В Киеве появился официальный блошиный рынок. Власти, наконец, выделили торговцам место на ул. Вербовой (сразу за книжным рынком «Петровка»).
Как пишет
Сегодня, еще в конце августа продавцы стихийного блошиного рынка на ул. Фрунзе написали письмо, в котором просили КГГА найти для них постоянное и просторное место с хорошей транспортной развязкой. Ведь до недавних пор люди торговали, по сути, на трамвайных путях за Куреневским рынком. Тогдашний и. о. главка торговли Василий Щербенко пообещал, что рынок будет, и сдержал слово.
В субботу, 1 октября, власти запретили торговлю на Куреневке: около 5.00 сюда приехала милиция, а позже 2 автобуса, которые бесплатно отвезли всех желающих на новое место. Большинство охотно согласились, а некоторые сетовали на дороговизну. «Там мы должны будем платить в день 4—10 грн., в зависимости от пространства, которое занимаем. Я торгую своими старыми вещами, и в день могу выторговать всего 5—10 грн., за что мне платить?», — сказала 72-летняя Лидия Сергеевна. Другие же, наоборот, рады: «Во всех странах есть нормальные цивилизованные блошиные рынки. Что такое те 4 гривны в день? Зато и покупателей больше, и товар можно хорошо разложить», — говорит другая продавец Анна Николаевна.
Те, кого не устроил новый рынок на Вербовой, вышли торговать на Куреневку и вчера, правда, людей целый день гоняла милиция. Бабушки с кравчучками плакали и умоляли правоохранителей дать им возможность продать свои вещи. «У меня пенсия 800 грн. и квартплата 800 грн. Сынок, за что мне платить? Я хочу остаться здесь! Вот вынесла свою курточку продать», — кричала старушка правоохранителю. На что милиционер ответил: «Не положено».
Тем временем новый блошиный рынок на ул. Вербовой разросся аж до Московского проспекта. Торговцы заняли места на проезжей части и возле новой станции городской электрички «Зенит». «Тут, конечно, лучше, чем на Куреневке, ведь людей больше. А скоро и электричка поедет. Правда, проблема есть одна — туалета нет», — говорит 67-летняя Алевтина Илларионовна. Продавцы говорят, что денег за места еще никто не собирал, но платить готовы все.