Выступающий сторонником сильной государственной власти, считающий, что для укрепления ее допустимы любые
средства, прославленный в веках итальянский мыслитель, писатель и политический деятель, государственный секретарь во Флоренции Никколо Макиавелли однажды заметил: «Нет дела, устройство которого было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми».
Практически для всех украинцев сегодня эти слова, жившего «давным-давно» флорентийца, более чем актуальны. Не секрет, что подавляющее большинство населения Украины категорически не согласны с тем, что нынешняя власть называет «реформами», ежедневно противопоставляя заявлениям высших должностных лиц о процветании в государстве, собственные тощие кошельки, туго затянутые пояса и чеки из супермаркетов с постоянно меняющимися ценами на стандартный продуктовый набор «для бедных».
О нынешней экономической ситуации в украинском государстве, необходимости введения пресловутых реформ, их прямом назначении, вреде и пользе в эксклюзивном интервью корреспонденту ForUm’a рассказала заместитель главы партии «Сильная Украина», экс-глава Госкомпредпринимательства Украины, заслуженный экономист Украины Александра Кужель.
Александра Владимировна, объясните, что это за реформы, при которых только и видно, что цены ежедневно растут, а уровень жизни не улучшается? Это что, как у Дарвина: естественный отбор – выживет сильнейший?
Состояние, когда люди начинают звереть, происходит тогда, когда низы не хотят, а верхи не могут. Однажды у Александра Роднянского спросили, почему он не делает ни один телевизионный проект в Украине и вообще какое будущее у наших каналов, он ответил: «Мне это сейчас было бы очень сложно сделать, потому что люди очень злые».
Когда я общаюсь с теми, кто в этой стране делает политику и держит власть, я всегда говорю: «Постарайтесь смотреть на все вопросы в совокупности». Если мы, например, говорим только о едином налоге, то однозначно его надо реформировать. Как автор говорю. Этому налогу уже одиннадцать лет и он просто не имеет права существовать в прежнем виде, он должен меняться. Но если мы начнем рассматривать вопрос в совокупности, то поймем, что менять нужно очень аккуратно, чтобы не уничтожить. И вот так нужно подходить ко всему.
Является ли дискуссионным вопрос проведения реформ? Нет! У человека же, когда в его квартире с потолка начинает сыпаться штукатурка или прорвало трубу, не возникает вопроса, ремонтировать или нет? Как бы ему тяжело ни было в связи с финансовым состоянием, он понимает, что делать ремонт надо, а поэтому берет лист бумаги и расписывает расходы по мере своих доходов и начинает изыскивать, на чем можно сэкономить и как последовательно прийти к наведению порядка в своей жизни. Так точно и в государстве.
Каждый из нас, хотим мы этого, или не хотим, неотделим от государства Мы все – одно государство, которое не есть эфемерное соединение, а значит, реформы, которые затянули, «заиграли», заболтали проводить необходимо – тут даже другого разговора быть не может.
Давайте поговорим о Налоговом кодексе. Чего Вы добились им?
Самое главное, чего мы добились принятием Налогового кодекса – мы прорвали плотину. Мы должны были это сделать. За 17 лет ни одно правительство ни один налоговый кодекс не подавало в Верховную Раду.
К сожалению, я разочарована, что украинский парламент не стал тем центром, на который я, как аналитик, рассчитывала. Как человек с депутатским опытом, могу сказать – вся основная работа должна проходить в Верховной Раде, потому что именно она представляет законодательную власть в Украине. В этом весь смысл разделения ветвей власти, заложенный еще философами эпохи Просвещения. Депутаты не должны быть «кнопкой» Кабинета министров, а должны быть именно государственными людьми по принятию законов.
Вот этого, к сожалению, не произошло. Спасибо Хомутыннику, он в последний момент начал собирать людей, прислушиваться, и кое-что удалось изменить. Но если бы все правильно выполняли регламент и свои функции, если бы некоторые люди не показывали свой интеллект голословно, через понимание «я – истина в последней инстанции и во всем разбираюсь лучше всех», мы бы от многих вопросов ушли.
Насколько мне известно, с НК еще ничего не закончилось?
Да, все еще будет продолжаться и будет очень жестко. Но все равно мы правильно сделали прорыв. Большинство криков в наш адрес совершенно необоснованны, поскольку хуже, чем было, ничего нельзя представить: абсолютно бесправный налогоплательщик, совершенно коррумпированная налоговая, беспредел во взаимоотношениях власти и бизнеса. Может быть что–то хуже? Не может!
