В 2017 году исполняется ровно сто лет со дня начала самой масштабной катастрофы Новейшего времени — большевистского октябрьского переворота. Юбилейная дата заставляет задуматься не столько о причинах и следствиях ужасного эксперимента над 160-миллионным народом, сколько о мотивации конкретных политиков, которые раскачивали лодку поступательного развития общества.
В четырех созывах Государственной Думы Российской империи работали депутаты, избранные от украинских губерний. Они тоже приложили руку к общей разрухе в стране и уничтожению государства.
«Фраза» продолжает сквозной проект под названием «Они раскачивали лодку», чтобы ознакомить читателей с «подковерным» законотворчеством первых отечественных парламентариев. Это не лобовые исторические параллели между сегодняшним днем и событиями вековой давности. Тем не менее прошлое никто не отменял.
Во всех созывах Государственной Думы были свои одиозные депутаты, которые объединялись в преступные сообщества, чтобы «пилить» бюджет, лоббировать интересы промышленно-финансовых корпораций, торговать военными секретами и... попутно не забывать о своем кармане.
Современная Украина переживает ситуацию, которая на 90% повторяет бытие Российской империи 1914-1917 годов. У нас есть парламент и правительство, олигархическая экономика и война на Востоке. Кому выгодно сегодня раскачивать лодку под названием «Республика Украина»? На этот вопрос, уважаемый читатель, вы должны ответить сами.
Все части проекта «Они раскачивали лодку» читайте здесь.
Партийный финансист граф Мусин-Пушкин
«Ни одна партия не может существовать на добровольные взносы своих сторонников. Все партийные структуры в Думе надобно финансировать из каких-то единых источников. Как оформлять эти переводы? — Это, господа, проблемы нашего банка... Нет, нет, нет... Речь идет не о покупке типографской бумаги или печатания ваших газет.
Мы говорим о накладных расходах каждого думца по отношению к избирателям. Во время войны ни один министр не даст вам лишних денег на ремонт дорог, мостов и богаделен. Уж поверьте, мне известны бюджеты каждого ведомства, потому активное сотрудничество фракций с финансистами России и Европы создаст каждому самый благоприятный климат в Таврическом дворце...».
Депутат Государственной Думы четвертого созыва Маклаков потратился на стенографистку и привел ее на встречу с теневым финансистом русского парламента, депутатом от центристов, графом Владимиром Владимировичем Мусиным-Пушкиным.
Банкир позвал всех влиятельных думцев к себе на ужин в просторную квартиру нового дома на Фонтанке. Здесь он объяснил неопытным депутатам «на пальцах», как зарабатывать деньги «на законодательном поприще».
«Времени господа отпущено мало, — закончил выступление финансист, — в Европе надвигается большая война, и нужно быть готовыми встретить ее во всеоружии. Решайтесь, кто не успеет, тот опоздает».
Стараниями стенографистки это выступление целиком попадет в мемуарную книжку Василия Маклакова, которую он издаст в Париже. Мусин-Пушкин открыто предложил парламентариям сотрудничество с российскими, английскими, французскими и швейцарскими финансовыми учреждениями «за предсказуемую бюджетную, промышленную и сельскохозяйственную политику».
Сегодня в цивилизованных странах такое собрание в полном составе подпадает под санкцию целого кодекса законов об антигосударственной деятельности и все фигуранты стенографического отчета отправились бы немедленно в тюрьму.
Однако в начале ХХ века, на заре русского парламентаризма, это было обычное явление: напрямую сочетать деятельность депутатов и интересы финансово-промышленных групп. Уголовного состава преступления в том, что парламентарии и финансисты «обсуждают» государственные проблемы, не было.
Депутат от фракции центристов IV Государственной Думы граф Владимир Владимирович Мусин-Пушкин представлял в русском парламенте интересы крупной финансово-промышленной буржуазии. Он был смышленым человеком и умел наблюдать мир с собственной колокольни.
С собственной колокольни
Владимир Владимирович Мусин-Пушкин родился 8 февраля 1870 года в Москве. Его отец — граф Владимир Иванович Мусин-Пушкин принадлежал к старинному дворянскому роду. Мать — Наталья Афанасьевна — урожденная княгиня Шереметева, дочь декабриста Алексея Васильевича Шереметева.
Когда Володя учился в предпоследнем классе 1-й Московской гимназии, от апоплексического удара скончался его отец, а через полгода, «не вынеся утраты дорогого супруга», умерла мать.
После смерти родителей над ним взяла опеку тётка Натальи Афанасьевны Шереметевой, урождённая Столыпина. В своих воспоминаниях «Золотой век русской семьи» будущий финансист писал: «После смерти своего мужа и моих родителей она взяла меня к себе, и за 9 лет, проведённых в её доме, я многим обязан её памяти».
