В эти дни исполняется 91 год «полупризнанной азербайджанской государственности». В январе 1920г. Великобритания и Франция признали АДР на уровне де-факто, тогда как США отказались даже от такого признания. Несмотря на воодушевленные выступления членов азербайджанской делегации (в связи с подходами Лондона и Парижа), всеми осознавалось главное: страна не стала полноправным членом международного сообщества, а «благосклонная британская позиция» обусловливалась исключительно прагматическими соображениями по превращению нефтеносного края в «легитимную марионетку», по наделению бесхозной и взрывоопасной территории конкретным статусом.
Искусственная сущность Азербайджанской Республики признавалась всеми, кто имел с ней дело. Главнокомандующий Русской добровольческой армии генерал Антон Деникин писал: «Все в Азербайджанской Республике было искусственным, «не настоящим». Начиная с названия, взятого заимообразно у одной из провинций Персии… Искусственная государственность, т.к. на этих землях жили всегда разрозненные племена, враждовавшие друг с другом и доныне еще сохранившие черты кочевого быта». И далее: «Наконец, искусственно держалось и азербайджанское правительство – первоначально волею Нури-паши, потом – генерала Томсона и в дальнейшем – просто по инерции. Когда в Баку появились англичане, туркофильское правительство хана Хойского, не имевшее решительно никакой опоры в стране и почти никакой вооруженной силы, покорно ждало своей участи… И политические партии в Азербайджане были какими-то не настоящими… партии разделяли со всем тюркским населением ненависть к армянам, проявляя ее широко и в административном порядке… И армия азербайджанцев была не настоящей».
Показательно, что искусственность этого турецкого образования отмечалась представителями как союзнической Германии (Эрихом Людендорфом), так и противоположного военного лагеря, причем не только Антоном Деникиным. Британский генерал В.Томсон на прошедшей в ноябре 1918г. в Энзели встрече с членами азербайджанской делегации прямо заявил: «По нашим сведениям, республики, образованной в соответствии с желанием всего народа, не существует, есть только правительство, созданное интригой турецкого командования».
В каких политических условиях было сделано это ноябрьское заявление? Осенью 1918г. перспектива реализации турецкого проекта «Азербайджан» висела на волоске. После поражения в Мировой войне Османская империя уже не представляла собой реальной силы – собственно говоря, война и ознаменовала агонию блистательной Порты. Согласно статьям заключенного с Великобританией 30 октября 1918г. Мудросского перемирия, Турция обязывалась перед Антантой (в числе прочего) вывести свои армейские части из Персии, Киликии и всего Закавказья.
В создавшейся обстановке восточное (мусаватистское) крыло пантюркистов было просто обречено на поиск новых покровителей, иного выхода объективно не существовало. 10 ноября 1918г. мусаватисты телеграфировали американскому президенту Вудро Вильсону: «Прежде чем обратиться к могущественной власти Европы, народ и правительство Азербайджана обращают свои взоры к Вашей гуманной личности, как покровителю малых угнетенных народов, и надеются, что Вы словом и делом поможете им в том, что касается признания Азербайджанской Республики Закавказья независимым государством».
Очевидно, что мусаватистские власти пытались таким образом воспользоваться Документом о послевоенном мировом устройстве («14 пунктов Вильсона»), представленным Конгрессу еще в январе 1918г. Заключительное положение Документа гласило: «Должно быть образовано общее объединение наций на основе особых статутов в целях создания взаимной гарантии политической независимости и территориальной целости как больших, так и малых государств».
По сути речь шла о формировании Лиги Наций, полноправное членство в которой, по мнению загнанного в тупик азербайджанского руководства, могло бы спасти спроектированную республику от расчленения и полного исчезновения. О реакции американской стороны можно судить хотя бы по тому, что позже США не признали правительство АДР.
Глава азербайджанской миссии на Парижской конференции Алимардан-бек Топчибашев сообщал о жестких подходах американского президента: «…Вильсон был краток и ответил нам: 1) что они не хотят делить мир на мелкие части; 2) что для нас было бы лучше, если бы мы прониклись идеей образования на Кавказе федерации; 3) что эта конфедерация могла бы находиться под покровительством какой-нибудь державы по поручению Лиги Наций»; 4) что вопрос наш не может быть разрешен раньше русского вопроса».
В рамках рекомендаций азербайджанская делегация совместно с грузинской и северокавказской создала смешанную комиссию для рассмотрения вопроса о возможности объединения кавказских республик в один политико-экономический союз (отметим, что в отношении «армянского права на самоопределение» Вильсон придерживался диаметрально противоположной позиции, считал крайне целесообразным применение «14 пунктов», лично подписался под картой «новой Армении» с выходом к Черному морю; несколько позже (22 ноября) американским президентом было подписано Арбитражное решение).