Мне в этом отношении очень нравится японская пословица «Если хочешь провести реформы, но их не поддерживает народ, вернись обратно в народ, объясни реформы и начинай действовать». Сегодня по всем реформам ответственность берет на себя Тигипко. И ничего не боится. И давайте говорить откровенно: второго такого среди госслужащих нет – поверьте мне.
Я говорю это не потому, что работаю с ним многие годы, а потому что реально альтернативы реформам и изменениям нет. Он единственный, с кем можно двигаться вперед. Тигипко отличается от них тем, что абсолютно четко понимает, что другого пути у нас, кроме реформ нет. В противном случае придется делать то, что сегодня делают многие наши бизнесмены – покидать страну.
Что Ваша команда продолжает делать по НК?
Поскольку мы уже ничего ни от кого не ждем, Тигипко отдельно, за свои собственные средства собрал из Европы хороших консультантов. Сейчас эта рабочая группа штудирует весь НК для того, чтобы потом внести свои предложения по адаптации его к европейским нормам, как в системе администрирования, так и в системе налогообложения. После этого мы будем просто это проводить, потому, что, повторяю, другого пути просто нет.
Единственное, чего бы мне очень хотелось, чтобы Президент немедленно обратил внимание на ту вакханалию, которая сегодня творится с бизнесом. Я очень благодарна премьеру Крыма Василию Джарты, который жестко дал сигнал всем «смотрящим», прикрывающимся его именем, что он – на стороне предпринимателей и не позволит никому творить беззаконие под эгидой власти.
Сейчас многие, увидев брожение (не зря же говорят, что самое большое несчастье жить в эпоху перемен), распоясались. Я считаю их бандитами – от власти, от политики – от чего угодно. Сегодня главное, на что мне жалуются люди, – не налоговый кодекс, а то, что просто тупо отбирается бизнес. ПРОСТО. ТУПО. ОТБИРАЕТСЯ. Даже не покупается, (а если и так, то предлагаются копейки, не совместимые с реальной стоимостью, – 10% от реальной стоимости), а именно отбирается.
Вот то, что происходит последние два месяца. И это сигнал для Президента, потому что такое недопустимо в период проведения реформ. Это нивелирует доверие к власти. Если бы у предпринимателей сегодня была проблема только с налоговой инспекцией или с налоговым кодексом, они бы сконцентрировались на этом и помогали нам, а вместо этого они думают, как выжить.
Хорошо, с налоговой более–менее разобрались. Теперь пару слов скажите об остальных реформах.
Первое, что мне бы хотелось сказать в этом плане – все, что касается людей надо объяснять им больше и лучше. К сожалению, украинцы сегодня получают очень поверхностную информацию. Вот, например, мне задают вопрос: а есть ли альтернатива – проводить или нет пенсионную реформу? Я отвечаю: конечно, есть, поступить так, как поступают в мусульманских странах – вообще не платить пенсию. Либо как в Таиланде – платить определенным четырем категориям: военнослужащим, внутренним войскам, госслужащим и учителям. Там же даже врачам не платят! В других азиатских и восточных странах считается, что каждая семья должна (!) досмотреть своих стариков, но ведь для нас это фактически совсем другая культура. Так есть ли в таком случае альтернатива?
Если бы десять лет назад политики взяли на себя смелость и ответственность за проведение реформ, сегодня мы жили бы в стране с европейским уровнем жизни. Нам было бы не стыдно смотреть в глаза пожилым людям, у которых пенсия ниже прожиточного минимума, на который, давайте уж по–честному, прожить невозможно. Можно сколько и что угодно рассказывать и обещать, не неся за свои слова никакой ответственности, можно обманывать общество, что вся проблема состоит в повышенных пенсиях (которые, кстати, составляют всего 0,1 %), и продолжать жить по-старому, медленно приближаясь к краху.
Или вот сейчас все говорят о том, что военных лишают льгот. Это неправда! Ничего их не лишают, я с ними веду переписку, и они сами пишут, что очень даже «за», чтобы их непрерывный стаж составлял 25 лет, потому что на сегодняшний момент некоторые военные уже в 40 лет уходят на пенсию. А такого никакая экономика не сможет выдержать. У нас учителя в 40 лет уходят на пенсию, а тут молодые люди, оформляют пенсию и дальше продолжают работать. Мы должны понимать, что так не может быть. Нужно честно говорить людям о том, что при наличии 15 млн. работающих иметь 14 млн. пенсионеров – это чистой воды банкротство.