Гимназию Володя окончил с золотой медалью в 1889 году и сразу же поступил на юридический факультет Московского университета, избрав для себя «скучную» специализацию — «финансовое право».
Под занавес царской реакции эпохи Александра III началась вторая волна антиправительственных брожений радикальной университетской молодежи.
Создавались тайные кружки, общества, благотворительные организации помощи ссыльным студентам и выпускались нелегальные брошюры. Владимир Мусин-Пушкин брезгливо относился к этой студенческой вакханалии. После нескольких арестов однокурсники стали считать его трусом и... осведомителем охранки.
Однажды граф Остерман-Толстой высказал ему в лицо то, что о нем думают товарищи. Реакция Мусина-Пушкина была моментальной. Состоялась дуэль на саблях. Толстой был повержен на пятой секунде поединка и отвезен с рубленой раной лица в клинику Бове.
Дуэль удалось замять стараниями Столыпиной, и... от Владимира Мусина-Пушкина «революционеры» отстали. «Он просто не наш, он — другой, — прошептал Остерман-Толстой на больничной койке, — не трогайте его...».
Он — другой
В 1893-м Мусин-Пушкин окончил юридический факультет Московского университета с дипломом 1-й степени. По требованию тетки для начала карьеры при дворе ему нужно было послужить в армии.
Ничего не поделаешь, пришлось дипломированному юристу отбывать воинскую повинность рядовым 3-го эскадрона Кавалергардского полка в Гатчине. В 1894 году, выслужив положенный ценз, граф Мусин-Пушкин вышел в запас в чине прапорщика.
Дворцовая карьера при императорском дворе в начале ХХ века — это 99% ритуализма и... 1% счастливого везения. Бывший юрист попал в этот желанный процент.
В 1895 году его назначают камер-юнкером, а уже через четыре года Мусин-Пушкин становится церемониймейстером. У него в подчинении целых 520 человек: охрана, лакеи, повара, истопники, музыканты, лейб-гвардейский батальон почетного караула, главный эконом со всеми службами, два финансиста двора, поставщики рыбы, мяса, муки и всей номенклатуры продовольствия. С ним общаются Елисеев, Смуров и Фаберже.
Он на короткой ноге со всей бизнес- и аристократической элитой империи. Кого и куда посадить во время торжественных обедов и представлений, какого купца представить к статусу поставщика двора, устроить выгодный брак с иностранным послом.... Возможностей — море, обязанностей — океан.
Мусин-Пушкин обретает реальную власть над влиятельными людьми в империи. Место, которое занял Бакинский нефтепромышленник Манташев во время званого обеда рядом с Николаем II, обошлось бизнесмену в 750 000 рублей серебром. Эти деньги ушли в карман Владимира Мусина-Пушкина.
Через два года бывший юрист становится мультимиллионером и теневым кардиналом дворцового бытия. Сегодня бы графа назвали просто «решалой», а на то время он обрел чрезвычайный авторитет своей дипломатичной сдержанностью и скрупулезной исполнительностью.
В 1907 году император Николай II назначает Мусина-Пушкина на должность главного егермейстера империи. Он получает звание действительного статского советника и... в 37 лет становится полноценным гражданским генералом.
Гражданский генерал
37 лет — критический возраст. Действительный статский советник Мусин-Пушкин понял, что в его годы смешно быть мальчиком на побегушках при дворе, и отправился в «автономное плавание».
В 1895 году бывший юрист покупает в Ананьевском уезде Херсонской губернии большое имение. Он строит стекольный завод и пытается открыть на своей территории уездную ярмарку сельхозорудий.
Это у бывшего церемониймейстера получается, и он обретает популярность в глухой провинции. Его назначают сначала кандидатом к земским начальникам при Ананьевском уездном съезде, а затем избирают целым предводителем дворянства двух (!) уездов: Вознесенского и Одесского — редчайший случай в Российской империи.
Мусин-Пушкин на этом не останавливается. Используя свои капиталы, он избирается гласным Херсонского губернского земского собрания и одновременно состоит председателем статистического комитета губернии.
В это время в далекой Москве обсуждался вопрос о «строительстве подземного трамвая» (метро), который возник из-за перегруженности уличных коммуникаций пешеходами и пролетками.
Владимир Мусин-Пушкин, используя наработанные связи при дворе, предложил на стадии проекта учредить компанию с базовым капиталом и выпустить акции «подземной дороги» под гарантию городского имущества (свободных земель). Несмотря на то, что такие операции косвенно не приветствовались законодательством, но... и прямого запрета не было.
Часть депутатов все-таки «протащила» решение о фьючерсной сделке. Акции были выпущены и стали жить «своей жизнью» (подниматься и опускаться в цене). Аферисты заработали миллионные состояния на торговле воздухом. Обороты ценных бумаг происходили в режиме строительного бума.