Впрочем, уже к ноябрю стало очевидно, что руководящая роль в процессе послевоенного устройства нефтеносного Восточного Закавказья остается за Великобританией. Именно тогда генерал Томсон и заявил мусаватистской делегации, что «Азербайджанская Республика» – не более чем результат турецких хитростей и интриг.
Естественно, это заявление представляло собой дипломатический механизм давления на азербайджанские власти, рычаг принуждения последних к признанию британского контроля над нефтяными скважинами. Однако в аспекте рассматриваемого нами вопроса интереснее другое: вне зависимости от содержащегося в нем подтекста само заявление опиралось на бесспорные реалии и констатировало очевидный факт: «Азербайджанская Республика» – это не страна, это проект. «Если вы настаиваете на противоположном, в таком случае, на месте исследовав это, мы примем соответствующее решение», – заявил тогда Томсон.
17 ноября британские подразделения вступили в Баку. «Я вас извещаю в качестве командующего союзными силами англичан, французов и американцев, что по договору с Турцией мы пришли сюда на смену оттоманским войскам», – заявил генерал. Еще одно важное обстоятельство: в первоначальных выступлениях британского командования особо отмечалось, что занятая территория – земли Российской империи. В первом по прибытии в Баку «воззвании к населению» Томсон не упомянул даже названия «Азербайджан». Более того, он подчеркнул, что его войска заняли Баку «с ведома и полного согласия нового русского правительства» (под понятием «новое русское правительство» подразумевалась смена (в те дни) руководства Директории и присвоение Колчаку титула Верховного правителя Российского государства).
Англичане практически сразу же приступили к перекачке нефти. Впрочем, уже очень скоро между «союзниками» возникли серьезные трения, так как намерения Великобритании «не делить нефть» с виртуальной Российской империей день ото дня приобретали все более отчетливые контуры. Конфликт интересов проявлялся в деталях, однако особенно явственно высветился в мае 1919г., когда Добровольческая армия Деникина, ликвидировав Горскую республику и взяв под контроль Дербент, вышла непосредственно на бакинскую дорогу. Именно тогда «вдруг выяснилось», что Британская корона (как член Антанты) не против существования независимой Азербайджанской Демократической Республики.
По «рекомендации» генерала Томсона и под личным надзором полковника Ф.Коккереля уже было сформировано новое руководство республики («коалиционное правительство»), причем сомнений в его признании, в частности, со стороны Англии быть не могло. Стоит обратить внимание и на следующее: в какой-то момент нацеленные на нефть британцы уже перестали усматривать различия между Антоном Деникиным и усиливающей свои позиции в Предкавказье Красной Армией: обе стороны однозначно воспринимались ими в качестве «русских, которых нельзя допускать к бакинской нефти».
Иллюстрацией «английского понимания ситуации» служит телеграмма от 3 января 1920г. на имя лорда Керзона (тогдашнего министра иностранных дел Соединенного Королевства) от находящегося в Тифлисе Верховного комиссара британской миссии в Закавказье Джона Оливера Уордропа. В этой телеграмме докладывалось о скором крахе Деникина, о неминуемости широкомасштабного наступления Красной Армии на Баку, почему Уордроп и призывал в экстренном порядке признать независимость Азербайджана, а следовательно, представить вступление большевиков в Баку как нарушение ими целостности признанного государства.
Вот в такой обстановке и слушался на Мирной конференции вопрос о признании независимости АДР (вместе с Грузией и Горской республикой). В итоге в январе 1920 г. Великобритания и Франция признали АДР на уровне де-факто, тогда как США отказались даже от такого признания.
P.S.Принятая 30 августа 1991г. Декларация о восстановлении государственной независимости… подчеркивает: «С 1918-1920 гг. Азербайджанская Республика существовала как независимое, признанное со стороны международного сообщества государство». Вся эта фраза - очередное проявление искаженного представления истории, ибо таким субъектом Азербайджан впервые стал только 2 марта 1992 г.
Между тем атмосфера становления Азербайджана в качестве независимого государства напоминала ситуацию после Первой мировой войны. Менялись персоналии, однако главные приоритеты оставались неизменными. Традиционная нацеленность Лондона на топливные и коммуникационные ресурсы Апшерона проявилась в тот период резкой активизацией деятельности концерна BP, крупнейшим акционером которого выступает правительство Великобритании. Неудивительно, что осенью 1992г. именно в качестве представителя этой компании Азербайджан посетила будущий премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. В условиях продолжавшейся Карабахской войны «Контракт века» подписан тогда не был, тем не менее стартовое соглашение стороны заключили в сентябре 1992г.