Но ведь Вы сами только что дали понять, что никто никому ничего не говорит и не собирается.
Вы знаете, я вот только сейчас заметила, насколько ситуация двусмысленная. Все политики хранят молчание, все прячутся, таяться, никто ничего не хочет комментировать и возлагать на себя ответственность. Кто, кроме Тигипко, сегодня берет огонь на себя? Никто – все спрятались.
Государство, наконец, должно определиться: может быть, Пенсионный фонд надо объявить банкротом? Я бы, например, так и сделала, и завела его в бюджет, где он был раньше. Мне не нравится, что сегодня ПФ управляют работодатели и профсоюзы – не нравится категорически! Они управляют нашими взносами и распоряжаются дотациями из бюджета, который наполняем все мы – предприниматели, учителя, шахтеры, врачи, водители, фермеры. Кроме того, из ПФ нужно убрать несвойственные ему выплаты – мы не должны платить надбавки, например, военнослужащим и Героям Союза. И тогда, если все учесть, нагрузка будет лежать не на Пенсионном фонде, а на бюджете, и вообще эта тема будет закрыта.
Вот Сергей Тигипко недавно заявил, что отзывает закон на доработку. Но как бы мы узнали и учли мнение людей, если бы закон вообще не был бы внесен в парламент? Опять, как и все годы, все так и крутились бы вокруг бесконечных выборов. На сегодняшний день мы имеем уже 75 предложений, над которыми будем работать. Вице-премьер Сергей Тигипко однозначно готов ставить в первой статье дату введения накопительной системы, хотя министерства пытались уйти от этого.
И тут самое важное, чтобы люди поняли – нынешняя пенсионная реформа для людей возраста 35 лет и ниже; в случае с остальными она не даст результата, но и ради этих 35-летних стоит сегодня повоевать. И наши политики все до единого должны выйти и сказать правду, которую все они знают, но боятся не понравиться людям: если мы сегодня не проведем пенсионную реформу, у молодых ребят вообще не будет пенсии, хотя отчисления в пенсионный фонд они платить будут обязаны.
Всегда обязательно должно быть разделение между государственным мужем, думающим об отечестве и политиком, думающим исключительно о следующих выборах, поскольку это кардинально две разные вещи. То же самое касается жилищно-коммунального хозяйства.
Вот я, как аналитик, никак не могу, хотя очень хочу, четко понять, как именно государство защищает беднейших. Ну, ведь однозначно не может человек, отапливающий дом в 500 «квадратов» платить одинаковую цену с человеком, который живет в однокомнатной квартире! Я понимаю определение «затяните пояса» при четком расчете оплаты людей, чей доход составляет тысячу долларов и выше в месяц, и людей, которые умудряются жить на 700 гривень. А, вообще, когда смотрю на нашем украинском телевидении программы про роскошную жизнь, почему–то начинаю чувствовать, что я «непрактична».
Почему?
Везде пишут, что люди идут во власть, чтобы больше наворовать, создать хороший бизнес, стать богаче. Я семнадцать лет в политике, а у меня нет фирмы, офиса, земли, нет дома. Я абсолютно чистый политик и искренне рада за предпринимателей, поднявшихся сегодня выше среднего, но я все равно не понимаю, как можно шиковать за счет того, что платишь своим сотрудникам мизер. Вот этот момент мне показывает, что тогда мы где–то что–то неправильно отрегулировали.
Я лично могу позволить себе роскошь только тогда, когда вокруг меня сотрудники обеспечены. Когда достойные получают достойную зарплату, а ленивых нет и близко. Но если людям платят копейки и за счет этого делают большие прибыли – это неправильно. Поэтому вопрос реформ и взаимоотношений – это вопрос диалога, гражданского обсуждения.
К сожалению, это сложно сделать. Люди разучились читать, думать, работать над документами, анализировать. Я давно говорила о том, что бизнес мы не учим вообще, мы оставили его на уровне 1994 года. Малый бизнес вообще не знает даже своих прав, средний в лучшем случае проявляет интерес в каком-то узком направлении. Конечно же, прочитать и проанализировать сложнее, чем выходить критиковать…
Еще Наполеон говорил: «Только дураки учатся на своих ошибках, умные учатся на чужих». Именно поэтому мы сегодня, прежде чем «выстрелить» максимально изучаем мировой опыт. И такому принципу – на лучших мировых стандартах, с учетом украинских реалий, должна быть выстроена вся государственная машина.