Однако думцы отвергли сначала один проект, потом второй и третий. Затем началась русско-японская война, и строительство Московского метрополитена отодвинулось на неопределенное время. Акции подешевели, и теневая компания Мусина-Пушкина скупила их по цене бумаги.
После завершения войны гласные Дум вновь стали рассматривать проекты и даже устроили публичный конкурс, в котором участвовали английские и французские фирмы.
Акции опять стали расти в арифметической прогрессии. Мусин-Пушкин их выгодно спустил. Метро в Москве до революции так и не построили, зато, по самым осторожным прикидкам, аферисты заработали на продаже «воздуха» более двадцати трех миллионов рублей серебром.
В 1899 году Владимира Мусина-Пушкина назначают сначала товарищем управляющего, а с 1901-го он становится управляющим Дворянским земельным и Крестьянским поземельным банками.
Это были солидные финансовые учреждения, где одним из акционеров выступало государство. Банки были в списках инвесторов строительства Транссибирской магистрали.
Однако «долгоиграющие проекты» не устраивали нового управляющего. За четыре года своего директорства он так сумел разбалансировать кредитные портфели своих контор, что доходность акций из-за рисковых вложений повысилась на 70%, а список невозвратных средств составил более 40% от числа всех клиентов.
Иными словами, акционеры выиграли временно в деньгах, но поставили свои фирмы под угрозу финансового банкротства. Чтобы сбалансировать ситуацию, государственное казначейство вынуждено было негласно установить в Дворянском и Крестьянском банках внешнее управление.
В 1905 году Владимира Владимировича Мусина-Пушкина тихо перевели чиновником особых поручений в Министерство финансов. Однако 35-летнему юристу вскоре наскучили банковские игрища, и он решил податься в большую политику.
В большой политике
В 1912 году Мусин-Пушкин был избран членом IV Государственной думы от Херсонской губернии. Он вошел во фракцию центра, которая контролировала вместе с кадетами принятие всех существенных законопроектов, и стал товарищем председателя фракции.
Будучи в тесных деловых отношениях со всеми финансово-промышленными кругами Российской империи, на стадии выборов он предложил олигархам «класть яйца во все корзины» — финансировать кандидатов от проходящих партий.
Финансист не ошибся. Практически весь депутатский корпус последнего созыва имел обязательства перед своими патронами. С началом Первой мировой войны думцы почти единогласно проголосовали («для лучшего обеспечения нужд фронта») за создание первых Всероссийских монополий
уровня синдикатов: «Продмет», «Продвагон», «Продуголь», «Россахар», «Россхлеб» и других.
Отныне для армии каждый патрон, противогаз и сухарь обходился оборонному бюджету в три (!) раза дороже, чем те же товары для армий союзных держав. Дельцы заработали на войне громадные состояния, а теневой парламентский диспетчер Мусин-Пушкин получал «свой процент» (откат).
В реальности теневой финансист парламентских партий состоял докладчиком и председателем сельскохозяйственной комиссии, а также членом комиссий: по делам православной церкви, по местному самоуправлению, о праздновании 300-летия дома Романовых и распорядительной.
Единственное его публичное выступление с Думской трибуны датируется 26 июля 1914 года. Сразу после объявления Первой мировой войны Мусин-Пушкин заявил в пламенной речи свою позицию. Вот выдержка из выступления:
«Господа члены Государственной Думы, избранники земли русской, братья. Бывают минуты в жизни народной, когда все мысли, все чувство, весь порыв народный должен выразиться в одном кличе. Пусть будет этот клич: Бог, Царь, народ и наша победа над общим врагом. (Аплодисменты)».
После октябрьского переворота Владимир Мусин-Пушкин все потерял за один день. Он заигрался на биржевых операциях в Петрограде и не успел перевести свои капиталы за границу. Большевики одним из первых своих декретов национализировали банки и запретили частным лицам внешнеторговые и финансовые операции.
Он активно участвовал в Белом движении, служил в Добровольческой армии и в вооруженных силах юга России. В рядах добровольцев служили также и трое его сыновей, младший из которых был убит в 1920 году при защите Перекопских укреплений. Осенью этого же года Владимир Владимирович Мусин-Пушкин эвакуировался в Константинополь.
В югославской эмиграции он состоял товарищем председателя местного Русского парламентского комитета и 2-м товарищем председателя Русского совета при бароне Врангеле, а также товарищем председателя Союза спасения Родины.
Однако смерть сына и нищенское существование на пособие «Совета земских городов» сломали неутомимого финансиста. В 1923 году он умер в маленькой квартирке на окраине болгарского городка Панчев. Место захоронения Владимира Владимировича Мусина-Пушкина до сих пор неизвестно.
