпевшим, оплату судебных расходов и разумных гонораров адвокатам.
До «трусов», конечно, никого не раздевают. Семьям мафиози оставляют социальный минимум — жилье, какую-то машину, необходимые вещи, но...забирают все средства, при помощи которых можно возродить преступный корпоративный бизнес.
Однако, если член группировки сотрудничает со следствием и дает показания в суде против своих боссов, то такой «добросовестный фигурант» освобождается от уголовной ответственности, конфискации имущества и, по необходимости, может быть включен в государственную программу защиты свидетелей.
Это работает очень сильно. Простой пехотинец — триггермэн может отправить за решетку всю организацию и... за государев счет провести безбедно остаток жизни с семьей «в глухой провинции у моря».
В США законы РИКО оказались эффективным инструментом потому, что лишили организованную преступность экономической базы. Уже в 1973 году пятеро главарей криминального клана Гомбино, которых 20 лет подряд не удавалось посадить за решетку, были признаны виновными и получили пожизненное заключение. Легальные активы гангстерской семьи (3,5 миллиарда долларов) конфискованы в государственную казну.
В 1975 году состоялся громкий судебный процесс над американскими коронерами. Крупнейшая банда нью-йоркских полицейских в полном составе (172 человека) оказалась на скамье подсудимых. Четверо копов сдали всю организацию, обеспечив светлое будущее себе и своим семьям.
Полиция в Нью-Йорке стала нормальной. Уровень преступности в городе за десять лет снизился наполовину. В Южный Бронкс, где ранее белому человеку не удавалось прожить и 20 минут, стали возить туристические группы.
Многие европейские государства пытались скалькировать американский опыт борьбы с организованной преступностью и коррупцией, но... не получилось. Процессуальное наполнение актов РИКО противоречат правовому менталитету тех законодателей, которые всю жизнь исповедовали принципы романо-германской цивилистики и криминального права.
Все страны постсоветского пространства и Украина, в частности, сегодня робко пробуют пользоваться инструментами «американской хирургии» для борьбы с коррупцией и организованной преступностью на своей территории.
Почему?
Внутривидовая борьба за коррупционный ресурс
На Украине в настоящее время действуют несколько законов и подзаконных актов, которые регулируют борьбу с организованной преступностью. Можно их перечислить: «Об организационно-правовых основах борьбы с организованной преступностью», «О борьбе с коррупцией», «Об обеспечении безопасности лиц, которые принимают участие в уголовном судопроизводстве» (статья 51), указы Президента Украины «О Координационном комитете по борьбе с коррупцией и организованной преступностью», «О мероприятиях по усовершенствованию деятельности Координационного комитета по борьбе с коррупцией и организованной преступностью», «О неотложных мерах по борьбе с преступностью», «О дополнительных мерах по укреплению законности и правопорядка», «Комплексная целевая программа борьбы с преступностью на 1996-2000 годы», постановление Кабинета Министров Украины «Об исполнении центральными и местными органами исполнительной власти Закона Украины „О борьбе с коррупцией“ и Национальной программы борьбы с коррупцией».
Правовых актов набралось столько, что их можно подвергать кодификации, устраняя дубляж и заполняя бланкетные зоны новыми параграфами. Однако ни в одном из перечисленных законов не обозначено понятие «организованная преступная группа».
Так, например, статья 1 Закона Украины «Об организационно-правовых основах борьбы с организованной преступностью», дает определение организованной преступности, как «совокупности преступлений, совершаемых в связи с образованием (созданием) и деятельностью организованных преступных группировок».
То есть, законодатель (намеренно?) выводит природу организованного характера преступлений из их общей суммы. Этот правовой абсурд до сих пор присутствует в украинской юриспруденции. Возникает вопрос: кому это выгодно?
Популярный российский публицист, доктор экономических наук и директор Института проблем глобализации Михаил Делягин в своем недавнем интервью агентству «СИА-ПРЕСС» откровенно заявил: «На всем постсоветском пространстве сегодня идет борьба, которую ошибочно называют „борьбой с коррупцией“. Это неправильно. Везде идет лютая битва с отдельными коррупционерами. Потому что денег становится меньше, причем не только у народа, но и у тех, кто его грабит. Это правда. И у них возникает конкуренция, за коррупционный ресурс.
Самая жестокая борьба — не межвидовая, а внутривидовая. Вот тигр с антилопой не борется, он ее просто ест. И, напротив, два тигра, когда им начинает антилоп не хватать, убивают друг друга в битве за еду. То же самое происходит у людей.