Александра Владимировна, я знаю, у Вас сейчас конфликт с таможней…
Это правда. Но с одной оговоркой – не с таможней, а с руководством, которое выстроило мощную коррупционную машину по набиванию собственного кармана и рэкету предпринимателей. Украина теряет статус транзитной державы, а это даже не коррупция, а государственное преступление.
Кстати, Симоненко откликнулся на Ваше предложение съездить вместе в Одессу, на Южную таможню?
Нет. Симоненко хранит гордое молчание. Я отправила ему официальное письмо и дальше продолжаю диалог, хотя Калетник вместо конструктивного профессионального разговора отвечает по принципу «сам дурак». Я не понимаю, как может человек говорить о хорошей работе, когда предприниматели выходят на пресс-конференции и прямо называют размеры мзды, а министерство инфраструктуры обращается к правительству с просьбой вмешаться в ситуацию в портах?!
И еще о профессионализме. Нашу редакцию «упрощенки» мы передавали и в Администрацию Президента, и в Верховную Раду, и в Кабинет министров. Мы понимали, чем может закончиться стремление «убить» «упрощенку», как сказал один из вице-премьеров в интервью, но нет же – надо было довести до Майдана, поднять людей, чтобы в конечном итоге все проиграть! Вместо того чтобы внести изменения, которые бы не убили самозанятое население, а стимулировали бы дальнейший рост. А знаете, что самое ужасное? Хотите, скажу?
Скажите.
Когда я разговариваю с ними, власть имущими, они не понимают, что люди все равно умнее и что они все равно их обдурят. И когда они начинают говорить, «Вы же понимаете, это маленький налог – 200 гривен», я говорю: «Да, понимаю, а вы знаете, почему возмущаются предприниматели? Потому что они не могут платить больше!» Если бы сегодня власть имущие пытались хотя бы понять, почему люди кричат… Ведь люди на Майдане стояли не потому, что им не нравится единый налог или они не хотят платить пенсионный сбор. Они пытались донести до власти свою боль.
Сейчас опять собственники рынков подняли размер арендной платы за место. В 2009 году Госкомпредпринимательство под моим руководством инициировало принятие решения правительством о рентабельности, которая не может быть больше 20%, которое впоследствии в середине 2010 было отменено. Отмену пролоббировали собственники рынков. Для Европы рентабельность в 20% – запредельная, обычно там всего 5–7%, а при 10% бизнес считается очень удачным. А для наших собственников рентабельности в 20% недостаточно, нужно 100%, а лучше 200!
Наши рынки и торговые центры не могут работать на 20%, мы считаем, что это невозможно. Хозяева рынков – пожалуйста, половина сидит в Верховной Раде и мне очень хочется им сказать: «Для того чтобы мы успешно провели реформы, покайтесь, мои дорогие, и начните все с чистого листа. Не для себя делайте, вы уже имеете выше крыши, хоть что–то сделайте для людей. Попробуйте понять их!»
Сегодня мы говорим о том, что ЖЭКи работают на грани беспредела – да! А где наши, обычных граждан Украины, гарантии защиты от того, что нам не предоставляются необходимые услуги? Я, например, живу в ведомственном доме Верховной Рады, и у меня нет нормального отопления, я мерзну, но плачу повышенную стоимость. И так везде! Все отношения с государством должны быть стандартизированы по принципу – государство мне, я – государству. В случае невыполнения обязательств со стороны государства – такой-то штраф, в случае гражданина – такой-то. И все!
«Регуляторка» – это же не просто термин, это государство, предприниматели, это мы с вами – потребители. Это то, что, к сожалению, не понимает глава уже ликвидированного Комитета (эх, его бы энергию еще дополнить знаниями….) Каждый предприниматель связан с потребителем, – по сути, это одно и тоже; предприниматель–таксист в магазине, в парикмахерской во всех остальных местах, кроме салона своей машины, становится потребителем. Поэтому, какой бы документ мы не рассматривали, мы должны найти паритет. Если он не выгоден всем трем сторонам – государству, предпринимателю и потребителю – значит, он будет коррупционным. Если интерес перетянется на сторону государства, люди будут игнорировать закон; если на сторону потребителя – начнет игнорировать бизнес. Только когда стандарт выписывается с учетом интереса всех трех сторон, он работает и называется регуляторной политикой.
Ходят упорные слухи, что в феврале–марте Тигипко из Кабмина попросят…
Я такие разговоры делю на 48.
Но насколько я могу судить, «Сильной Украине» как раз выгодно было бы, чтобы он ушел из правительства?
Да. Я Вам это честно говорю. Но Сергей Тигипко – лидер нашей партии, и «Сильная Украина» поддерживает все его начинания. Наши партийцы голосовали на президентских выборах за реформы и изменения. Потому что понимают, что жить по-старому невозможно. В любом случае, в партийной среде сегодня обсуждаются и дальнейшие шаги в реформировании страны – и в образовании, и в социальной политике, и в здравоохранении.
Наша идеология все равно неизменна – страна ждет перемен, и дальнейшее существование государства Украина невозможно без изменений. Только мы это уже будем подавать как свой политический проект. И сможем больше говорить того, чем сейчас.
Кем станет «Сильная Украина», если Тигипко уйдет из Кабмина станет кем? Оппозицией?
Нет, в стране и без нас столько оппозиций… (смеется). Мы будем оппонентами, государственниками. Если власть будет делать хорошую вещь, мы будем говорить: «Вот это направление классное, вот эта часть – хорошая, а вот с этой мы не согласны». Критика – только конструктивная. Не согласны – предлагаем альтернативу. Я и сегодня пытаюсь это делать, а меня многие за «бьют»: мол, как же ты смеешь, когда ваш лидер в правительстве. Я отвечаю: но послушайте, люди, то, что Сергей Тигипко работает в правительстве, вовсе не означает, что мы теперь все время говорим «одобрям–с». Мы же не Партия регионов, мы – «Сильная Украина».
Кто сегодня во властной команде готов взять на себя ответственность за реформы? В его команде нет ни одного человека с собственным мнением. И это очень серьезная угроза, которую понимают европейцы.
Сергей Тигипко же последователен в своих шагах. И я знаю, что внутри самой украинской власти есть люди, которых он раздражает тем, что не ввел в бюджет ни одного собственного бизнес–проекта, что к нему не прилипла ни одна копеечка; он не занимался лоббированием ни одного назначения, нигде не расставлял своих людей.
У Сергея Леонидовича есть одна черта характера, а именно: когда он понимает, что будет сильный удар, заходит один, чтобы сохранить остальных. И мы сегодня хотим максимально помочь ему успеть за то время, пока он в правительстве, что–то сделать.
Но в парламент ваша команда собирается?
Да, конечно. Ведь если партия не имеет цели зайти во власть, значит, тогда ей надо расходиться. Мне многие пишут, мол, Александра Владимировна, вы обязательно должны быть в парламенте. Да, наверное, я же все время работаю над законами, пишу нормативные акты. Я собираю людей, выслушиваю их мнения – мне это интересно. Я по складу характера в большей степени парламентарий. Но в сегодняшний парламент я бы не пошла. Не смогла бы стать «кнопкодавом». Меня бы сразу уволили, изжили из фракции. Сегодня ты приходишь в парламент, тебе дают список, как голосовать и все – свободен.
Эксперты говорят, сегодня парламентаризм в Украине – труп.
В таком виде как сейчас – да. Я считаю, что настоящим парламентом был парламент II созыва, где были мажоритарщики, где меня никто не мог поставить раком и заставить изменить свое мнение. С другой стороны, конечно, партийные списки более–менее дисциплинируют, хотя мы с вами уже увидели, что и это вещь достаточно условная.
Сегодня у нас с вами нет демократических выборов. Если и для парламентских выборов напишут такой же закон, как по местным выборам, то можно не участвовать.
В свое время Вы работали с Тимошенко, говорили, Вам с ней комфортно работать, что она Вам доверяет. Сегодня экс–премьер, по ее утверждению, жертва политических репрессий. Вы согласны с этим?
В Библии сказано: «Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступили с тобой». Да, порядок наводить надо, и арест Гриценко в Крыму мне это подтверждает. Я, не будучи крымским депутатом, постоянно акцентировала внимание на том, что когда он возглавлял Верховный совет Крыма, на полуострове царила беспредельная коррупция. Там, простите, даже помочиться нельзя было, не спросив, в какой бок.