Несмотря на то, что антикоррупционные скандалы тихо спускаются на тормозах, не создавая проблем для политической верхушки, мы все-таки наблюдаем, что какое-то число коррупционеров увольняют, а то и сажают в тюрьму, но... не потому, что они „не по чину взяли“, а потому, что воруют не системно. Или они воруют от имени тех кланов, которые, выдавливаются из этой сферы. То есть происходит централизация коррупционных потоков. Элитам выгодней избавляться от людей, освобождая охотничьи угодья для коррупционной охоты».
Трудно возразить специалисту, который оперирует цифрами из открытых источников о современной украинской действительности.
Внутривидовая борьба за коррупционный ресурс в провинции сегодня обретает самые причудливые формы.
В субботу 26 января 2008 года Николаевский городской голова Владимир Чайка (ныне покойный) в своем кабинете обнаружил целый арсенал подслушивающей техники и видеокамеру. Вот так просто пришел на работу и нашел хитроумно спрятанные микрофоны. Никогда не искал, а тут решил посмотреть и... сразу наткнулся.
На поверхности это действо выглядело так: возмущенный мэр пригласил журналистов, устроил публичное разбирательство, затем сел в машину, быстро уехал в Киев и вернулся обратно.
Всё сразу встало на свои места. Дело о незаконном прослушивании спустили «на тормозах». Начальника УБОПа сделали «стрелочником» и незаметно перевели работать в одну из структур Киевского главка.
Спустя же шесть лет, с высоты времени, закулисная картинка этого «шпионского скандала» видится примерно так. На стол начальника Николаевского УБОПа положили несколько оперативных донесений о «мышиной возне» депутатов горсовета вокруг вопросов об отводе земельных участков в черте города. Конкурирующие группы бизнесменов, используя связи, «напрягли» убоповцев и поставили прослушку в кабинете градоначальника. Злоумышленники хотели убить двух зайцев: признать незаконными отводы земли, которые лоббировал городской голова, и обвинить последнего во взяточничестве. Затем передать следственные материалы в суд.
Оперативники получили все официальные разрешения на установку аппаратуры и разместили микрофоны. Однако ничего не получилось. Произошла утечка оперативной информации. Владимир Чайка пришел на работу и сразу обнаружил микрофоны. Пришлось мэру срочно ехать в столицу («утрясать проблему»). Большие дяди в Киеве его пожурили и... решили сохранить заслуженному человеку «угодья для коррупционной охоты».
А вот первому заместителю начальника Главного управления Государственного земельного агентства в Николаевской области Виталию Лепехе, попавшемуся на взятке в 585 тысяч долларов, не повезло. У него отобрали «заповедные угодья» и отобрали навсегда. Не повезло и директору коммунального предприятия «Николаевская ритуальная служба» Виталию Бреку, не повезло... Многим не повезло.
За последние девять лет в новостных cайтах бывшего корабельного края удалось насчитать 197 «невезучих» чиновников, которых отодвинули от коррупционного ресурса конкуренты.
Газета «Бизнес» от 26 апреля 2010 года привела оценки социологов и правоохранителей того объема взяток, которые выплачивали украинские домохозяйства чиновникам различных структур. В 2009-м коррупция по всей стране собрала 40 миллиардов гривен. Вклад Николаевской области в эту преступно организованную экономику составил около 800 миллионов гривен.
Многие криминалисты полагают, что коррупция в Украине обрела тотальные масштабы. Продажность судов, чиновников исполнительной вертикали и всего законодательного корпуса уже не вылечат никакие законы РИКО.
Механическое перенесение американской хирургии в украинскую правовую реальность только ускорит захват страны одним могущественным криминальным кланом и надолго похоронит надежду простых людей на справедливое мироустройство.
Свод законов РИКО эффективно работает там, где давно существуют независимый суд, устойчивый баланс ветвей власти и господствуют правовые аксиомы: «перед законом все равны», «то, что не запрещено законом, разрешено», «закон обратной силы не имеет», «никто не несет наказание за мысли» и т. д.
Майданные марафоны сегодняшней Украины нацелены на обретение именно этих гражданских ценностей. Одна часть населения хочет их получить даром в либеральной Европе, вторая — даром в авторитарной России. И лишь немногие полагают, что никакие «американские», «европейские», «российские» рецепты не вылечат украинское общество от косности, лени и вечного стремления обрести свободу, равенство и справедливость за чужой счет.