То, что сегодня происходит с Тимошенко, Луценко, с Анатолием Макаренко (это, вообще, мой самый больной момент: кроме самых порядочных слов в его адрес мне нечего сказать – человек поступил как офицер, сделал все для своего государства, а его за это держат под стражей) – просто преступление.
Я много работала с Таней Слюз, объявленной в розыск – она абсолютный трудоголик, аккуратный, чистый, четко выполняющий свои функции. А Данилишин, которого пытаются преследовать…
Эх, мне так смешно….(грустно улыбается). Когда я открыла тендерные закупки Евро–2012, Данилишин мне показался не просто белым и пушистым, а ангелом во плоти. Нельзя преследовать других за то, что сам сейчас спокойно делаешь – и даже в еще больших размерах. Для меня все это не связано с фамилиями, для меня это связано с профессионализмом. И еще, знаете, мне сейчас так жаль нашу прокуратуру.
Почему?
Если бы я стала Президентом (честно говоря, а не потому что, в самом деле, хочу им быть) я бы некоторым людям ох как зажала определенные места в дверях. Потому что такая степень распущенности и воровства недопустимы при построении государственности, особенно при такой экономической ситуации, как сейчас. И я бы дала понять это всем.
Пускай это была бы диктатура, но независимо от того, моя команда это или чужая, я бы четко сказала – вот с этого конкретного момента будет так, а не иначе. До этого воровали все, а теперь – точка. Никто не наворовал честнее, но теперь воров выжигать буду каленым железом – публично!
Ведь для государственной службы, на самом деле, что нужно? Только одно – государственный аудит, и не в таком виде как сегодня существует Счетная палата, а чтобы ежедневно отслеживал выход денег со счетов и эффективность их использования. Ежедневно!
Когда женщина, вице–премьер Швеции, случайно на рабочую карточку купила памперсы, наутро об этом знали все журналисты, и она осталась без работы. Наши люди потому и не хотят платить налоги, что знают – их все равно украдут. Это абсолютное общее настроение. И так оно и есть.
Все знают, что министерства и ведомства, делая закупки, платят как минимум на 50% дороже, поскольку нужно сделать откат. Предприниматель не может продать дешевле, потому что ему тоже нужно сделать откат. И так в каждом направлении. Все знают, что солдат кормят с откатами. Вы помните это дело Тимошенко с Ехануровым?
Конечно.
Так вот сейчас ничего не изменилось. Недавно я читала, что воинские части Киева, вообще, сидят без хлеба!
Я бы ввела жесточайший аудит и отдала его оппозиции. Кроме того, собрала верхушку олигархов, сто богатейших людей, и сказала: «Ребята, даю вам месяц. Быстренько заводим активы назад, платим налог, и зарплата ваших сотрудников не должна быть меньше вот этой цифры». Затем провела бы инвентаризацию земли, а то понабирали и продают, не имея возможности строить; ввела бы понимание государственного регулирования – если я даю землю бесплатно, значит, должны быть дешевые квартиры для самых бедных.
Вот так я, как государственный человек, понимаю шаги. У меня хранятся два письма, которые я отправила Януковичу, будучи еще главой Госкомитета: в первом было – если вы хотите бороться с коррупцией, а во втором – если вы хотите делать дерегуляцию, то предлагаю сделать следующее…
И? Что Вам ответили?
Мне никто ничего не ответил. Меня сняли и поставили Бродского. Так что, возвращаясь к теме Тимошенко, лучшей рекламы, чем то, что они сегодня делают с Юлией Владимировной, никто придумать не смог бы.
Я видела Тимошенко, которая служила отечеству. Может быть, я не знаю каких–то вещей, но я видела ее работу и то, какой она была со мной. Она доверяла, давала возможность и поддерживала – для меня это самое главное. Мы с ней спорили в самолетах, я и рыдала, и дралась с ее депутатами, которые, кстати, хотели отменить единый налог, а сейчас кричат громче всех. А сколько писали в Интернете, что я продалась Тимошенко за хлебное место, что мы вместе воровали. Ах, Боже мой, обрыдаться! Да не умею я воровать! НЕ УМЕЮ!
Для меня Тимошенко была одним из самых комфортных премьеров. И я сразу всех предупредила – не дождетесь, что я буду говорить о ней что–то другое. Потому что я не прислуживаю. Я служу!